– Это комиссар Беккер, – сказала София.
Закончив разговор с двумя полицейскими в форме, к девушкам подошел низенький лысый мужчина.
– Меня зовут Юлия Клаузен. Я из Гамбурга.
– Четвертый ребенок, значит. Быстро же вы сюда добрались.
– Четвертый?
– У вашего отца есть еще сын от первого брака, – объяснил Беккер. – О котором ваш другой брат и сестра ничего не знали до последних событий.
– Ну и ну!
– Вам уже известно, что вашего отца похитили?
– Мать мне об этом рассказала.
– Пойдемте. Вся семья собралась на кухне. Вы, наверное, хотите с ними познакомиться.
Филипп отхлебнул кофе, разглядывая высокую блондинку, которую комиссар привел на кухню. Юлия из Гамбурга. Его вторая сестра. Позавчера он был совсем один в этом мире. Не считая Вивиан, конечно. А теперь у него вдруг появилась семья. Брат и две сестры. И мачеха.
Правда, мачеха не произвела на него особого впечатления. Госпожа Ротэ оказалась бледной, непрерывно трясущейся женщиной. По крайней мере, именно такой он ее увидел в первый раз.
– Здравствуй, Филипп. Наконец-то мы познакомились.
Как будто она давно ждала этого момента.
Но потом госпожа Ротэ попросила прощения и ушла в свою комнату:
– Я плохо себя чувствую, мне нужно прилечь.
Филипп прекрасно ее понимал. Ему тоже хотелось убраться отсюда. Навсегда. Этот Мориц, его брат, сразу ему не понравился. Мажор, золотой мальчик, в которого влюблены все подряд. Таких типов Филипп еще в школе ненавидел. «Ты просто завидуешь!» – сказала бы Жасмин.
Именно Жасмин. Почему он подумал о Жасмин? Она-то тут при чем? И это неправда, он не завидовал. Он нервничал. Потому что влип в эту семейную историю и не знал, как выбраться. Какой-то идиот, у которого были претензии к его отцу, выследил его и слал ему эти дурацкие сообщения. А теперь отец пропал. И полиция прицепилась к Филиппу. Комиссар сегодня утром засыпал его вопросами. Вопросами, на которые у Филиппа не было ответов. Он не был знаком с отцом. Не знал, что тот скрывает. И скрывает ли. К счастью, теперь эта Юлия появилась. Копы могли переключиться на нее. Полиция действует вслепую, от этого толку не будет. Она отлично выглядела, эта его сестра из Гамбурга. И то, как она поправила прическу. Как взяла чашку кофе, предложенную Беккером. В этом что-то было.
Но стоило ей произнести пару фраз, как она показалась Филиппу столь же неприятной, как и Мориц.
Юлия была холодной как лед. И тщеславной. Чертовски амбициозной. Так ему показалось.
– Осенью начинаются мои занятия в театральном, – провозгласила она, опять поправляя прическу.
Но на этот раз жест показался Филиппу жеманным.
«Да, в театральном тебе самое место, – подумал он. – Ты явно преуспела в том, чтобы строить из себя невесть что».
А вот София показалась ему очень милой. Может, она всю жизнь страдала в тени своего мажора-братца. Который, конечно, хотел стать врачом. Как его отец. «Как мой отец», – подумал Филипп.
Его ничто не связывало с этими людьми. И он не хотел узнавать их лучше. Он хотел вернуться в Мюнхен, к Вивиан, в свой офис. К своей собственной жизни.
– А у вас нет фото вашего… то есть нашего отца? – спросила Юлия. – Я не помню, как он выглядит.
– Подожди, я принесу снимок. – София ушла в гостиную и вскоре вернулась с семейным фото. Ну конечно. – Быстро ничего другого найти не получилось, – виновато сказала она, показывая Юлии фотографию в рамке.
Филипп подошел к ним.
На снимке были запечатлены четверо, они смеялись в залитом солнцем саду. Отец, мать, двое детей. Семейная идиллия. Снимок оказался давнишним, София была там намного младше. И стройнее. Мориц же почти не изменился. А госпожа Ротэ выглядела в точности как сегодня.
Отец был высоким широкоплечим мужчиной спортивного телосложения, с широкой улыбкой. Густые каштановые волосы подернулись сединой на висках.
«Не удивительно, что женщины липнут к нему как мухи», – подумал Филипп.
Юлия долго смотрела на фото, потом обвела внимательным взглядом Филиппа, Софию и Морица.
– Ты на него больше всех похож, – сказала она.
– Я? – опешил Филипп. Он не замечал никакого сходства.
– У тебя тоже много его черт, – сказала Юлии София. – Карие глаза. То, как ты хмуришь брови. Прямо как он.
– Правда?
София кивнула.
– Это странно. Я и Мориц совсем на него не похожи. А мы ведь… – Девочка испуганно осеклась.
Филипп ухмыльнулся.
– …его настоящие дети, – закончил он.
– Я этого не говорила. – София покраснела.
– Но это так, – равнодушно произнесла Юлия. – Можете ввести меня в курс дела? Что все-таки случилось с нашим отцом? Как давно он пропал? Есть какие-то зацепки? Может, похититель объявлялся?
– Об этом вам могу рассказать я. – Беккер стоял в паре метров от этой семьи, наблюдая, как братья и сестры присматриваются друг к другу. Теперь он подошел ближе. – Безусловно, мне необходимо задать вам кое-какие вопросы. Предлагаю отправиться в кабинет, там нас никто не будет отвлекать.
– Да они вообще ничего не знают, – заявил Филипп, когда комиссар и Юлия удалились.
– Ну, Беккеру вначале нужно понять, что происходит, – вступилась за полицейского София. – История такая запутанная. Только я вот не понимаю, почему похититель не дает о себе знать.
– Может, никакого похитителя и нет, – предположил Мориц. – Может, папа сейчас лежит где-то в поле или вообще на дне озера.
– Прекрати! – воскликнула София.
– Почему? – спросил Филипп. – Зачем кому-то его убивать?
– Понятия не имею. – Мориц потер переносицу.
Этот жест вызывал у Филиппа отвращение.
София предложила ему кофе, но Филипп лишь покачал головой. Он не хотел кофе. Он хотел домой. Или хотя бы в отель.
– Что вам известно о нашем отце? – спросил он.
– Как оказалось, почти ничего, – хмыкнул Мориц. – И мать, по сути, тоже ничего не знает. У меня складывается ощущение, что она понятия не имеет о его прошлом. С тобой она не была знакома. Как и с твоей матерью. А о существовании Юлии вообще не догадывалась. Может, если полиция продолжит расследование, объявится еще парочка внебрачных детей.
– Ты знаешь кого-то, кто мог бы знать о прошлом отца, Филипп? – спросила София.
– Я же сам с ним не был знаком.
– Ну, может, твои дедушка и бабушка?
– Умерли. Как и моя мать. – Филипп нахмурился. – Но вообще-то у мамы была лучшая подруга. Она должна была знать отца. Мать и Элла родом из одного села, они вместе ходили в школу.