— На «газоне» храповском, на «пятьдесят втором».
Водолаз оторвался от внимательного изучения стола, накрытого потертой клеенкой:
— А карту они здесь разглядывали?
— Ну да, расстелили, карандашом водили, а потом Мойша в разгрузку ее убрал.
— Подь сюды, капитан! Думаю, не все у нас так безнадежно.
Я подошел к столу, оставив прикрученного к креслу бородатого, который тихонечко перевел дух. Жилистый палец Водолаза скользил вдоль еле заметных извилистых линий, которыми была украшена клеенка.
— И чего ты тут открыл стратегически важного?
— Черточки видишь?
— Ну не слепой пока!
— Эти старые, а вот извилистая одна — она поверх всех выдавлена! Клееночка-то мягкая. А они карандашом рисовали, не фломастерами, а то бы следов не осталось.
— Водолаз! Да тебе в следаки идти надо было!
— Может, и пойду, когда сталкерить надоест. Но, думаю, Зона заберет меня раньше. Ты не отвлекайся, капитан, пленку найди какую-нибудь.
Пленка отыскалась в углу, в нее была завернута добрая дюжина изолирующих противогазов. Ножом выкроил кусок метр на метр — больше нам вряд ли понадобится. Водолаз тем временем закрасил еле заметную линию на клеенке темно-зеленым маркером, распространившим по подвалу соблазнительный запашок этилового спирта. Пленка легла на стол, и через несколько секунд темно-зеленая кривая была перенесена на нее.
— Так, дорога есть, с картой мы определились. Начинается она, само собой, отсюда. Осталось решить, в какую сторону ее по карте отмерять.
— Слышь, Водолаз, они ж на тачке уехали. «Пятьдесят второй», конечно, машина-зверь, но даже на ней по болотам они не поедут. Начало, по крайней мере, точно по дороге пойдет.
— Резонно! — Пленка легла на карту. — Так, если по дороге, то совпадение идет вот по этой. Только получается фигня какая-то. Они ж не в Припять сразу рванулись, а такой крюк делают!
Намеченный Мойшей и Храпом маршрут действительно делал неслабых размеров петлю, на первый взгляд абсолютно бессмысленную.
— А какие у нас обитаемые места или еще что-то значительное по этому пути есть?
— Да ни фига вроде нет. Тут — стоянка фонящей техники, еще с восемьдесят шестого, тут — заводик, битумный по-моему. Но ни в одно из этих мест маршрут конкретно не заглядывает, всегда проходит на удалении. Погоди! Видишь вот этот крючок? Тут линию оборвали, а потом стали рисовать заново, причем по кратчайшему пути к Припяти! Есть мысли?
— А какие тут еще могут быть мысли в моих красноармейских мозгах? Сюда нашему дуэту надо добраться перед тем, как лезть в Центр. Только что они там потеряли такого, о чем не раскололся вам Шплинт?
— Шплинт нам особо ни о чем расколоться не успел! Да и нам спрашивать времени особо не было — ноги бы унести.
— А как Шплинт в Центр ходил? Вернее, что за штука, которая ему такую возможность дала?
— Да я ж тебе говорил — типа шлема, на башню цеплялась. Он во время первого боя то ли потерял ее, то ли выкинул.
— Если бы она была в единственном экземпляре, стал бы Мойша сразу в Центр ломиться? По-моему, ему логичнее было бы на Большую землю свалить, там по Шплинтовым чертежам новый шлемак изготовить. Чует мое сердце — сбрехнул Шплинт насчет единственного экземпляра. Сам подумай, не у ворот же Припяти Мойша клепать новый шлем станет. Да и барыга он ведь, а не инженер.
— Эй, капитан, это кому из нас еще в следаки идти надо? — усмехнулся Водолаз. — Если серьезно, то шансик неплохой. Давай-ка поспим по полтора часика, а утречком рванем на «Ниве» этого ваххабита.
Приход утра в подвале мы определили по часам. Мойшины запасы позволили нам хорошенько позавтракать и восхитительно экипироваться. Доукомплектовали изрядно опустошенные магазины «фортов», набрали гранат. Водолаз вооружился немецкой «Г-3» и дневноночной оптикой, я предпочел старый добрый «АКС», только выбрал тот, на котором есть база под оптику. Теперь предстояло тихонько дотащить это все до «Нивы» и незаметно покинуть гостеприимную деревеньку. Водолаз, правда, предложил взорвать Мойшин склад к чертовой матери вместе с нашим ваххабитом, благо пластита, детонаторов и таймеров на складе хватало, но я эту затею не поддержал. Ничего нам гибель этого шестерки не даст, других людей, находящихся в баре, — тем более. А Славику теперь плевать на склад, если уж он решил играть по-крупному. На цыпочках мы совершили несколько ходок до машины, почти бесшумно открыли хорошо смазанные ворота и, откатив «Ниву» руками (в основном моими) на безопасное расстояние, завели движок и тронулись в путь-дорогу.
«Крюк» оказался небольшой электроподстанцией. Среди обильно покрытых ржавчиной и почти не сохранивших исходный серый цвет трехметровых параллелепипедов трансформаторов и паутины провисших проводов возвышалось крепкое двухэтажное кирпичное здание то ли пультовой, то ли диспетчерской. Следы «Газона» были в наличии, но были оставлены не позднее вчерашнего вечера, так что застать тут «сладкую парочку» было маловероятно.
Водолаз выскользнул из «Нивы» и занял позицию у кривого тополя. Я быстренько осмотрел подходы к зданию. Чисто.
Дверь в данном случае не являлась идеальным способом попасть в дом, поэтому я с помощью скривившегося от усилий и боли Водолаза запрыгнул с «фортом» в руках в окно. В предбаннике пусто. Подвал перспективнее — там горит свет. Направив пистолет в проем, начинаю спускаться. Внизу дверь тяжелая и стальная, явно принесенная со стороны.
Вот и подвал. Самодельная добротная мебель, какие-то приборы, древний компьютер, кучи деталей, приспособлений. Здоровенный железный стол, какие используются в столовых для разделки мяса-рыбы. А в углу — скрюченный субъект неопределенного возраста. Одежда в крови, но пока живой. Не отводя ствола, аккуратно переворачиваю его на спину.
— Ммм… Больно… Сталкер, кто бы ты ни был, бери что хочешь. Мой век пришел…
— Не торопился бы ты… — У мужика было с десяток ножевых ран, но все они приходились не в жизненно важные органы. — Крови ты, конечно, потерял немало, но шансы у тебя есть. Как тебя звать-то?
— Костик Медуза его звать. — Водолаз нарисовался в проеме за моей спиной совершенно бесшумно. — Кто тебя так, отец? Мойша с Храпом?
Череп мужичка, украшенный мощной лысиной в обрамлении длинных бесцветных волос, действительно напоминал этого морского обитателя.
— Вояки? — Его взгляд царапнул мой армейский защитный костюм.
— Почти, — усмехнулся Водолаз. — Сейчас скорее вольные стрелки.
— А-а-а… Водолаз… Ну как карьера, поручик?
— Давай за карьеру ближе к ночи! Капитан, промедол остался?
— Еще бы! Ты от него отказался, а я ширевом не увлекаюсь.
— Отлично. Вкати ему один тюбик, а я перевязочку спроворю!
С оказанием первой помощи мы управились минут за двадцать. Раны был рассчитаны не на убийство, а на причинение боли. Особенно характерной была рана в левом плече — нож не просто воткнули, но и несколько раз провернули в ране. С пола Медуза переместился в кресло, явно притыренное в какой-то парикмахерской, а на столе появился чайник и один из наших сухпаев. Для полноты картины жертву бандитизма завернули во взятое из древнего шкафа военное одеяло. Глоток коньяка (опять-таки из Мойшиных запасов) вернул Медузу к жизни.