Срезав рукав, Туран быстро осмотрел рану и принялся накладывать жгут.
— Нет, — ответил Разин и засопел, стаскивая через голову бронежилет. — Музыкант, наверное, смог бы. А я… Нет, не хватит сил.
Скинув бронежилет с вмятинами от пуль, он потер ладонью грудь и прокашлялся.
— Жаль, — Белорус скривился, когда Туран затянул узел на плече. — Жаль, что Музыканта с нами нет.
С лестницы донесся топот ног и голоса.
— Вперед, — скомандовал Разин, поднимаясь. По его бледному лицу струился пот, взгляд блуждал. — Туран, прикрываешь сзади. Я иду первым.
Он неуверенно шагнул в коридор и схватился за стену.
— Нет уж, — возразил Тим и встал, опираясь на плечо Турана. — Я — первым, а все за мной.
— На потолок поглядывай, — бросил Туран, поворачиваясь к лестнице.
Вскоре они уперлись в бронированную дверь, и Белорус спросил:
— Что дальше?
— Отойди, — велел Разин.
Вид его Турану совсем не нравился: веки набрякли, белки сплошь в красных прожилках полопавшихся сосудов, на лбу пот.
— Назад поглядывайте, — сказал Разин, шагнув к двери.
Туран с Белорусом, встав плечом к плечу, подняли автоматы, и тут из динамика под потолком раздался скрипучий голос:
— Лучше не делай этого, Егор. Устройства доминантов разрушают нервную систему, твои реакции притупляются, организм обезвоживается…
— Заткнись! — бросил Разин и протянул руку к Двери.
— Подумай хорошенько, Егор. Я очень не рекомендую тебе долго находиться в контакте с…
Пространство между рукой Разина и дверью сморщилось, раздался хлопок, и кусок коридора исчез, а потом возник заново — но уже не такой, как прежде. Бронированная дверь пропала, на ее месте была круглая дыра с идеально ровными краями. За ним виднелась небольшая комната и еще одна дверь.
Разин, тяжело дыша, полез в проделанную сингулятором дыру.
— Давай за ним, — Туран кивнул Белорусу, — а я здесь прикрою.
В конце коридора показался силуэт, и Туран, не целясь, выстрелил. Взвизгнули пули, высекая искры из бетона. Силуэт исчез за поворотом.
— У меня патронов мало, вы там скорее как-то…
— Щас! — отозвался Белорус. — Не отвлекай.
Раздался шорох, бряцанье оружия и звук падающего тела. Туран невольно оглянулся.
Разин растянулся на полу лицом вниз, Белорус пытался поднять его здоровой рукой, но смог лишь перевернуть на спину.
— Вставай! Вставай, Разин, затопчи тебя кабан! Снеси эту дверь к некрозовой плесени, чтоб от Губерта мокрого места не осталось!
— Опрометчиво, молодой человек, — донеслось из-за двери. — Очень, скажу вам, опрометчиво.
— Кто это там вякает? — Белорус наконец усадил Разина, прислонив спиной к широкой вентиляционной решетке, опустился напротив и похлопал Егора по щекам.
Прятавшийся за дверью не ответил. Из коридора долетел шорох, Туран снова выстрелил и полез в дыру. Лучше укрыться в комнате, решил он, выставив ствол автомата в коридор, чем торчать посреди прохода у всех на виду.
Тим взял Разина за подбородок, тряхнул.
— Ну, дружище, скажи что-нибудь старине Белорусу. — Он стянул с плеча автомат, положил на колени. — А лучше поведай, о чем этот хмырь за дверью толковал, чего это он доминантов поминал?
Разин приоткрыл глаза. Взгляд у него был осоловелый, лицо осунулось.
— Ну и рожа у тебя, Разин! — Белорус покачал головой и хлопнул его по груди. — Ну что, оклемался?
— Да… руку мне левую подними, — прохрипел Егор.
Туран краем глаза наблюдал за ними. Похоже, Разин собрался идти до конца и выбить дверь с помощью этого удивительного оружия доминантов, закрепленного на предплечье.
— Руку? Легко, — с готовностью произнес Белорус. — Эй, хмырь за дверью, ты меня слышишь? Щас ты исчезнешь. Навсегда!
— Стойте! — донеслось из соседней комнаты. — Я открою.
— Разин, ты слышал? — Белорус подмигнул Турану. — Он откроет.
— Зажги свет и отзови людей, Губерт! — хрипло прокричал Егор.
Слова дались ему тяжело. Посиневшие губы вздрагивали, дергался глаз. Спустя мгновение включилось нормальное освещение, все зажмурились. Туран уставился в коридор, прикрываясь рукой от яркого света ламп. Вдалеке за поворотом заговорил Динамик, лишенный эмоций голос приказал охране оставаться на месте.
— Пусть выйдут в коридор и сложат оружие! — потребовал Разин.
— Хорошо! — прозвучало почти одновременно за дверью и в конце коридора.
Из-за поворота стали выходить люди в черных комбинезонах и складывать оружие на пол.
— Семеро, — сказал Туран, беря охранников на прицел.
На одном был серебристый бронежилет, на предплечьях и ногах от щиколоток до колен блестел металл. Хорошие доспехи… Туран повел стволом, целя охраннику чуть ниже пояса, в незащищенное место.
— Теперь открывай! — громко сказал Разин.
Белорус отполз к стене напротив и поднял автомат.
— Ну!
— Погоди, погоди, Егор, — донеслось из-за двери, — дай мне несколько минут, не стреляй сразу. Смотри, охрана сложила оружие, я включил свет, всё как ты хотел. Можешь расценивать это как жест доброй воли. Я открою дверь, но ты не стреляешь сразу, слышишь? Так что, я открываю?
Охранники в конце коридора начали тихо переговариваться. Турану это не понравилось.
— Пусть его люди заткнутся, — бросил он через плечо.
— Эй ты… Как там тебя, Губерт? — Белорус привстал, выглядывая в коридор. — Прикажи, чтоб охрана вела себя смирно!
— Да-да, конечно, — долетело из комнаты за дверью.
Последовал приказ из динамика, охранники замолчали.
— Вот, — заговорил Губерт, — видишь, Егор, я все делаю, как говорят твои помощники. Слышишь? Если обещаешь не стрелять сразу, я открою дверь. Главное, чтобы ты не стрелял немедленно! Егор, ты меня слушаешь? Тебе ведь нечего бояться. У тебя доминантское оружие, а я буду стоять напротив входа и держать руки так, чтобы ты их видел.
Разин покачал головой:
— Дверь я и сам смогу открыть, Губерт, мне плевать на твою добрую волю. Чего ты хочешь?
— Рассуди спокойно. Я знаю, что ты меня ненавидишь, но давай трезво посмотрим на ситуацию. Ну, убьешь меня — и что дальше? Ты не выйдешь с базы, не сумеешь…
— Сюда дошли, — перебил Белорус, — и обратно дойдем.
— Не сможете, — возразил Губерт. — Зачем всем умирать? Может, лучше остаться в живых?
— Скажи это Юне Гало, — бросил Разин.