— Если бы я знал, зачем Халил позвал меня к себе, — вздохнул тот.
— И что бы сделал?
— Бросил все и уехал домой!
— Но ты пришел сюда. Значит, такова воля Всевышнего. И не переживай, Хату не узнают о нашем сотрудничестве, мы же не тронем ни тебя, ни твоих близких. Ты заработаешь неплохие деньги и со временем сможешь перебраться в Кандагар или Кабул и жить безбедно. Мы не прощаем предательства, но и заслуг не забываем. Я не слышу ответа, Керим.
— Я согласен, — произнес загнанный в угол Кунир. Он знал, на что способны люди из появившейся на Востоке, как смертельная эпидемия, организации радикалов, именующей себя «Исламским государством». Они не остановятся ни перед чем. И если среди хатуитов не найдут убийцу, то зашлют своего. О семье же Али и говорить нечего. Она беззащитна. Уехать же ей не дадут.
— Не слышу! — повысил голос Хадыр.
— Я согласен, — воскликнул Кунир.
— Ты принял верное решение, — усмехнулся Ислам.
Он достал сотовый телефон, переключил клавиши, положил его на скатерть, и Кунир услышал свой голос. Их разговор, оказывается, записывался.
— Данной записи будет достаточно для Ардана, чтобы выгнать тебя с семьей из Бурда. И даже нанимать людей не придется. Мы встретим вас за пределами территории Хату. Ты понял, что должен делать?
— Да!
— Что именно?
— Сообщать Халилу о том, что происходит и будет происходить на плато Барни.
— Верно. Текущую информацию сбрасываешь, когда приезжаешь сюда торговать, срочную — по телефону. Думаю, не надо напоминать, что ты должен соблюдать повышенные меры безопасности, особенно выходя на связь с Альдагом.
— Не надо!
— Ну, и отлично! Мы поняли друг друга. Теперь же ступай. Удачи тебе, Керим, — ухмыльнулся Хадыр.
Кунир вышел из дома, на пороге, обуваясь, увидел бывшего соседа и не удержался от вопроса:
— Зачем ты поступил так подло, Тахир?
— А ты не понял? Меня так же взяли за горло. А подыхать из-за тебя я не собираюсь.
— Ты продажная собака, Тахир!
— Ты не лучше. И оставь гонор. Ты же предал хатуитов, которые помогли тебе. Мы теперь повязаны одной веревкой, как мулы в караване. И нам не надо ссориться. Дружбу не предлагаю, но тебе придется приходить ко мне. Так что давай хоть сделаем вид, что у нас хорошие отношения. Признаюсь, для меня это будет тяжело. Для тебя тоже. Но другого не дано. Иди, да надень на физиономию улыбку, а то у тебя такой вид, будто ты родственника только что похоронил.
— Я похоронил честь свою!
— Да брось ты, Керим! Из любой ситуации найдется выход. Главное, суметь его найти. До свидания.
— Будь ты проклят!
Кунир повернулся, вышел со двора и на своем подержанном пикапе «Форд» выехал в Бурд, к семье.
А Хадыр тем временем, оставшись один, взял сотовый телефон, отключил диктофон и набрал номер.
— Салам, Наваб, это Ислам!
— Салам. У тебя новости?
— Да. Можешь сегодня же часам к 4 вечера высылать машину в ущелье Карак.
— Ты изменил свое решение встретиться с одним из братьев, бежавших к хатуитам?
— Нет, я уже встретился с Керимом.
— Вот как? Быстро.
— И в этом мне помог Халил. Керим оказался в Альдаге по торговым делам, Халил привел его домой. Он согласился работать на нас в плане передачи информации с плато проживания Хату.
— Наверное, тоже запросил изрядную сумму?
— Нет! Ему много платить не будем, я взял его страхом.
— На это ты мастер. Значит, твоя миссия в Альдаге на данный момент выполнена?
— Да.
— Хоп! К тебе пойдет мой внедорожник «Сузуки», за рулем будет Ахмад Садат. Он встанет у скалистого обрыва в двенадцати километрах от входа в ущелье со стороны Альдага. Ты сможешь скрытно пройти этот участок?
— Попробую.
— В ущелье никого не должно быть.
— Я тоже думаю, что никто не встретится.
— Тогда с 16.00 у скалистого обрыва Карака тебя будет ждать Садат.
— Да.
— Доброго пути тебе, Ислам, ты сделал важную работу и будешь поощрен.
— Благодарю. До встречи.
— До встречи!
Карбалла отключился.
Выключил телефон и Хадыр. Прикинул, на прохождение селения, учитывая до входа в ущелье, уйдет более часа, если не привлекать к себе внимания. На двенадцать километров уйдет четыре часа, на привал еще один час. Итого около шести часов. Сейчас без пятнадцати минут десять. Если он выйдет в начале одиннадцатого, то к четырем подойдет к участку скалистого обрыва. А задержится, ничего, Садат подождет.
Он вышел в коридор, крикнул:
— Тахир?!
Хозяин дома появился тут же.
— Прикажи жене наскоро сделать завтрак и приготовить пару лепешек, заполнить флягу водой, через полчаса я ухожу.
Как показалось Хадыру, Халил облегченно вздохнул.
— Я все понял, сейчас скажу жене о завтраке. Мне проводить вас до границы селения?
— Обойдусь.
Плотно позавтракав, забрав сумку с едой, водой, личными вещами, Хадыр вышел из дома Халила.
Ровно через полчаса он пешком, незамеченный — селение жило своей повседневной жизнью — спустился в ущелье, огляделся, прикурил сигарету и двинулся на запад.
К участку скалистого обрыва он вышел в 15.40. Садата еще не было. Впрочем, уже через пять минут послышался звук работы двигателя, и вскоре внедорожник остановился перед скалами, развернулся.
Хадыр дошел до него, сел на переднее сиденье, бросил котомку назад и поздоровался:
— Салам, Ахмад!
— Салам, Ислам!
— Как проехал ущелье?
— Нормально проехал. Никого не встретил, да и кто сейчас может в нем быть?
— Значит, все спокойно?
— Да!
— А в лагере?
— Тем более. Работы развернуты, руководит ими Максуд. Карбалла же сегодня в селении Харас, но обещал подъехать к ужину!
Хадыр откинулся на спинку кресла и уставился в окно, глядя на склоны ущелья.
Приехав в Бурд, Керим не вошел в дом, зайдя во двор, он сел на топчан и задумался. Проклятые радикалы все же достали его. Только начал жить по-человечески, как на тебе, Хадыр. И взгляд у него такой, словно пожирает и жжет душу.
— Керим? Здравствуй, дорогой, а ты чего сидишь здесь, не идешь домой? Мы ждем тебя, — воскликнула его жена Гули, выходя на крыльцо.
— Не до этого, Гули.