Яна разбудила его, погладив рукой по голове, потому что он начал громко, смачно причмокивать, и бессвязно, вроде как виновато, бормотать.
Открыв глаза и передернув плечами от пережитого во сне ужаса, он увидел, как со стороны центрального входа появилась маман со своим семейством. Они медленно прошли по настилу, выбирая себе место, где расположиться под солнцем. Виктор немного напрягся, но она прошла мимо, не обратив на него никакого внимания, лишь на секунду задержала взгляд на складной фигуре его жены. От чего ее настроение сразу испортилось, и она тут же высказала на итальянском какую-то претензию мужу. Но тот даже бровью не повел, он уже давно знал характер своей супруги.
Она аккуратно погрузила свое большое тело на шезлонг в тени одинокого дерева на пляже и стала с серьезным лицом раскладывать пасьянс на маленьком пластмассовом столике. Ее муж присел рядом, положил ей на бедро свою ладонь и что-то сказал на ухо, отчего она довольно и игриво улыбнулась. А Виктор подумал: «Наверное, в таких женщинах есть своя изюминка!»
В номере их ждали бутылка французского шампанского, большое блюдо с фруктами и записка от школьного друга с наилучшими пожеланиями отдыха и непонятными намеками на слово чести.
– Бедный Вовка, он вообще свихнулся со своими заводами и фабриками и стал играть в белогвардейского офицера! – решили Виктор с женой, но шампанское с удовольствием выпили за здоровье своих детей, за хороший отдых и за счастье.
Вечер наступил быстро и незаметно, и все в одно мгновение погрузилось во тьму, и вдоль дорожек, ведущих в разные стороны, загорелись ночные неяркие фонарики, создававшие мягкий уют. Выхваченные светом из тьмы цветы казались нереальными и какими-то волшебными.
Они уже давно выпили шампанское и перешли на джин с тоником, наслаждаясь мгновением и завидуя тем, кто может это позволить себе, когда захочет. Из его головы с каждым проведенным здесь днем все больше выветривались старые понятия о равенстве и справедливости. Он вспоминал друзей, которые пашут с утра до вечера, пытаясь прокормить семью. А максимальный отдых, какой могут себе позволить, – это съездить за грибами всей семьей, сделав заодно и заготовки на зиму, или позагорать на пляже у моря, пообедав заранее приготовленными дома бутербродами с вареной колбасой. Конечно, у самых богатых его друзей были свои огороды на берегу Даугавы или недалеко от аэропорта, но это касалось везунчиков. А здесь – просто праздник жизни, из которого не хотелось возвращаться никогда.
В ресторане неподалеку от их столика еврейское семейство из Риги праздновало день рождения молодого симпатичного мужчины, судя по всему врача. Потому что большинство разговоров крутилось вокруг медицины.
Потом, когда принесли вино и разлили его по бокалам, слово взяла бабушка юбиляра, пожилая дама, одетая в светлый костюм под цвет ее густых седых волос, на шее у нее были красивые старинные бусы из янтаря, а в ушах маленькие сережки с такими же камушками.
Когда она заговорила, весь зал чуть затих, прислушиваясь. Ее голос чуть дрожал от волнения и любви к внуку: «Я всегда хотела, чтобы Арик стал хорошим человеком! И он поступил в училище медсестер! А там кончил на фельдшера! Или на врача?» – чуть засомневалась она.
От смеха, казалось, рухнут стены. Вместе с еврейской семьей рыдал весь зал. Зато этот день рождения запомнили не только они, но и небольшая часть Европы. Тем, кто не понимал русского языка, перевели это интересное словосочетание соседи, и веселье удалось на славу. С разных сторон поднимали бокалы и выпивали за здоровье именинника. У всех появилось ощущение праздника. В этот вечер Виктор и Яна не пошли на море, они вернулись в номер и сразу легли спать, утомленные насыщенным днем.
Сны на этом острове в первые дни могли свести с ума кого угодно, потом человек привыкал к такой игре мозга и считал все происходящее после того, как он закрыл глаза своей еще одной, параллельной жизнью, доступной только ему одному. Может, виной тому была древняя история острова, где жили боги и откуда они отправлялись на битву с титанами. Наверное, от того далекого прошлого здесь сохранилась аура, в которую окунался человек, уходя в сон, и там он получал откровения в виде загадок, а может, просто шутки от самих древних богов.
Виктор в сны не верил, но когда спал, не мог отличить, где явь, а где сон, поэтому все переживал так, словно это происходило на самом деле. Да и кто точно знает, где наша жизнь сон, а где нет.
В эту ночь ему ничего не снилось, он просто провалился во тьму, и его разум блуждал где-то в бесконечной темноте космоса, не натыкаясь ни на какие приключения или ужасы.
Машина, взятая напрокат за восемьдесят пять евро в сутки, хоть с виду была и маленькая, но достаточно вместительная для двух человек. Они долго петляли на ней по узким улочкам вокруг огромной территории отеля, прежде чем смогли найти правильную дорогу, ведущую к знаменитой пещере, где богиня земли Гея прятала своего маленького сына Зевса от свирепого бога-отца Кроноса, чтобы тот не сожрал его, как он поступил со всеми остальными своими детьми.
Остановившись возле грека-продавца на краю обочины, Виктор купил большой кулек сладкого, как мед, винограда и две бутылки местной самогонки по три евро за каждую, мысленно подсчитав, что за эти деньги в отеле он получит только сорок грамм джина с тоником. Яна не перечила ему, понимая, что в случае ее противоборства от этого только пострадает семейный бюджет.
Тридцать минут они поднимались пешком по извилистой неровной тропе, ведущей наверх к пещере. Конечно, можно было доехать на ослах, выполнявших здесь роль такси. Но быстро прикинув, что такая поездка будет стоить как минимум семь бутылок местной виноградной ракии на одного человека или три ведра винограда, Виктор без раздумий пошел вверх, крепко держа за руку свою жену…
Из глубокой пещеры, куда вела крутая лестница со скользкими ступенями и металлическими перилами, несло холодом и сыростью. Виктор заметил вслух:
– Да, батюшка Зевс был крепким малым, если смог выдержать в такой берлоге среди сталактитов, и добавил: – Ну, он же бог, и ему все это ерунда.
Когда они спустились в самую глубь, он увидел ведущую в сторону от общего маршрута пещеру. Ему в голову пришла шальная мысль, оглядевшись по сторонам, он взял Яну за руку и потащил вглубь. Она, конечно, сопротивлялась для виду, но и ей хотелось приключения. И они ненадолго скрылись во тьме. Там, в глубине, откуда-то на них капала вода, им было холодно, смешно и одновременно хорошо.
Наверху их встретило яркое солнце, слепившее глаза и согревающее после подземелья. Приключение получилось на славу. На обратном пути они еще долго обсуждали эту пещеру и признавались друг другу в любви, словно они прожили вместе не двадцать пять лет, а познакомились только вчера.
В эту ночь он во сне увидел еще одного своего школьного товарища, тот торговал бананами на базаре, выкрикивая пронзительным голосом их удивительную цену: «Бесплатные бананы всем покаявшимся!» В жизни, он точно знал, этот товарищ (в советское время он числился секретарем комсомольской ячейки) занимался торговлей хлопком с баями из Узбекистана, был ухоженным и прилизанным бизнесменом с громадным домом у моря и дорогими машинами в гараже. А тут на тебе – бананы. Волосы его были до плеч, на щеках и подбородке клочьями росла рыжая борода, глаза как у одержимого, почти безумные. Виктору вдруг очень захотелось фруктов, он подошел к прилавку и спросил: «Костя, почем?» Но тот в ответ осенил его крестным знамением и таким же пронзительным голосом возопил: «Изыди, сатана, не искушай меня поднимать цену! Покайся лучше!» Виктору захотелось покаяться, рассказать темные стороны свой жизни, и он уже открыл рот, как вместо продавца-попа Кости вдруг появилась его собственная жена в рясе и с крестом на животе: «Все рассказывай! Все!» И он решил остаться без бананов.