– Ага… тот последний арбалетный болт, что заставил тварь задергаться. Пошептали над ним?
– Братья монахи передали ему часть своей силы и произнесли молитву, – кивнул отец Флатис, направляя правую руку к противоположной стене ущелья. – Н-на!
На той стороне, в узкой темной расщелине между камнями, полыхнуло яркое пламя, и спустя миг наружу вылетел горящий и клокочущий огненный комок. Пару раз ударили по воздуху объятые пламенем крылья, а затем птица окончательно превратилась в пламя и рассыпалась на обугленные куски.
– Соглядатай… – без нужды пояснил старик. – Тарис наблюдает за ходом битвы.
– Что делать с этим? – повторил я упорно.
– Жизненные силы не бесконечны, Корне.
– Это я уже слышал, отче. Но…
– Погоди! Силы не бесконечны не только у нас – это порождение скверны тоже не сам Темный питает! Каждый шаг подобной громадины должен быть оплачен! Оплачен жизненной силой! С каждым шагом некроголем слабеет, а «напиться» ему неоткуда, коль не попадется на пути кто живой. Пусть шагает! Пусть слабеет! А мы пойдем себе следом. И когда поймем, что ждать больше нельзя, – вот тогда и вступим в бой, тогда и упокоим тварь темную!
– Звучит мудро, – скрипя зубами признал я. – Вот только я не верю, что Тарис столь глуп! Тут что-то не так! Не может эта тварь просто так шагать себе по ущелью, пока не упрется в стену, и все это время безропотно принимать от нас удары!
– Нежити плевать на удары.
– Смотрите, господин! – завопил стоявший в шаге от меня воин. – Смотрите!
– Лечь! – выкрикнул я, хватая воина за плечо и дергая вниз.
Рядом упал священник, поодаль рухнули на землю Стефий, монахи, воины. И в тот же миг над нашими головами пролетел гигантский кусок скалы. И его метнул чертов великан!
– В его лапах два камня было! – добавил сбитый мною с ног воин.
– Ну-ка… – прохрипел я, подползая к краю. – Ах! Будь ты проклят!
В воздух с гулом летел второй гранитный валун – вот только летел не к нам, а в противоположную сторону, с диким грохотом ударив точно туда, где было подготовлено место для еще одного обрушения. Для еще одного завала.
Земля вздрогнула, кусок стены медленно начал заваливаться вниз, не выдержав удара столь тяжелого снаряда – там ведь всего-то подтолкнуть надо было легонько…
– Тарис знает места засад, – мрачно подытожил привставший священник. – И начинает их уничтожать. А заодно крушит вообще все подряд.
Р-Р-АХ!
Тяжкий удар очередного валуна ударил в навивший над ущельем скальный козырек. Вниз снова полетело каменное крошево. А следующий взмах исполинского двуногого метателя… отправил громадный камень по крутой дуге вверх, аккурат в сторону еще далекого поселения!
– Нет! – в ярости закричал я, вскакивая на ноги. – Мразь! Тварь!
Со свистом и гулом унесшийся обломок гранитной скалы исчез из виду, рухнув далеко впереди. Неужто угодил во двор поселения? Или по заполненной воинами защитной стене? Или по площадке с метателем?! Куда ударил враг?!
– Мы должны уничтожить его прямо здесь и сейчас! – прохрипел я. – Сейчас!
– Да… – не стал на этот раз спорить побелевший старик. – Да…
– Господин! – выкрикнул тонко Стефий. – Гляньте!
И вновь я круто обернулся. И вновь был поражен – громадный великан ухватился руками за противоположную от нас стену ущелья и тяжело потянулся вверх.
– Он штурмует стену, – простонал один из монахов. – Хочет забраться на вершину и метать камни оттуда!
– Не заберется! – отрезал я. – Святой отец. Вы или я?
– Погоди, Корне, – отмахнулся припавший на колено священник, принимая от Стефия тонкую книгу в светлом тканевом переплете. – Погоди…
– Куда более? – едва слышно отозвался я, чувствуя, как внутри груди что-то едва не лопается от дикого напряжения. – Эта тварь не должна подняться на гребень ущелья!
– На все воля Создателя, – отмахнулся от меня священник, и я понял, что сейчас отца Флатиса лучше не трогать.
Но и просто ждать я не могу.
Ущелье пусто – за исключением огромного голема, покрытого коркой камня и запекшейся крови.
С шумом выдохнув, я бросил одному из воинов:
– Следите за ущельем!
– Да, господин Кор… господин?! – последний крик донесся мне уже в спину и донесся издалека.
Плохой из меня полководец. Не отличаюсь я терпением и мудростью.
Вот и сейчас я мчался по вершине скалы, легко перепрыгивая с камня на камень, не боясь потерять равновесие и сорваться. Ущелье мне не перепрыгнуть. Крыльев нет. Повторять давешний прыжок не хотелось. Потому я и бежал как оглашенный – намереваясь опередить огромную нежить и первым добраться до поселения. Если прибегу еще чуть раньше, что вполне выполнимо, то выдвинусь навстречу твари – уже по другой стороне ущелья. Мне бы подобраться к ней поближе, мне бы дотянуться рукой…
Глаза «увидели» что-то знакомое, и я на ходу метнулся чуть левее, резко затормозив, засунул руку в узкую темную расщелину между камнями. Пальцы вцепились в нечто живое и пернатое, судорожно забившееся, затрепыхавшееся в моей руке. Но мне было не до игр. Тихий хруст тоненьких косточек оповестил, что я сжал руку слишком сильно и без нужды – ни к чему ломать кости уже мертвой птице. Мягкий шлепок оповестил о падении на камень почти невесомого птичьего трупика – сломанного и выпитого досуха. А я уже был далеко от того места. Тарпе только что лишился одного своего соглядатая, но сколько еще осталось их вокруг?
Гранитные скалы изобилуют трещинами и пустотами, неприметными взгляду. Там могут спрятаться десятки птиц. Всех их переловить совершенно невозможно, я их чую лишь вблизи. Да и бессмысленно – Тарпе будет посылать и посылать новых напитанных чужой жизненной силой птиц на разведку.
Исполинская нежить осталась позади, продолжая тяжко покорять стену ущелья, пытаясь добраться до вершины Подковы. Я успевал… и в этот миг понял, что невольно оказался пророком, когда подумал, что «Тарпе будет посылать и посылать птиц»…
Дружные вопли донеслись сразу с двух сторон.
Сзади – громко и предупреждающе. Спереди – едва-едва слышно, от поселения.
Потом я услышал дробный… хлопок… частое хлопанье… множество тонких криков донеслось сверху… А затем с небес обрушился тяжелый град. Сначала упали камни, я получил скользящий удар по затылку, дважды ударило по левому плечу. Спустя миг на меня рухнуло несколько истошно кричащих пернатых комков, бьющих меня крыльями, лапами, клювами, всем телом! Во все стороны полетели пух и перья.
Со злобным воплем я взмахнул руками, легко схватив сразу несколько не пытающихся увернуться созданий, и резко сжал пальцы, повторяя недавний трюк. К моим ногам упало несколько изломанных птичьих трупиков, повисшее в воздухе багровое марево разлившейся силы немедленно втянулось в мое тело. Но я смотрел не на несчастных жертв Тариса. Нет. Я смотрел вверх, в потемневшие небеса, а с моих рук обильно стекала птичья кровь.