– Да их всех тут отращивают заново. Кэпа после стычки с хананами, это твари такие ядовитые, но разумные, принесли чуть не до скелета разъеденного, лица вообще не было. А посмотри сейчас – красавец! Тайлару Грейну два пальца новых вырастили. Русик твой вон, того после одного из боев думали и регенератор не возьмет, попер на таран, дурень, друга прикрывал, и ничего, живет и радуется. В карцере пока радуется, но ничего, и там люди живут. И это я тебе про единичные случаи рассказала. Так что не волнуйся.
– Легко сказать, – проворчала я, вдруг понимая, что я так жить не смогу.
Вот не смогу, и все. Если я буду ждать их на земле, хоть своей, хоть аттарийской, я же с ума сойду! Что с ними, как они? И это не за одного даже трястись, а за обоих. Если бы служили «при штабе писарем» или на складе тушенку выдавали, а они же боевые офицеры. Мама дорогая, не выдержу я.
– Ты чего приуныла, Инусь? – Сима оказалась совсем близко. – А хочешь с Русей поболтать? Я вас соединю.
– Давай, – со вздохом ответила я.
И вновь передо мной появился экран… с которого неслись страстные стоны. Мой дружбан самозабвенно двигал чреслами на брюнетистой аттарийке. Я поправила съехавшую челюсть и махнула Серафиме рукой.
– Неожиданно, – задумчиво произнесла она. – Тайлару командиру, что ли, доложить, как нынче заключенные срок мотают.
– Сим, ты же сама только что откинулась! На своих стучать будешь? – усмехнулась я и потрогала пылающие щеки. Во, чуть не спалилась! Еще бы и вуайеризм приписали. Кстати… – А что за деваха с Русей?
– Так его временная пара, она из ученых, – пояснила Система. – Они то расходятся, то сходятся. Вот опять сошлись, а до этого месяц как были расставшись. А, – она махнула ручкой, – дело дурное не хитрое.
Не хитрое, знамо дело. То, что эта пара, скорей всего, существует из-за секса, пока «Гордость Аттарии» выполняет свою миссию, я догадалась из уже имеющейся у меня информации. Военный и ученая – разные сословия, разные генотипы, никаких совпадений. Значит, расстанутся в любом случае. Зато сейчас не скучно. Наверное, так здесь у многих. А как иначе, живые же люди. Вот и у моих мальчиков стерлядь была, тьфу. А может, и не только она. На фиг, не буду спрашивать, еще расстроюсь, Диму подушкой придушу, потом Рому, когда из регенератора выберется. Сначала в объятиях, а потом подушкой. А так-то пусть народ жизни радуется. Они все привитые, никаких залетов, пока блок не снимут. Мне Рома об этом еще после нашего первого раза рассказывал. Гуляй не хочу.
Затем мои мысли сменили направление.
– Сим, а сейчас-то за что Русю упекли?
– В этот раз за то, что в бой вступил, надо было уматывать, – пояснила Система. – Командир бесится, видно, за тебя перенервничал. А когда вас еще и импульсом обработали, так тут всем чуть армагеддец местного масштаба не случился. Это я уже у аварийной Симы подсмотрела.
– Говори по-русски, – возмутилась я.
Сима насупилась.
– Деревенщина-засельщина, – приласкала она меня. – На пальцах. Аттарийский штурмовик обладает четырехуровневой защитой, так называемыми щитами. Снести их разом нельзя, только один за другим. Пока хоть один щит прикрывает аппарат, к нему не подобраться. Но под таким огнем, под какой вы попали, удержать защиту было нереально. Вас одних атаковали и крейсер, и катера. Так вот, когда щиты были пробиты, вы еще могли барахтаться и дальше, пока подмога шла. Но даарейцы, знакомые с нашей техникой, сразу вырубили систему управления и жизнеобеспечения импульсным разрядом. Кстати, эта система интересная, самовосстанавливающаяся. Правда, сила импульса тоже не последнее значение имеет, вас обработали не сильно, потому в хлам вы превратились ненадолго. Но пока система себя сканировала и перезапускала, вы могли хоть на голове стоять, ни фига бы не сделали.
– А ручное управление? У них же есть, – на всякий случай уточнила я.
– Душа моя, а оно, по-твоему, от чего работает? Куда команду отправлять на смену управления? Все на штурмовой Симе завязано, потому она и самовосстанавливающаяся, чтобы пилот не попал… хм-м, в глубокую Симу. – Она хихикнула и продолжила: – В общем-то, гадам многого и не надо было, только обезвредить и всадить вам между глаз, – закончила Серафима, глядя на меня с иронией.
Ну, коль пошла такая пьянка…
– Руся расхваливал аттарийскую маскировку, а к нам близко подошли, мы их даже не заметили.
– На каждую хитрую гайку найдется болт с резьбой, – философски заметила Серафима и похабно заржала. – Даарейцев тоже не пальцем делали, разобрались умельцы. Кэп на Родину доклад уже настрочил и отправил, пусть умники головы ломают. Десерт хочешь? Кино? Может, комедь тебе какую-нибудь? – Она так резко сменила направление разговора, что я даже немного потерялась.
Дверь открылась, и вошел Дима. Теперь мне стала понятна такая поспешная перемена. Наверное, командир велел не говорить со мной на тему нападения, боясь за мою тонкую душевную организацию. Заметив, что я не лежу, уткнувшись лицом в подушку, а вполне себе оживленно болтаю с Симой, Дима улыбнулся и присел рядом со мной. Я откинулась назад, прижимаясь к Ардэну спиной, и тут же оказалась под защитой сильных и любящих рук.
Он недолго пробыл в каюте, но после разговора с Симой и тепла, которое шло от моего второго любимого мужчины, мне стало полегче. Может, будь я аттарийкой, для меня произошедшее не было бы таким болезненным, но я землянка и не могу реагировать иначе на несчастье, случившееся с близким мне человеком, принимая на себя его боль. И хоть слова Димы и Симы звучали обнадеживающе, окончательно я смогу успокоиться только тогда, когда увижу Рому здоровым и невредимым. Но, наверное, никогда не смогу забыть тех кошмарных минут, которые я провела под дверями медблока, слушая медика.
Второй день прошел в изматывающем ожидании. Сима крутила мне старые комедии, отвлекая вкусняшками и болтовней. Дима сводил меня к ученым, в ботанический сад, где жили милые безобидные зверюшки. Прогулка вышла приятной, но все равно грустной. И когда мы вернулись в каюту, я выпустила на волю Масю и Васю, вдруг решив, что они тоже имеют право на прогулку. Как результат – мы с Димой проснулись на полу, вокруг опять разруха, и только два счастливых ридара радостно хрустели дожираемой мебелью.
– Вандалы, – сообщил им Дима, сжимая в ладонях миленькие комочки шерсти, так и не выпустившие из цепких лапок остатки нашей кровати.
– А-а-а, – басовито выдохнула Мася и вырубилась, трогательно обняв лапками Димин палец.
– Ня-ама, – пропищал Вася, вырубаясь с недожранным куском в зубах.
– Любимая, ты ими все еще дорожишь? – задумчиво спросил Ардэн.
– Не тронь няшей. – Я отняла ридаров у кровожадного командира и отправила их в родную клетку.
– Сима, работай, – велел Ардэн и утащил меня к себе в каюту.
Оттуда мы вернулись обратно буквально через двадцать минут, после того, как я вспомнила, что там ночевала стерлядь, а Дима получил-таки подушкой по растерянной физиономии. Не мог он понять, видите ли, отчего у меня из ноздрей пар валит. Каюта-то его. А то, что я прям вижу, как он тут эту… бр-р.