— Послушай, я не виню тебя за то, что ты считаешь Иеремию негодяем. Я тоже практически вычеркнула его из своей жизни и постаралась о нем забыть. Но он изменился. Теперь он чист — целых девяносто дней. Я понимаю, тебе это ни о чем не говорит, но, можешь мне поверить, это кое-что значит.
— Это не отменяет того факта, что он попросту бросил тебя и Беллу.
— Да, равно как и не оправдывает его. Но ведь он не собирался делать этого. Он просто тогда обкурился. А когда ты под кайфом, то вытворяешь такое, чего никогда не сделал бы в нормальном состоянии. — Было совершенно очевидно, Керри-Энн исходит из собственного опыта.
— Он, по крайней мере, мог бы помогать вам.
Керри-Энн смотрела на сестру так, словно та свалилась с другой планеты и объяснить ей, что значит жить в наркотическом угаре, не представляется возможным.
— Он потерял себя на очень долгое время. Я действительно имею в виду, что он потерял себя. Он даже был бездомным и тогда попал в реабилитационный центр. А когда он пришел в себя настолько, что смог понять, в какой кошмар превратилась его жизнь, то стал искать меня. Он хочет общаться со своей дочерью. Стать частью ее жизни.
— А как насчет тебя? Он хочет стать частью и твоей жизни?
— Может быть, но кто говорит, что я готова принять его обратно?
Тем не менее Линдсей не могла не спросить:
— А ты готова?
Керри-Энн долго молчала, сидя на кровати, привалившись спиной к стене и уронив голову на грудь, и Линдсей решила, что та заснула. Но потом из складок шерстяного платка донесся приглушенный голос:
— Я не знаю.
Линдсей успела прикусить язык до того, как с него сорвалась очередная колкость. Сейчас сестре нужен был не совет, а передышка.
— Ну, я уверена, что ты сама во всем разберешься, — сказала она.
Керри-Энн подняла голову, бросила на Линдсей благодарный взгляд, а потом поднялась на ноги. Когда она направилась в ванную, Линдсей окликнула ее:
— Я оставлю свет включенным!
— Ты думаешь, что я уже не смогу найти дорогу в темноте? — Керри-Энн повернулась, глядя на нее.
Линдсей улыбнулась ей.
— Нам всем иногда нужна помощь.
* * *
Когда наконец наступило воскресенье, опасения Линдсей по поводу того, как ее семья отнесется к Рэндаллу, несколько поутихли. Кто знает, быть может, эта встреча станет тем самым толчком, который вынудит ее принять окончательное решение. Она вспомнила совет, который когда-то дала ей Керри-Энн: «Чрезмерное умствование тоже вредно». В общем-то следовало признать, что на этот раз сестра была права: Линдсей знала за собой привычку погрязать в рассуждениях. Нарастающая неуверенность вселяла в нее страх перед переменами. Но разве нет надежды на то, что она сможет искоренить этот недостаток?
Утром Большого Дня он позвонил и сказал, что задержится.
— Отец хочет видеть меня, — пояснил он. — Говорит, дело очень срочное. — В голосе Рэндалла не чувствовалось радости.
— Разумеется, ты должен повидаться с ним, — сказала она. — Он — твой отец.
— Только по крови.
— Семья есть семья. От этого никуда не денешься.
— Да, кстати… — Рэндалл откашлялся. — Линдсей, ты должна знать кое-что. Я бы сказал тебе об этом раньше, но… — Голос у него сорвался, и он не закончил фразу. — Мы поговорим об этом, когда я приеду, хорошо? Я позвоню, если пойму, что сильно задерживаюсь.
Линдсей положила трубку, теряясь в догадках, откуда такая таинственность. Впрочем, он ведь намекнул, что это как-то связано с его семьей. Какой-нибудь скелет в шкафу? Или он и впрямь женат, как она того и опасалась? Не исключено, что у него есть дети. Но потом она отнесла свои страхи на счет своего чересчур богатого воображения и решила, что у нее хватает реальных проблем, чтобы добавлять к ним еще и надуманные.
В любом случае, возможности поразмыслить на эту тему у нее не было. Через несколько минут после разговора с Рэндаллом к ним неожиданно пожаловал бывший приятель Керри-Энн. Накануне Иеремия возил Керри-Энн на свидание с дочерью в Оуквью, а сейчас он привез свитер, который она забыла в машине.
Линдсей уже мысленно настроилась на то, что бывший ухажер сестры не вызовет у нее симпатии, но он обезоружил ее своим видом. Иеремия оказался вовсе не чванливым рокером, каким она его себе представляла. К тому же он из кожи вон лез, чтобы снискать их расположение, показывал им фотографии Беллы, которые сделал своим мобильным телефоном.
— Она похожа на меня, верно? — с гордостью сказал он, прокручивая снимки на экране. — И на Керри-Энн тоже, конечно, — вы только взгляните на ее улыбку. Она вырастет настоящей красавицей, совсем как ее мать.
Линдсей и мисс Хони согласились: Белла была самым красивым ребенком, которого обе они видели в жизни.
— Жду не дождусь, когда смогу познакомиться с ней, — с грустью произнесла Линдсей. Едва узнав о существовании Беллы, она стала с нетерпением ждать того дня, когда девочка сможет приехать к ним в гости.
— Вы с ней подружитесь. Она такая милашка! И умненькая вдобавок. Представляете, она направилась прямо ко мне и спросила: «Ты — мой папа?» — Иеремия заулыбался во весь рог. — Уму непостижимо!
— Ум здесь ни при чем. Я называю это ЭСВ, экстрасенсорным восприятием. Ведь она вас в сознательной жизни не видела, — заметила мисс Хони со свойственным ей сарказмом.
У Иеремии достало такта напустить на себя пристыженный вид.
— Я знаю. Я был никудышным отцом. Но я исправлюсь и обязательно наверстаю упущенное. Она — моя девочка, понимаете? Моя вторая девочка, так будет правильнее. — Он обернулся к Керри-Энн, и та покраснела.
Линдсей и мисс Хони обменялись встревоженными взглядами.
— Кофе? — предложила Линдсей, чтобы сменить тему. Ей не хотелось думать о том, что могло случиться во время вчерашней поездки в Оуквью.
— Нет, спасибо. Мне пора ехать — у меня встреча с одним парнем насчет работы, — сообщил он им. — Пожелайте мне удачи, ладно? — Он метнул многозначительный взгляд на Керри-Энн, прежде чем повернуться к Линдсей и мисс Хони. — Был чертовски рад познакомиться с вами обеими. Уверен, мы увидимся еще не раз. — Он пожал руку Линдсей, а потом и мисс Хони, когда та с большой неохотой протянула ее.
Керри-Энн вскочила с места, чтобы проводить его, и Линдсей не могла не заметить, как Иеремия жестом собственника положил руку сестре на ягодицы, когда они направились к выходу.
«Ну хорошо, этот Иеремия не оказался дьяволом во плоти, — подумала она. — Но он все равно может дурно влиять на сестру. Даже если он не таит злых помыслов, он все-таки может пробудить в Керри-Энн прежние инстинкты саморазрушения. Или он сам может приняться за старое и увлечь ее за собой на дно».
Кроме того, нельзя было забывать и об Олли. Он будет чувствовать себя униженным и уничтоженным.