Увидев сегодня цыган, я решила сделать Фиме сюрприз и станцевать для него свой коронный номер. Без сомнений, мое выступление не оставит его равнодушным.
Я последовала за артистами в предоставленную им комнату.
– Красавица, – обратился ко мне один из мужчин, – это комната для нашего коллектива и тебе сюда нельзя!
– Здравствуйте, у меня к вам большая просьба, – и я посвятила их в свой замысел: хочу сделать имениннику сюрприз и станцевать для него цыганский танец.
На их лицах появилось недоверие и усмешки.
– А ты что, может, по-нашему танцевать умеешь? – с издевкой обратилась ко мне одна из девушек.
– Не знаю, как по-вашему, я по-своему умею, – с вызовом ответила я.
– А ты вообще кто, шукарни (красавица)? – спросил пожилой мужчина, путая русские слова с цыганскими.
Я решила идти ва-банк, совершенно точно зная, что после моих слов отказать в просьбе не сумеют, вернее, не посмеют.
– Я любимая женщина виновника торжества и вашего заказчика.
Обстановка круто изменилась. Они радостно заулыбались.
– Давай, давай, сделаем ему сюрприз. Какую песню хочешь?
– «Саря Патря»! – заявила я уверенно.
Это одна из самых моих любимых песен.
– О, да ты и песни наши знаешь! – удивились они. – А какие еще?
– Да разные: «Дуй-Дуй», «Парамелла», «Солнышко», «Мар-Мар» и множество других.
Они озадачились.
– А ты не из наших ли будешь? – спросила самая старшая.
– Это вряд ли, – улыбнулась я, – вот у дочки прабабка была таборной, правда, умерла уже давно.
– А ты долго будешь жить, золотая, долго… – задумчиво, глядя на меня, промолвила она.
– Есть ли у вас лишний костюм? Вот если еще и подтанцуете мне, буду безмерно благодарна.
– Все сделаем, дорогая! Да, ромалэ?! – обратился пожилой к своим артистам, и те одобрительно закивали. – Не беспокойся! – заверил меня. – А теперь давай знакомиться. Я Роман, Роман Анатольевич, – и он протянул мне руку.
– Оля, можно без отчества.
Остальные тоже представились: Анжела, Ляля, Светлана, Валентина, Артур, Сергей, Николай, Василий.
– Репетировать будешь? – спросил Роман.
– Да нет, спасибо, я хорошо импровизирую, подстроитесь под меня, и еще, – я оглядела их, – есть ли среди вас, кто умеет гадать и предсказывать судьбу?
– А как ты думаешь? – сказала самая возрастная, Валентина. – Мы же цыгане, как же без этого.
– Могу я с вами отдельно пообщаться? Мне кое-что узнать надо и, конечно, посоветоваться.
– Идем, – коротко ответила она, и мы вышли из комнаты.
Я взяла ее за руку и, путаясь в многочисленных коридорах, все же разыскала свою комнату, где мы и уединились.
– Что хочешь узнать, моя золотая? – спросила она, доставая из кармана своей широкой юбки карты Таро.
– О жизни своей дальнейшей, есть у меня еще нерешенные проблемы.
– А не боишься заранее судьбу узнать? Вдруг что страшное скажу?
– Да нет, – заверила я ее, – надо быть ко всему готовой.
– Руки дай, – приказала она и, развернув их к себе, стала внимательно всматриваться в линии моих ладоней.
– Жизнь у тебя тяжелая была: ни любви, ни денег. Порча от людей наших пришла, – она посмотрела на меня, и я согласно кивнула.
Так оно и было. Как-то очень давно ко мне подошла цыганка и хотела забрать последние деньги, но я не отдала, о чем впоследствии очень пожалела. Я ведь не знала тогда, что знаю сейчас, а если бы была в курсе, вручила бы ей всё, что на тот момент имела. Не зря же говорят: «кто владеет информацией, тот владеет миром», но я была такая юная и несмышленая, всего-то шестнадцать лет. Вокруг меня собралась толпа цыганок, и все они проклинали меня на все лады. Никакой возможности вырваться! К счастью, на помощь мне поспешили проходившие мимо курсанты, которые буквально выдернули меня из этой кучи разъяренных фурий. Вот с этого момента моя жизнь и пошла наперекосяк. Нигде и ни в чем не было мне удачи: ни в любви, ни в делах, ни в деньгах, как они мне и пожелали. Поэтому если цыганка просит деньги – не пожалейте, дайте, иначе потом придется расплачиваться всю жизнь. Неприятности отступили только тогда, когда я провела специальный ритуал, чтобы снять цыганское проклятие по прошествии многих лет, и один странный обряд у африканского колдуна. Однако это уже совсем другая история…
– Вот поэтому, – подтверждала Валентина каждое слово, – не складывалась у тебя и личная жизнь. А жить долго будешь, до глубокой старости. Есть у тебя сейчас страсть, есть. Любить крепко будешь, вот только счастье не очень долгим получится, – сделала она заключение.
По моему телу пробежали мурашки. Недолгое счастье… Всё правильно, наверное, я не тот человек, который ему нужен, все ненадежно.
– Хочешь карты разложу? – спросила она. – Только платить чем будешь?
– Скажи, сколько надо, деньги есть.
– Не деньги мне нужны, – она внимательно посмотрела на меня, – серьги свои дай!
Серьги – эксклюзивные и очень дорогие, с бриллиантами и сапфирами – мне подарил мой муж Лева. Не буду жадничать, чтобы беду не накликать, хватит, один раз нарвалась уже. Знаю, что цыгане предпочитают золото и украшения.
– На, бери, не жалко, только правду скажи, – я сняла сережки.
Она взяла их, спрятала в карман, а затем разложила карты.
– Слушай, – начала выкладывать информацию, – богатство тебе большое будет, жизнь тебя ожидает королевская! На сердце у тебя два короля, с одним из них любовь будет – большая и взаимная, да счастье недолгое, – повторила она.
Я прервала ее:
– Что значит недолгое, случится что? Может, смерть, не дай бог!
– Не знаю, дорогая, не знаю… Карты про это ничего не говорят.
По ее лицу я поняла: она знает причину, только сообщить мне не хочет и не собирается.
– Только и потеря в твоей жизни ожидается. Скоро еще одного короля не станет, старый уже, время пришло.
Она говорила о моем муже Леве. В данный момент с ним находились его внук и внучка – дети дочери. Именно поэтому я и уехала в отпуск. Отношения между нами складывались хуже некуда. Ненависть была взаимной.
– Вот еще что, ребеночек у тебя будет, золотая, от одного из этих королей, нет… не один… глянь-ка, много ожидается… А второй король до конца жизни любить тебя будет, – закончила она свое странное гадание.
Я с недоверием посмотрела на нее. Может, зря отдала ей свои украшения? Может, это она о внуках говорила, тогда при чем тут мои короли? Я терялась в догадках, нельзя все-таки им верить, ни единому слову.
– Врет она всё! – заявила одна моя душевная половинка.