А что происходило с бывшими католическими священниками, вынужденными выбирать между пастырской деятельностью и женитьбой, когда они выбирали брак? Могли ли они вернуться к исполнению тех обязанностей, которые исполняли в церкви? Нет, не могли. В отличие от членов Англиканской церкви, давших священный обет вступить в брак, бывшие католические священники давали свои обеты, будучи прекрасно осведомлены о том, что неотъемлемую часть их призвания составляет целибат. Нельзя было даже представить себе, что они могли вернуться к исполнению пастырских функций после вызывающего нарушения данных ими обетов.
Поистине, самым поразительным аспектом положений о посвящении ранее женившихся священников Англиканской церкви в сан католических пастырей является их необузданное женоненавистничество. Как иначе можно объяснить необъяснимый диаметрально противоположный подход к принципу целибата, веками освящавшемуся церковным курсом, папами и каноническим правом? Как еще можно понять, почему та же Церковь, отмахиваясь от всех протестов, сетований и страданий собственного духовенства, внезапно оказалась столь восприимчивой к духовным потребностям священнослужителей, единственной причиной разрыва которых с их божественным призванием стало решение руководства их конфессии позволить рукоположение женщин в духовный сан? По какой еще причине Папа и его советники, обычно ведущие дела с ужасающей медлительностью, в этом случае с удивительной быстротой откликнулись на прошения представителей группы ультраконсервативных англиканских вероотступников?
После многих лет безразличного к ним отношения Церковь не испытывала по отношению к ним ни crise de conscience [1020] из-за того, что они прекратили исполнять свои пастырские обязанности, ни moment de panique [1021] в связи с неуклонным оттоком озадаченных священников из общин в мир, не знающий целибата. Побудительным мотивом для нее была сила убежденности мятежного англиканского духовенства в основополагающей неприемлемости рукоположения женщин в священники, убежденности, разделяемой сегодняшними отцами Церкви, защиту которой они считают своим долгом.
Идеология, направленная против женщин, находила настолько сильный отклик у католических иерархов, что они даже не интересовались тем, насколько искренне выходцы из лона Англиканской церкви разделяли такие догматы Римско-католической церкви, как непогрешимость Папы и непорочное зачатие. Восторженные объятия Церкви, решительно раскрытые бывшим пасторам, исключительно мужчинам, в общей атмосфере доброжелательности и движения за объединение христианских Церквей стали неподконтрольным жестом, направленным против объединительного экуменического движения. На деле это оказалось не чем иным, как открытым спасением мужчин, бросивших вызов и выступивших против Англиканской церкви, своекорыстным поступком последовательных приверженцев тех же взглядов, которые узнали и тут же привлекли на свою сторону близких им по духу бывших служителей другой конфессии. Целибат мог быть блистающей драгоценностью, но этот блеск тускнел при резком, бьющем в глаза свете, направлявшем женщин прочь с пути, предначертанного мужчинам, и слепившем их, когда они собирались вместе, чтобы бросить вызов догме, гласившей о том, что женщины не пригодны для посвящения в духовный сан. И все из-за того, как мы уже видели, что целибат официальной Церкви исходит из страха перед женской сексуальной привлекательностью – часто цитируемый образ изображает представительниц прекрасного пола как храмы, построенные над сточными канавами. Этот страх может успешно уравновесить лишь полное воздержание.
Ныне женатый священник и преподаватель Медицинской школы Джонса Хопкинса Ричард Сайп пишет в книге «Тайный мир: сексуальность и поиски целибата»:
Трудно переоценить значение неприятия феминизма при формировании сознания, свойственного соблюдающим целибат мужчинам, и развития духовенства на протяжении двух столетий, в течение которых укреплялась дисциплина соблюдения безбрачия (1486 г. и далее) [1022] .
В наши дни, как и в прошлом, сотни тысяч католических священников подвергают необходимость соблюдения целибата сомнению и выступают против него. У тех, кого мучают сомнения, есть выбор. Они могут уходить в отпуск на срок до года, чтобы размышлять, молиться и решать личные проблемы. Они могут искать совета и утешения в лоне Католической церкви. А могут оставить свое призвание и вернуться в мир, что некогда было немыслимо, да и теперь договориться об этом по-хорошему бывает очень непросто [1024] .
Ни один католик не сомневается в том, что свободно выбранный или дарованный Божьей благодатью целибат обладает качеством внушения священнику глубокой любви и душевного спокойствия, которые упрочивают его пастырское служение и обогащают отношения с прихожанами. С другой стороны, принудительный целибат ослабляет и печалит, ожесточает и отчуждает. Некоторые священники просто терпят, довольствуясь одиночеством в качестве основного своего спутника. Многие идут на всякие уловки и заводят любовниц либо под видом домоправительниц, либо подруг, либо – уже без всяких уловок – открыто обзаводясь содержанками. Другие, будучи не в состоянии выдержать напряжение внутренней борьбы, в конце концов покидают лоно Церкви. 94 процента из тех, кто на это решается, основную причину такого поступка видят в соблюдении целибата. Со времени Второго Ватиканского собора более ста тысяч священников присоединились к массовому исходу – больше одного человека за каждые два часа, около четверти всех работающих в мире католических пасторов. В Соединенных Штатах 42 процента священников покинули Церковь в течение двадцати пяти лет после посвящения их в духовный сан. Это составляет мрачную статистику, свидетельствующую о том, что половина американских священников в возрасте до шестидесяти лет уже ушли в мирскую жизнь. В Канаде только за последние два десятилетия число священников и монахинь сократилось на четверть, хотя 45,7 процента канадцев – католики; подавляющее большинство их пастырей (81 процент, по сравнению с 71 процентом в США) женаты.
Наряду с этим массовым исходом священнослужителей из лона Церкви в светский мир, к посвящению в духовный сан сейчас стремятся гораздо меньше неофитов [1025] . Быстро и неуклонно численность католического духовенства в мире угрожающе снижалась, так что около половины приходов вовсе остались без священников. В основе такого положения лежал принудительный целибат [1026] – проблема, подтачивавшая положение в Католической церкви с самых ранних дней ее существования.