Тут где-то в недрах просторного сорокинского пиджака запищала рация.
— Вы разрешите? — спросил Сорокин.
— Валяй, — ответил генерал. Сорокин приложил к уху наушник и некоторое время слушал, кивая головой.
— В управление, — коротко сказал он в микрофон и убрал рацию в карман. Задержан прапорщик Калищук, — сообщил он. — Это…
— Начальник охраны Северцева, тот самый, что по приказу Драчева уничтожил компромат, собранный полковником, — закончил за него Илларион.
— То-то и оно, — сказал Сорокин, — что не уничтожил. Решил, значит, подаваясь в бега, придержать козырь. Когда его взяли, он как раз эти кассеты прослушивал — развлекал себя во время путешествия.
— Одно к одному, — покачал головой Федотов. — Чистый Голливуд.
Компьютерщик, как и мечтал Илларион, прибыл одновременно с кофе и бутербродами. Он тут же вставил дискету в генеральский компьютер и принялся порхать пальцами по клавиатуре, взламывая код. Остальные пили кофе, с умопомрачительной скоростью уничтожали бутерброды и вполголоса, чтобы не мешать, делились впечатлениями.
— Готово, товарищ генерал, — сказал молодой лейтенант, вставая из-за компьютера.
— Вы свободны, — ответил генерал, бросив короткий взгляд на дисплей. Спасибо. Ну что, — повернулся он к оккупировавшей стол компании, — давайте посмотрим, из-за чего столько шума…
— Ну, и что это все должно означать? — спросил генерал, глядя через плечо молодого лейтенанта на дисплей компьютера, где змеились бесконечные мрачные коридоры, за каждым поворотом которых виртуального путешественника подкарауливали жуткие монстры с клыкастыми пастями и космическими бластерами в когтистых лапах.
— Отличная графика, — сказал лейтенант, нажатием клавиши разнося в клочья противника, похожего на помесь свиньи с летучей мышью.
— Я тебя не про графику спрашиваю, — сдерживаясь, сказал генерал. — Мне твоя графика до одного места. Здесь информация должна быть. Где она?
— Не знаю, товарищ генерал. Либо это какой-то хитрый код… Возможно, нужно пройти все уровни игры, чтобы добраться до информации… Либо…
— Что — либо? Что ты тянешь кота за… хвост, говори толком!
— Возможно, здесь нет никакой информации, товарищ генерал, — одни игры.
— Чепуха, лейтенант. Информация здесь должна быть, иначе это какой-то бред.
— Я могу попробовать, только на это потребуется время.
— Пробуй.
Генерал сел за стол и вызвал своего нового референта: нужно было подписать накопившиеся за время всей этой свистопляски бумаги. Новый референт не был семи пядей во лбу, и генерал предчувствовал, что еще хлебнет с ним горя, но лучше уж иметь под боком полного имбецила, чем такого умника, как Северцев. Того, что он наворотил, и за месяц не расхлебаешь. Компроматик собрал, сволочь. Досье… Генерал хмыкнул, ставя свою размашистую подпись под очередным приказом. Четыре магнитофонные кассеты, стертые, размагниченные, с вытянутой наружу, скомканной и изрезанной пленкой лежали в мусорной корзине у него под столом.
Из угла, где стоял компьютер, доносился грохот разрывов, имитация выстрелов, визг рикошетов и даже какие-то протяжные электронные вопли лейтенант выполнял боевую задачу, получая при этом, похоже, немалое удовольствие. Дубина-референт косил в его сторону удивленным взглядом, но рта не раскрывал — боялся, видимо, спугнуть неосторожным вопросом нежданно привалившее счастье, небывалый взлет своей дохлой карьерки, которой, ежели по уму, так закончиться бы в каком-нибудь таежном гарнизоне. Дико ему, бедняге: как же так, сидит в генеральском кабинете какой-то сопляк, год как из училища, и, повернувшись к генералу спиной играет в компьютерные игры! Кто ж его знает, может, так и надо? Чего доброго, подумал генерал, он еще решит, что я голубой, а это мой очередной любовник. Как это там у Козьмы Пруткова: кто не брезгует солдатской задницей, тому и фланговый служит племянницей… или барабанщик? Нет, по-моему, все-таки фланговый.
Он подписал последнюю бумажку и кивком отпустил референта. Тот тихо исчез, зацепившись, впрочем, за край ковра носком ботинка. Экая, право, дубина… Как только такие медкомиссию проходят?
— Лейтенант, — позвал он. — Лейтенант!
— А? — встрепенулся тот. — Виноват, товарищ генерал, увлекся.
— Ты там делом занимаешься или развлекаешься?
— Очень сложная программа, товарищ генерал. Никак не пробьюсь выше третьего уровня. Вы мне потом разрешите скопировать игру?
— Работай… Ты мне код расколи, а потом уж про игрушки думай… мальчишка.
Лейтенант покраснел ушами и повернулся к монитору. Оттуда опять раздались выстрелы, грохот разрывов и истошный визг рикошетящих пуль. Генералу даже показалось, что потянуло паленой шерстью. Бывший министр обороны откинулся на спинку кресла и позволил себе немного поблагодушествовать. В конце концов, не так уж важно, расколет этот мальчишка программу или не расколет. Главное, что дискета здесь и скоро от нее останется еще меньше, чем от тех кассет, что лежат в корзине под столом. Скопировать ее ни этот спецназовец, ни Северцев не могли просто не имели на это ни времени, ни технических возможностей, так что то, чем занимается сейчас лейтенант — обыкновенная блажь, удовлетворение праздного генеральского любопытства. Почему бы и не полюбопытствовать? Рахлин с того света тоже может посмотреть, полюбоваться — не пропали его труды даром, хоть кто-то почитает.
Это было немного непривычное ощущение — на месте опасного противника вдруг образовалась дыра, вакуум, абсолютно безопасное пустое пространство. И еще одно пустое пространство было теперь там, где еще сегодня утром копошился, интриговал и что-то такое злоумышлял полковник Северцев. Вот тебе и конфликт отцов и детей… Васька-то каков — орел, да и только. Павлик, блин, Морозов.
На столе приглушенно заквакал телефон. Генерал поднял трубку.
— Товарищ генерал, — прошелестел референт, — вам звонят из города.
— Кто?
— Он не назвался…
— Так отключите его к едрене фене, майор! Вы что, сами не можете сообразить?
— Он говорит, что это насчет какой-то дискеты. Говорит, вы знаете.
— Что за черт… Ладно, соедини. Генерал подумал, что это может звонить младший Северцев — легок на помине, — но голос в трубке оказался незнакомым.
— Здравствуй, генерал, — сказал голос. — Забродов тебя беспокоит. Мы с тобой виделись сегодня утром, на проселочной дороге…
Бывший инструктор учебного центра спецназа ГРУ, капитан запаса Илларион Забродов выбежал из подъезда и сразу взял ровный, размеренный темп, в котором был способен пробежать не один десяток километров. После вчерашней оттепели ночью ударил мороз, и асфальт покрывала тонкая ледяная корка, прозрачная, как оконное стекло, но гораздо более скользкая. Дворники со своими наполненными песком ведрами здесь еще не проходили, и редкие пешеходы передвигались осторожно, шаркающей походкой престарелых инвалидов, то и дело оскальзываясь и с удивлением оглядываясь на чудака в камуфляже, который спокойно бежал по превратившемуся в сплошной каток асфальту, не обращая внимания на то, куда ставит ноги и чуть ли не посвистывая.