— Очень странно. — Учитель был возбужден. — Он обычно встречается где-то глубже в Зоне. На Свалке, на Складах, но здесь! Андрюха, тебе повезло!
— …повезло… конечно, повезло… я везучий… там ка-а-ак бабахнет, а мне хоть бы что… повезло… — отдельные слова можно было разобрать. Бомж продолжал сортировать по пакетам объедки, бормоча себе под нос.
— А как же он тут живет-то? Как жив остался? Что ест? — Андрей был удивлен, даже обескуражен таким неожиданным зрелищем, как обычный грязный бродяга в Зоне, среди ужаса и смерти.
— …что-что… ест что найдет… да, вку-у-усно… найдет еду и ест себе… да…
— А кто его знает! Непонятно, как он тут живет! К нему как-то приставили группу наблюдения, так он вроде ничего особенного и не делает. Лазит себе по домам, спит…
— Спит, конечно… как же не спать… сла-а-адко спит… все мы спим… вечным сном, хе-хе, хе-хе… — Бомж захихикал, после чего зашелся в приступе сухого мучительного кашля.
— А где объедки находит, непонятно. Монстры обходят его стороной. Они как бы не замечают его, а он их. Он вообще ни на кого внимания не обращает. Правда, говорят, что иногда он осмысленно разговаривает со сталкерами, но я что-то не очень в это верю.
— …верю — не верю… верю… не верю… а мож, верю, да… — Откашлявшись, Бомж принялся тщательно собирать обьедки и аккуратно складывать их в дырявый пакет.
— Вот тебе нейтральный персонаж, ты спрашивал. В любом случае, Андрей, твое боевое крещение можно считать успешным! Хоть не нашли мы ничего полезного… — Внезапно Учитель замолчал. — Ты слышишь?
Андрей прислушался. Даже Бомж замолчал, но копошиться продолжил, сопя и кряхтя. Где-то на границе слышимости возник тонкий свист. Его можно было принять за фантом, за шум в ушах, если бы не давление на барабанные перепонки.
— Как будто что-то свистит… — Андрей взглянул на Учителя.
— Значит, мне не показалось… Пора сваливать. Свист — признак летуна. Где-то он тут поблизости обретается. Пойдем.
Учитель направился быстрым шагом к выходу из комнаты, обходя торчащие обломки мебели. Андрей поспешил следом. Свист стал слышен отчетливей. Бомж снова принялся бормотать, не обращая внимания на неприятный звук:
— А что ж… я же говорил… да, говорил… говорил, не ходи?.. говорил… а он пошел…
Свист стал нестерпимым. Казалось, свистит не в ушах, а в голове, раздавливая мозг.
— Да, говорил… а он говорит: Кирилл, расскажи сказку… сказку, говорит… надо же… Кирилл, расскажи сказку… хе-хе, хе-хе, сказку, хе-хе… сказку про иные миры, сказку ему…
Андрей остановился. Что-то в его мозгу переключилось. Его комната, разбросанные по полу игрушки, детская кровать. «Кирилл, расскажи сказку», — просит Андрей. Он лежит в кровати, накрывшись до подбородка. В комнате горит лишь ночник. Кирилл раздумывает несколько секунд, разворачивается, подходит к кровати, садится на край. Поправляет одеяло. Начинает рассказ.
— Андрей! Андрей, пошли! Он уже рядом! Скорей! — Учитель тряс Андрея за плечи. Он был взволнован, ноздри его раздувались, он тяжело дышал. Свист окончательно поселился где-то в районе затылочной части. Схватив Андрея за руку, Учитель потащил его к двери из комнаты.
— Кирилл, Кирилл… хлебнул чернил… хе-хе… вот не пошел бы, и все… и все… а то, сказку ему…
В дверном проеме Андрей вырвался из цепких рук наставника и захлопнул дверь, оставив того в коридоре. Замок был исправен, Андрей запер дверь. Он побежал назад к Бомжу, запинаясь и падая. Учитель орал по ту сторону двери, колотил по ней руками и ногами, пытаясь выбить. Андрей подбежал к Бомжу, присел около него на корточки. Свист превратился в ультразвуковой визг, он был почти не слышен, но нестерпимо сверлил затылок. Голова гудела, будто колокол.
— Слышишь! Говори! Ты видел моего брата? Отвечай! — Андрей кричал бродяге в лицо, тряс его. Бомж вертел в руках какой-то небольшой блестящий предмет. Зажигалка. У Кирилла была такая же, бензиновая «Зиппо» с выгравированным орлом на гладком боку. Андрей выхватил зажигалку. Голова раскалывалась. Он обхватил голову руками. Учитель что-то орал за дверью. Бомж продолжал спокойно ковыряться в своем пакете. Андрей поднял взгляд на стену напротив. Дверь там была снята с петель и валялась рядом. Из темноты дверного проема на них надвигалось нечто. Оно было бесформенное, переливающееся и висело в воздухе примерно на высоте человеческого роста. Эта перламутровая пиявка плыла прямо на Андрея, и от нее невозможно было отвести глаза. Голова закружилась, зрение стало туманиться. Теперь уже не одна пиявка, а две или три.
Как сквозь вату до него доносились крики Учителя. Последнее, что услышал Андрей: «Нянька! Нянька, тащи!»
Потом мозг взорвался яркой вспышкой.
Андрей проснулся в квартире Няньки с жуткой головной болью. Сел на кровати. Уже наступила ночь. Каждое движение причиняло страдание, сравнимое лишь с утренним похмельем после буйной вечеринки. Через пару минут послышался лязг замка, металлическая дверь со скрипом отворилась.
На этот раз в коридоре было светло. Пока шли на кухню, Андрей обратил внимание, что в его правой руке с силой зажат какой-то металлический предмет. Сели на свои прежние места. Андрей с трудом разжал побелевшие пальцы, на желтоватую скатерть выпала старенькая зажигалка с выгравированным орлом. На торце были видны нацарапанные слова, но Андрей уже знал, что именно там написано. Он сам нацарапал их на зажигалке брата много лет назад. В это было трудно поверить.
— Это его? — Нянька наконец нарушил затянувшееся молчание.
Андрей кивнул.
— Черт… Учитель сразу позвонил, как вы вышли. Он сейчас приедет.
Андрей еще раз кивнул. На него напал какой-то ступор, голова была чугунная, веки весили по тонне каждое и до конца не открывались, плечи ссутулились. Сил пошевелиться не было. Он сидел, облокотившись на шаткий кухонный стол.
— Тебе повезло, что я с тобой был. Пришлось вытаскивать. Ну, да мне не привыкать новичков и дураков из огня выгребать. Летун это был, познакомься. Еще полминуты, и ты стал бы его добычей.
— Спасибо, что вытащили. — Андрей с трудом разлепил губы. Язык еле ворочался, говорить было трудно. Нянька уставился на зажигалку, играя желваками.
— Чувствую, сильная она. Сильнее обычных предметов из Зоны. До артефакта не дотягивает, конечно, но все-таки.
Дверной звонок разорвал тишину ночи и этой странной загадочной московской квартиры.
Через пелену тумана, застилающего глаза, Андрей видел, как Нянька вышел из кухни. Через вату в ушах он слышал, как Сторож открывает дверь, как переговаривается в коридоре с Учителем.
— Ну где он? Сейчас я ему покажу кузькину!
— Погоди, не ерепенься. Тут дело посложнее. Сам тебе расскажет.
— Посложнее! Е-мое, да он чуть не сдох там в первый выход! Для самоубийства можно было придумать способ попроще, да и наше время не тратить!