– Оставь ее в покое, бессовестная.
Пройдя несколько миль по горам с Девлином и двоюродными братьями, Ларкин принял душ и отправился на поиски Уинни. Он нашел ее на кухне, где ее допрашивала его сестра.
Анна-Лиза умела запугивать. Хотя на самом деле Уинни не выглядела расстроенной или встревоженной. Он ожидал увидеть ее застенчивую улыбку, когда вошел на кухню. Уинни действительно улыбнулась, но взглянула на него настороженно. Не так должна смотреть женщина, которая большую часть ночи лежала в его объятиях.
Вспомнив, что они не обсуждали, следует ли сохранять их отношения в тайне, он коснулся рукой ее плеча и присел рядом:
– Доброе утро, Уинни. Хорошо спалось?
Она кивнула, ей удалось не покраснеть:
– Очень хорошо, спасибо. Я с наслаждением завтракаю в обществе троих прекрасных людей.
Сэм фыркнул:
– Вы очень вежливы. Анна-Лиза вас уже затравила.
– Никого я не травлю. – Его жена посмотрела на него. – Но по крайней мере, теперь я знаю, почему они здесь.
– Ты им рассказала? – Ларкин покосился на Уинни. Сказать, что он удивился, значило не сказать ничего.
Уинни слегка тряхнула головой:
– Я им объяснила, что статья сильно усложнила мне жизнь, а ты убедил меня затаиться в Волфф-Маунтин на некоторое время.
Значит, Уинни не сообщила всего. Но этого достаточно, чтобы сестра успокоилась. Когда на кухню вошла экономка, Ларкин указал на тарелку Сэма:
– Мне то же самое, что ему. Я умираю с голоду.
Уинни позавтракала и теперь с удовольствием пила кофе:
– Много сегодня прошли? – вежливо и сдержанно спросила она.
Кровь Ларкина забурлила. Одно дело скрывать их отношения от семьи, но совсем другое – относиться к нему как к незнакомцу.
– Понятия не имею, – спокойно сказал он, когда перед ним поставили тарелку с едой. – Мы походили по тропам, полазали по горам и прошли через заросли. Это скорее ритуал, чем прогулка или поход. Мы всегда его соблюдаем, приезжая домой.
– Когда возвращаешься домой ты, – произнесла его сестра. – Мы, например, гуляем регулярно.
Анна-Лиза снова над ним подшучивала. Но сегодня утром Ларкину хотелось остаться наедине с Уинни и выяснить, что с ней происходит.
Ларкин помолчал, его рука с вилкой застыла на полпути ко рту. Он хмуро посмотрел на Анну-Лизу:
– Но не Девлин.
– Девлин управляет компанией в Атланте. У него есть оправдание. Тебе оправдания нет.
Удивительно, но Уинни решила за него заступиться:
– Фирма Ларкина пользуется большим уважением в Нэшвилле. Мои знакомые отзываются о нем с восторгом. Он должен постоянно контролировать работу фирмы.
Сестра смотрела на Ларкина с плохо скрываемым недоверием. Мало того что он привез незнакомку в Волфф-Маунтин, так еще и позволяет ей ввязываться в спор, отстаивая его правоту.
Откашлявшись, он положил вилку:
– Анна-Лиза вечно пытается меня уколоть. Единственная причина, почему у нее здесь дом, – это то, что она вышла замуж за архитектора, а он исполняет ее прихоти. Большую часть времени они живут за пределами Шарлотсвилля.
Уинни усмехнулась:
– Я была единственным ребенком в семье, поэтому препирательство между братом и сестрой для меня в новинку. Продолжайте.
Сэм встал:
– Я пойду и искупаю этого карапуза. Оставайся, если хочешь, дорогая.
Анна-Лиза тоже поднялась:
– Я не останусь там, где мне не рады. – Улыбаясь, она обошла стол, встала позади брата, наклонилась и крепко его обняла. – В любом случае я рада, что ты приехал, Ларкин. Я скучаю по тебе. Мы все по тебе скучаем.
Троица ушла, и внезапно на кухне наступила тишина. Ларкин продолжил завтракать, Уинни уставилась на чашку кофе. На кухню вело несколько дверей, в которые в любой момент мог кто-нибудь войти. Кухня – не место для серьезного разговора.
Ларкин отодвинулся от стола, балансируя на двух ножках стула.
– Хочешь, я покажу тебе дом? – Он намеревался остаться с Уинни в укромном месте и выяснить, что, черт побери, происходит.
Она встала:
– Позже. Мне нужно позвонить домой и убедиться, что все в порядке.
– Я помогу тебе сэкономить время. – Он сунул руку в карман и протянул Уинни листок бумаги.
– Что это?
Ларкин понизил голос:
– Рабочая ссылка на сайт, где мои люди публикуют свои отчеты четыре раза в день. Женский персонал, работающий в приюте, также выдает информацию о каждой постоялице и детях. – Пауза. – Пароль – «Ф-Ф-Л-О-В». – Когда она тупо на него посмотрела, он хихикнул: – Это Волфф наоборот.
– О!
– Я подумал, ты захочешь быть в курсе дел, поэтому тебе не придется беспокоиться.
Уинни посмотрела на него сверху вниз:
– Ты очень предусмотрителен. Благодарю тебя. – Она вела себя так, словно они не лежали обнаженными в постели несколько часов назад.
– Я отрабатываю оплату. – Ларкин поднялся на ноги, злой и готовый спорить. Но Уинни не реагировала на его язвительный комментарий. Он не понимал, что происходит в ее голове.
Ларкин очень хотел поцеловать Уинни. Он был уверен, что физический контакт сломает возведенную между ними стену. Но нужно найти укромное местечко.
– Давай я покажу тебе дом. – Он старался говорить максимально мягко.
Она покачала головой:
– Я очень устала. Хочу побыть в своей комнате.
– Ты же только что встала. – Ему стало тошно от разочарования.
Уинни поморщилась:
– Твоя семья очаровательна, но я не привыкла к такому повышенному вниманию. Я спущусь обедать, обещаю.
Уинни вышла из комнаты. Ларкин пялился ей вслед с открытым ртом.
Уинни ушла, чтобы не расплакаться при Ларкине. Заперев дверь, она бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
«Я отрабатываю оплату». Как она могла забыть, что он на нее работает? Ларкин Волфф на службе. Он заботится о ней потому, что обеспечивает ее безопасность. Вероятно, вчерашний секс – обычный бонус.
Накопившиеся за месяц переживания доконали Уинни. Именно они виноваты в том, что у нее так тяжко на душе. Настолько опустошенной она чувствовала себя только после смерти родителей. Странно. Такое ощущение, будто она снова кого-то потеряла. Но ведь она не может потерять Ларкина. Он добрый и чертовски сексуальный, но очень дорожит свободой, о чем ей откровенно заявил. И она ему поверила. Однако прошедшая ночь перевернула ее мир с ног на голову. Ларкин был страстен и нежен. Невозможно так относиться к женщине, которая тебе безразлична.