— Проклятый Ардан продался неверным.
— Он обезопасил себя и свой народ. Ненадолго, конечно. Наступит время, и Хату ответят за все, но на данный момент он сделал это. Пещеры в каком состоянии?
— После подрыва они требуют восстановительных работ. Это касается укрепления сводов, в остальном арсенал можно содержать и в настоящих условиях. Извините, а вы сейчас где, господин Карбалла?
— Ближе, чем ты думаешь. У начала серпантина, и скоро буду в лагере. Моя палатка установлена?
— Да, в первую очередь.
— Хорошо, встретимся, договорим. А охранение выставишь, как положено, не менее двух постов.
— Слушаюсь, господин.
— До встречи!
— До встречи.
Карбалла отключил станцию, положил ее в карман брюк летнего боевого комбинезона и повернулся к водителю:
— Тебе не кажется, Довлет, что Наджиб Кадери в последнее время стал вести себя слишком вольно?
— Это он сейчас, когда нет настоящей работы, ведет себя так. Как только начнем занятия, а тем более проведение акций, все изменится. Кадери — человек войны, мирная жизнь ему не по нутру.
— Ладно. Едем в лагерь!
Вскоре «Сузуки» продолжил путь, а охотник — подъем к своей позиции наблюдения. Бани Ардан установил порядок связи по необходимости и наверняка уже лег спать. Придется будить. Сообщить услышанное, пока фамилия и имена не стерлись из памяти.
Выйдя на позицию, Кадыр увидел, как внедорожник заехал на территорию лагеря. Он, в отличие от других машин, маскироваться не стал, встав недалеко от рощи, рядом с развалинами караульного помещения. В машине никого не было. Несколько человек мелькали среди деревьев, наверное, Кадери показывал приехавшим их место отдыха.
Подумав, Кадыр все же не стал будить вождя племени. Информация, конечно, важная, но не та, чтобы прерывать сон Ардана. Он только для верности записал на пачке сигарет фамилии, услышанные в ходе переговоров. Бросив изучающий взгляд на лагерь, Али укутался в легкое одеяло, лег на траву и тут же уснул чутким сном, запрограммировав подъем на шесть утра.
Проснулся он ровно в шесть, ополоснул лицо, костер разжигать не стал — дым мог быть замечен с плато, ограничился лепешкой и простой водой. После чего устроился на позиции, поднял к глазам бинокль и стал внимательно осматривать серпантин. На извилистой закрытой дороге по-прежнему никого не было. Он перевел оптику на лагерь. Там еще не объявили подъем, все спали, кроме двух часовых, бродивших с автоматами наперевес вокруг рощи. Кадыр, глядя на них, усмехнулся: да, воины еще те, их готовить и готовить, не для этого ли их и доставили сюда?
Лагерь начал шевелиться в 7.00. Боевиков несколько командиров выгнали на улицу. Они были в брюках, с голым торсом. Один из начальников погнал их, как стадо баранов, бегом вокруг рощи. Это выглядело смешно. Наконец утренняя зарядка закончилась, задымила полевая кухня. Ее-то Кадыр ранее и не видел, возможно, осталась здесь от прежних бандитов или ее доставили из Хараса, пока он спал. Боевики умылись в реке. За ними внимательно следили трое командиров, но тех, кто прибыл на последнем внедорожнике, пока видно не было. И только на построении для завтрака эти двое, Карбалла и Максуд, появились. В черной форме без знаков различия, в беретах с эмблемой, как у боевиков ИГИЛ, воюющих в Сирии и Ираке. Докладывал им небольшого роста мужчина в такой же форме. Кадыр взглянул на запись: Наджиб Кадери.
После приветствия Карбалла что-то долго говорил, прохаживаясь вдоль довольно ровного строя. Видимо, оценивал «воинов». Затем остановился посередине, отдал резкий приказ, и строй рассыпался. Кто-то побежал в лес, кто-то к машинам, кто-то к пещерам.
Два тентованных грузовика, развернувшись, пошли к подножию перевала.
Кадыру пришлось сместиться влево, чтобы иметь эти машины в поле зрения.
Грузовики вновь развернулись и вышли кузовами к пещерам.
Кадери подошел к ним, проверил пломбы, сорвал их. Находившиеся рядом бойцы подняли тент, часть их прыгнула в кузов, часть выстроилась в две колонны, крайний фланг которых находился в подземелье.
Из кузовов начали подавать ящики зеленого цвета. Кадыр видел маркировку, нанесенную на них. Это были ящики с автоматами, потом с патронами, следом пошли контейнеры с гранатометами одноразового и многоразового действия, пулеметами, брезент, маскировочная сеть в рулонах, бидоны с чем-то, генераторы, мотки проводки и много чего еще для оборудования лагеря и заполнения арсенала оружия и боеприпасов примерно на полноценную роту.
Как только перегрузка закончилась, машины ушли к прежней стоянке, отошла и часть боевиков, другие, вооружившись нехитрым инструментом, остались в пещерах. Несколько человек взялись за генераторы и мотки проводки. В роще начали снимать палатки. Их перенесли на плато, там, где ранее была площадка построения рабов, между развалинами бывшей караулки и сарая.
Кадыру стало понятно, что приехавшие надолго здесь обустраиваются.
В 8.08 он набрал номер вождя племени Хату.
Тот ответил с небольшой задержкой:
— Салам, Али!
— Салам, вождь!
— Ну, что у тебя? — спросил Ардан.
Охотник кратко, но подробно доложил вождю о том, чему стал свидетелем, особо отметив разговор двух боевиков, прибывших следом за колонной, и неподготовленность банды.
— Значит, прибыли последними Наваб Карбалла и Довлет Максуд? — переспросил Ардан.
— Да, вождь.
— А принимал их полевой командир отряда Наджиб Кадери?
— Точно так. Всего на базе примерно пятьдесят, может, шестьдесят человек, позже уточню.
— Надо бы пробить эти личности.
— Игиловцы здесь решили установить учебный центр, это очевидно, слишком уж непригодны их вояки для войны.
— И арсенал. Похоже на перевалочную базу. У Хараса будут готовить боевиков, вооружать их и отправлять… а вот куда отправлять, это пока неясно. Таким образом, за довольно короткий срок при постоянном подходе новых отрядов радикалы создадут мощное бандформирование. Они учли опыт Фарди, не стали светиться около нас. Но могут быть нацелены именно на нашу территорию.
— Что делать мне, Бани?
— Скажи, кто, по-твоему, мог бы заменить тебя, и я вышлю замену.
— Ну, я еще присмотрю за лагерем, а потом можно перебросить сюда разведчиков любого отряда прикрытия плато. Пару человек, не более.
— Так и поступим.
— Тебе из посольства еще не звонили?
— Пока нет, жду сеанса связи.
— Ты, как поговоришь, скажи мне, о чем был разговор, если, конечно, он будет касаться меня и лагеря.
— Конечно, Али.
— Все, смотрю за боевиками.
— Береги себя.
— Э-э, Бани, если бы я берег себя после смерти Гульнары, то давно бы уже был на небесах. Всевышний не забирает тех, кто ему не нужен.