– Всё!
Я вздрогнула от ужаса. Такие аппетиты могут напугать любого здравомыслящего спонсора!
– Я понимаю, что всё, но не могли бы вы сказать более конкретно?
– Конечно, могу! Например, нам очень нужен новый, знаете, такой плоский телевизор и размерчиком побольше, ну не знаю, может, метра четыре или пять, главное, чтобы нашим деткам было всё видно, потом, – продолжила она перечислять совершенно «необходимые» детскому дому вещи, – полный комплект сантехники, желательно с ванной, как же она называется… это джа… джа… да джакузей, и чтобы унитаз непременно с радио, недавно по телеку дом одного миллионера показывали, сама видела, – попутно делилась она своими впечатлениями от увиденного, – детки обязательно должны слушать новости и развиваться, только устанавливать не нужно, мы уж как-нибудь сами. Потом в зал шикарную хрустальную люстру и побольше, – видимо, это ее любимый размер, – вроде в Чехии такие продают, не знаю, там пока не была, – расстроилась она и объяснила, зачем ей дорогая люстра: – А как же?! Вдруг иностранцы приедут, а мы без хрустальной люстры! Раструбят потом на весь мир, что у нас страна нищая! Правда, их еще здесь не было, но все же, может быть, – мечтательно заявила Наталья, – а еще кухню с полным набором техники, разумеется, чтобы мы готовили деткам вкусную еду, но только, – поспешно добавила она, – фирмы «Бош», затем…
Перечисление всего самого «необходимого» заняло не менее получаса и завершилось всего лишь навсего парочкой небольших микроавтобусов марки «Мерседес» и одного автомобиля марки «Хаммер» или «Додж» (они поширше и вместительней), а если нет, то можно и «попроще» – «Ауди» или «БМВ»! «А морда у тебя не треснет?» – хотела спросить я у нее, но вовремя сдержалась!
Наверное, придется уйти отсюда несолоно хлебавши, зря мы назвались спонсорами! Зачем дали ей надежду на удовлетворение ее неуемных звериных аппетитов?! Мне совершенно не хотелось становиться личным спонсором этой коровы. В довершение ко всему Наталья Денисовна вызвала свою подчиненную бабульку Макаровну и в срочном порядке приказала принести некий список. Бесхитростная и старательная Макаровна уточнила:
– Это тот, который всегда для спонсоров?
Заведующая, зардевшись как маков цвет, прошипела:
– Ну да, неси живо!
Своим размером список напоминал еще новый неиспользованный рулон туалетной бумаги. Да… хорошо жить не запретишь!
– Понятно, – строго сказала Розалия, лишь мельком взглянув на бесконечный «каталог», – в нашем комитете мы обсудим с коллегами вашу просьбу… бы, – поправилась Роза, – и дадим ответ. Вот только не совсем понятно, а детям-то конкретно что надо?
– Да им-то ничего не надо! Всё у них есть, а вам заранее большое спасибо, – радостно поблагодарила нас гражданка Потапова – «поборница» детских прав и интересов, но тут же, спохватившись, поинтересовалась: – А когда? Вам дня хватит? Сможете уже завтра все это привезти?
– Конечно, нет, – опустила ее на землю моя подружка и еще раз с нажимом повторила: – Я вам сообщу!
Теперь эстафету перехватила я.
– Скажите, пожалуйста, находится ли в вашем учреждении Марта Самсонова примерно трех лет, поступившая месяца три назад после смерти матери?
Наталья, побарабанив толстыми пальцами по столу, задумалась и вновь обратилась к вездесущей Макаровне.
– Посмотри-ка, есть ли там у нас Марта Самсонова, если найдешь, принеси личное дело.
Они что, здесь втроем работают? Денисовна, Макаровна и шеф «гестапо» из гардеробной, а где другие воспитатели? Где дети? Потапова, наверное, была телепаткой, потому что сказала:
– Детки наши спят, но через полчаса подъем, и вы сможете познакомиться с ними и с воспитателями, так сказать, лично.
Через 15 минут появилась запыхавшаяся Макаровна с толстой тетрадью и личным делом в руках. Раскрыв тетрадь, она прочитала, что Марта Самсонова поступила три месяца назад после смерти матери и по причине отсутствия ближайших родственников, так как родной отец девочки от ребенка официально отказался. В данный момент Марточка находилась в средней группе.
Да, это она! Я выразила свою просьбу:
– Наталья Денисовна, могу я увидеть девочку? Дело в том, что в свое время я знала ее покойную мать и хотела бы забрать малышку к себе и удочерить.
Потапова заулыбалась еще шире, видимо, припомнив свой «вшивый» сон, и сказала:
– Возможно, дорогая, возможно. Подумаем… посмотрим…
Не надо было слишком напрягать извилины, чтобы понять, что это означает: деньги, деньги и еще раз деньги, одним словом, взятка! Однако что-то мне подсказывало, что тетя на этом «теплом» местечке до пенсии не задержится, и мы ей в этом поможем!
Через полчаса Макаровна повела нас в младшую группу. Нищета в этом детском доме просто вопила из каждого угла. Проживающие здесь маленькие обездоленные человечки, как послушные китайцы во времена правления Мао Цзэдуна, были одеты в мрачную униформу: девочки в бесцветные платья, мальчики в такие же рубашонки и вместо штанишек в колготки. Все коротко стриженные, никаких вам бантиков или цветных заколок. Телевизора – нет, мебели – мизер, а допотопные игрушки родом из нашего детства. Нам стало страшно. Малыши, не улыбаясь, серьезно, как взрослые, хотя и с любопытством, взирали на нас. Этот дом, вероятно, был приютом для детишек дошкольного возраста, потому что взрослых ребят мы не увидели. Вот ведь судьба: кого-то с пеленок возят в лимузинах, а кто-то почти всю жизнь должен скитаться по приютам. Почему же этого нет за границей? Я не понимаю, ведь все люди совершенно одинаковы, со своими достоинствами и недостатками, а вот отношение к жизни иное!
Мы пришли в малышовую группу. На полу лежал обшарпанный ковер, очевидно, ровесник революции 1917 года. На нем почти не осталось ворса, зато копошились возившиеся с игрушками малыши от одного до трех лет. Один очень маленький карапузик решительно подошел ко мне с большим пластмассовым кубиком в руках – точно такие же были в моем садике в конце 50-х. Он протянул мне кубик и сказал:
– На!
– Спасибо, – я взяла кубик, – а зачем?
– Тебе, – малыш задумался, – подалок! – сообразил он.
– И что мне с ним делать? – вновь поинтересовалась я.
– Домик стлоить, – подсказал он мне.
– Для домика нужно много кубиков, – объяснила я «прорабу» его задачу.
Он постоял, подумал и ушел. Я задумалась. Сердце сжалось. Так вот как растут «цветы жизни» в отдельно взятом уголке нашей страны! Из задумчивости меня вывел все тот же малыш. За его спиной находилась небольшая детская тачка, полная кубиков. Он вывалил их у моих ног и спросил:
– Тепель хватит?
– Теперь да!
Глядя на этого «мальчика-с-пальчика», я тотчас вспомнила удивительную историю, приключившуюся с моей Элькой, когда ей было всего три годика. В один погожий день я отправила ее гулять во двор, вручив пластмассовое ведерко и микроскопический совочек для игр в песочнице и снегу. Тогда рисков для таких прогулок, как сейчас, не было. Через полчаса ребенок вернулся обратно с ведерком, но уже без совка.