В тех странах Африки, где распространена полигамия, целибат духовенства является серьезнейшим препятствием для подбора местных священников. Это напрямую противоречит традиционной точке зрения о том, что:
брак – это средоточие существования… долг, требование всего общества, ритм жизни, который все обязаны соблюдать… а тот, кто этого не делает… проклят обществом, он крамольник или преступник, он не просто ненормальный, он что-то вроде «недочеловека» [1007] .
В Африке целибат духовенства практикуется в основном как отклонение от нормы; проблему составляет не столько целибат как таковой, сколько ограничение священников всего одной женой. «В африканской культуре, – по словам одного миссионера, – если вы имеете какой-то вес в обществе, вам следует иметь двух жен. А иногда четырех или пятерых. Священник, очевидно, относится к людям уважаемым и почитаемым, и если у него две жены или больше, никакой проблемы это не составляет» [1008] . За исключением того, что он не может жениться без нарушения закона, и потому его гражданские жены селятся рядом с ним в отдельных хижинах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что африканские епископы требуют себе право рукополагать на служение женатых священников.
Другим густонаселенным регионом, где сложилось непростое положение в связи с обделенными вниманием католиками и тайком нарушающими целибат священниками, является Латинская Америка. Несмотря на стремление обращать в свою веру представителей местного населения и воспитывать из них священников, позиция Церкви в отношении целибата нарочито игнорирует культурную действительность, в частности традиционное восприятие целибата. Прекрасным тому подтверждением является положение, существующее в Перу. Жизнь в Андах сосредоточивается вокруг понятия pareja, что значит «супружеская пара». Авторитет мужчины определяется семьей, которую он имеет. Соблюдение целибата там не понимают и не уважают. Ответственные мужчины должны иметь семьи и содержать их. Представление о соблюдающем целибат лидере в Перу воспринимается как оксиморон – сочетание противоречащих друг другу понятий. Следует ли в этой связи удивляться тому, что, по некоторым оценкам, 80 процентов перуанских священников сожительствуют с женщинами?
Большинство бразильских пастырей – возможно, 60–70 процентов – также не соблюдают целибат. То же самое можно сказать где-то об одной трети западных миссионеров, которые либо не могут устоять перед соблазном, либо приспосабливаются к ситуации. «Естественность» их образа жизни вызывает у прихожан уважение и снимает подозрения, нередко возникающие в отношении мужчин, явно невосприимчивых к естественной чувственности.
На Филиппинах немногим более половины священников живут с женщинами. В их домах в сельской местности всегда многолюдно от многочисленных членов семьи священнослужителя. Его жену обычно представляют как тетку или сестру, а детей – как племянников и племянниц. Эта практика распространена настолько широко, что большинство прихожан с неохотой дают воскресные пожертвования, зная, что они пойдут на содержание семьи священника.
А что можно сказать о Европе и католической Польше – родине самого Иоанна Павла II? Или о польских пасторах в других странах, потому что каждый третий из них в Европе – поляк? Такой статистики не существует, но с уверенностью можно сказать, что на обязанность соблюдения целибата они нередко закрывают глаза, хотя официально вступают в брак достаточно редко. Молодой польский священник описывает отношение к этому следующим образом:
Обязательное соблюдение целибата – это лишь закон, придуманный людьми. Все знают, что со временем он будет изменен. Так зачем же отравлять наши жизни тем, что в ближайшие двадцать лет должно будет измениться? [1009]
Убедительная логика, столь же широко распространенная, как и повсеместное нарушение польскими священнослужителями целибата, о котором Папа Иоанн Павел II знал, но хранил по этому поводу молчание либо от смущения, либо как соучастник [1010] .
Во всем католическом мире рассказывают одну и ту же историю. Большинство немецких священников, отвечавших на вопросы проводившегося в 1985 г. в Кельне социологического обследования, согласились с тем, что некоторые священники нарушают целибат и данный ими обет безбрачия. Пастыри в Северной Америке также нередко нарушают обет целомудрия. Некоторые втайне женятся, впоследствии прибегая к средневековой традиции, широко распространенной среди духовенства, когда жен выдавали за домоправительниц. А большинство священнослужителей, не соблюдающих целибат, имеют постоянных любовниц или не отказывают себе в удовольствии эпизодических любовных интрижек. Как пишет бывший женатый священник Дэвид Райс в книге «Нарушенные обеты»:
есть священник, пользующийся своим пасторским воротничком, как мартовский кот своим «мяу», чтобы очаровывать всех женщин, которых может заворожить и соблазнить, чтобы они легли с ним в постель, а потом прибегает к помощи того же воротничка второй раз, чтобы разорвать отношения или избежать ответственности [1011] .
В пространном исследовании Ричарда Сайпа «Тайный мир: сексуальность и поиски целибата» отмечается, что около 40 процентов священников Соединенных Штатов Америки регулярно нарушают целибат, причем в их число не входят те, чьи прегрешения в этом отношении редки.
Дэвид Райс делает вывод: если только декрет об обязательном соблюдении духовенством целибата не будет пересмотрен, миллионы католиков лишатся своих пастырей, а вместе с ними и мессы. «Это выбор между целибатом и мессой», – предупреждает он. Однако возможен и другой, не менее тревожный вариант: таинства, совершаемые священнослужителями, с легкостью нарушающие собственные священные обеты, наводят их паству на мысль о том, что вполне приемлемы критика и переосмысление учения Церкви с отказом от его положений, представляющихся им неудобными или несовместимыми с их глубокими убеждениями.
На протяжении вот уже трех десятилетий непререкаемая приверженность клерикальному целибату, провозглашенному решениями Второго Ватиканского собора и последующими документами папской курии, эффективно заставляла молчать сторонников соблюдения целибата по желанию. К их числу также можно отнести мирян, которым, в частности в Северной Америке, все больше импонировала мысль о том, чтобы разрешить священникам жениться. Так, опрос общественного мнения в США, проведенный журналом «Ньюсуик», показал, что поддержка идеи о женатых священниках с 1974 по 1993 г. возросла с 53 до 71 процента. А по результатам опроса, проведенного канадским журналом «Маклинс», выяснилось, что за разрешение священникам вступать в брак ратуют 84 процента канадских католиков [1012] .