Генетик отстал. Я был один, но постоянно чувствовал чье-то неотступное присутствие. Из густых зарослей доносились шорохи и гулкие голоса каких-то существ. Иногда что-то задевало меня будто широкими крыльями, хлопая ими у самых моих ушей, ударяясь о респиратор. Только бы не упасть! Я натыкался на живую изгородь узкой тропы то с одной стороны, то с другой, постоянно спотыкаясь о корни гигантских растений. Знакомое ощущение нехватки кислорода сжало горло стальным кулаком. «Роща не кончится… не кончится… — застучало в голове. — Это западня!»
Вдруг стало светлее, впереди показался выход. Неужели спасение? Я кинулся на свет. Оттого, что пришлось провести долгое время в темноте, на ярком свету у меня потемнело в глазах. Я плюхнулся на колени и закрыл лицо руками. Сердце громко стучало, дыхание было отрывистым. Не задумываясь, я стянул с себя респиратор и бросил его в сторону. Дышать стало легче. В ноздри ударил странный запах. На губах появился сладковатый привкус, в остальном воздух ничем не отличался от земного. Я потер глаза, и мне открылся чуждый новый мир.
Передо мной простиралось необъятное сиреневое небо. Оно играло различными оттенками фиолетового, лилового, пурпурного. Над горизонтом нависал желтый шар неземного солнца, вокруг него образовалось золотистое облако. Это облако будто застряло на вершине высокой горы, со склона которой шумно лился бурный водопад. Он по ступенькам падал в озеро и там прекращал бурлить, обретая покой.
В прозрачной воде отражались блики лучей заходящего солнца, в этих бликах серебрилась водяная рябь. Вдруг облака частично заслонили желтый шар, и в небе образовалось сияние в форме звезды. Прямо над водой и чуть повыше воздух пронзили продолговатые вспышки света. Они двигались небольшими группами, появляясь и исчезая, будто в странном хаотичном танце. Поначалу каждая вспышка имела овальную форму, но затем, быстро вытянувшись, превращалась в подобие луча и за несколько мгновений полностью рассеивалась в атмосфере. Когда световые пятна образовывались одновременно в разных местах, они складывались в причудливые узоры над водой.
Солнце постоянно менялось. Став сначала оранжевым, а потом ярко-красным, оно будто кровью залило дорожку на воде и постепенно потеряло четкие очертания. Буйство оттенков вокруг завораживало. Уверенно смешивая краски, природа будто подбирала совершенный цвет.
Вдруг вокруг меня загудела стая крылатых насекомых. Они были похожи на стрекоз. Я заметил вспышку света прямо перед собой, а потом еще такую же… Каждое насекомое неподвижно зависало в воздухе, мелькая тонкими крылышками, а затем, незаметно переместившись, появлялось на новом месте. И тут я понял, что эти стрекозы и были источниками свечений.
— Вы плюетесь светом?! — воскликнул я.
— Так и есть. Это брачные танцы.
Я обернулся на голос. Генетик стоял чуть позади меня, засунув руки в карманы черного пиджака. Он был спокоен и дружелюбно улыбался.
— Самцы выделяют своими слюнными железами световые сгустки и выплевывают их в атмосферу для того, чтобы привлечь внимание самок.
«Странно, почему он ничего не говорит о моем бегстве», — подумал я.
От сладкого запаха слегка щекотало нёбо. Я опустил голову и провел рукой по мягкому влажному мху. Вблизи он выглядел еще более причудливо, чем с высоты моего роста. Тонкие, мелкие листочки расходились в стороны, как колючие зеленые звезды. На этих колючках блестели капли росы. Вдруг рядом с моими пальцами появилась женская ступня. Я вскочил на ноги и отпрянул. Передо мной стояла обнаженная девушка.
— Кто ты?
Я бросил взгляд на Тодда, казалось, он ничего не замечает, задумчиво разглядывая что-то вдалеке. Девушка молча улыбнулась и, резко отвернувшись, задела мое лицо своими длинными волосами. Она устремилась к краю высокого выступа и оттуда бросилась в воду. Я следил за ней. Как только она доплыла до центра озера, ее голова исчезла под легкими волнами. Я подождал несколько секунд, надеясь, что она вынырнет.
— Тодд, она утонула? — не выдержал я и бросился к озеру. Ступив в воду, я услышал шипение и почувствовал сильную боль. Крутой кипяток! Я, вскрикнув, выскочил на берег. От моих ступней поднимался пар.
На озеро набежала лунная дорожка. Я поднял голову и увидел пузатую луну. Вдруг она подмигнула мне откуда ни возьмись появившимся кошачьим глазом — и раздвоилась. Две луны, ударившись друг о друга, разошлись в разные стороны черного небосвода. По воздуху пронеслось что-то быстрое. Я не смог разглядеть, что это было, заметив только пышный красный хвост.
Я неподвижно стоял на берегу, глядя на свои обожженные ноги. Сверху доносились смешки. Я поднял голову. На небе суетились уже три луны. Они резвились, перебегая с места на место. Вдруг одна из них сорвалась и, громко булькнув, ушла под воду. На этом месте из озера вырвался синий свет и холодным пламенем быстро распространился по всему водоему.
Там, где пламя потухало, проявлялась сухая земля. В считанные секунды вся поверхность выжженного озера вспенилась желтым песком. В центре продолжал догорать огонек. Когда и он потух, на его месте осталась маленькая лужица, а рядом с ней сидело несколько человек в лохмотьях. Они о чем-то разговаривали…
Я прислушался, но их речь была мне непонятна. Пытаясь разобрать слова, я подошел к людям поближе, мне очень захотелось, чтобы они пригласили меня к себе. Вдруг в самые уши что-то гаркнуло со всей силы. Ворона. Вокруг меня кружилась стая птиц. Они оглушительно каркали, и я, закрыв уши руками, опустился на землю. Птицы не замолкали, мне становилось больно от этого шума, и я корчился, лежа на берегу. Одна из птиц вдруг превратилась в Хакли…
— Эрон, надень маску, ты теряешь рассудок, — донесся до меня голос Тодда, и я почувствовал, как его руки надевают на меня респиратор.
Проклятый шум тут же исчез. Ученый смотрел на меня со снисходительной улыбкой.
— Куда делись люди? — удивился я, оглядываясь по сторонам. Озеро снова было на прежнем месте.
— Какие люди, Эрон? На Спеспереннис нет людей…
— Только что тут были люди в лохмотьях, а до этого девушка… она бросилась в озеро… а потом оно горело, — сбивчиво начал я.
— Успокойся, Эрон. Во всем виновата пыльца леграна. Это те пурпурные растения в роще. Спеспериннис поражен ядовитым сорняком. Если бы не он, мы могли бы заселить планету людьми. Но, к сожалению, пыльца этого растения неблагоприятно на нас влияет.
— И как же она влияет?
— Ты только что это проверил на себе. Пыльца леграна оказывает сильнейшее галлюциногенное действие на человека, что делает невозможным существование цивилизации в данных условиях. По подсчетам Системы, действие леграна наступает уже в первые секунды контакта с воздухом, но человек этого не осознает. Фантазии постепенно вплетаются в окружающий пейзаж таким образом, что невозможно отличить галлюцинацию от действительности. Сейчас ведутся исследования, цель которых заключается в том, чтобы выяснить, не нарушит ли терраформирование жизненно важный баланс.