– Кто? – вмешалась Юлька.
– Я… Не знаю… Я зашел в санотсек, а там, наверное, тонкая переборка, и слова слышно отчетливо, а кто говорит – не поймешь!
Сейчас в словах Сержа я чувствовала неподдельную искренность. Ну Маша… Пригрела одноклассничков!
– Почему ты решил, что это ее одноклассники? – продолжила допрос Юлька.
– Все просто, – объяснила я. – Только Серж, Ингвар и Сунибхо не были знакомы со мной раньше. Все остальные ребята – как раз одноклассники.
– Что за розыгрыш?
Из Юльки бы вышел неплохой следователь, суть вопроса она выхватывала сразу и четко.
– Я тебе потом расскажу. Серж, мы сделаем так: пусть все думают, что я твое предложение приняла. Не переживай, от тебя ничего не потребуется, просто скажешь, что у нас уже все было. И давай, дорогой, улыбайся. Они идут.
– Мари, так ты простишь? – попытался он заглянуть в Машины глаза.
– Посмотрим на твое поведение, – ответила Юлька, сориентировавшаяся мгновенно. – Улыбайся! И Машку за руку возьми.
Серый-Серый тут же выполнил ее распоряжение, правда, проявив дополнительную инициативу – поднес мою руку к губам.
Так как на нас с вниманием смотрели по крайней мере трое – Паша, Миша и Аркаша – я постаралась улыбнуться. Руку отнимать не пришлось, Серж очень быстро вскочил со словами:
– Мари, Жули, что вам принести?
Юлька тут же стала перечислять все, что, по ее мнению, мы вместе должны были съесть. Это избавило меня от необходимости открывать рот и отвлекаться от наблюдения. Вот подтянулись Таня-Брунгильда и Лена Тулайкова, за которыми появился весь музыкальный коллектив, причем парни что-то бурно обсуждали и вообще не смотрели по сторонам. Последним, подгоняя опоздавших, в дверях возник Двинятин.
Серов продолжал безотрывно пялиться на нас с Дегри, он, кажется, даже забыл, что на обеде принято обедать. Милешин пытался как-то отвлечь друга, явно не понимая такого странного отсутствия аппетита. Климов активно ухаживал за своей Татьяной, быстро по примеру Дегри сбегав к окну выдачи за едой на двоих. Лайза и Сунибхо были увлечены каким-то научным спором и сильно мешали мне слушать тихие реплики Мишеньки.
Дегри вел себя очень естественно, ухаживая за мной и Юлькой с одинаковой степенью галантности. После обеда надо затащить его к себе и допросить по полной программе. А пока – накормить тело, а то если его голод смешается с моим бешенством, я даже не возьмусь предсказать реакцию.
Юлька мило щебетала, Дегри талантливо улыбался нам обеим, и мне приходилось постоянно повторять команду для лицевых мышц. Они просто саботировали, мгновенно сглаживая с таким трудом возникающую улыбку. Ело тело тоже нехотя, а раньше я даже на этот счет и не задумывалась. Нет, прав был доктор Марк, стрессы нам противопоказаны, а вот релакс – ну хоть какой-то! – необходим.
Подняв взгляд от тарелки, я заметила косой взгляд Комаровски. Что ему опять надо? Но рядом с ним сидел Солнце, и лицо Маши непроизвольно смягчилось. То, чего я никак не могла добиться от ее мимических мышц, с легкостью сделал один вид Логинова. Эх, Маша, если Солнце действует на твое тело лучше любого сенсетика, придется это использовать!
Закончили мы есть почти одновременно с командой, во всяком случае, Юлька встала в точности в тот же момент, чтобы в дверях столкнуться с Юджином. Надо признать, что на нем фосмофлотовская форма смотрелась не хуже, чем на Андерсене. Дегри ненавязчиво взял меня под локоток, а я, обернувшись, заметила три взгляда – негодующий, оценивающий и задумчивый.
Юлька успела перекинуться парой фраз с Плеве и даже с Гордоном – видимо, вблизи он не показался ей «не таким». А мы с Сержем шли молча, благо тут от нас не требовалось изображать пару.
– Зайди ко мне, – велела я. – Надо все обговорить.
Как раз вовремя – Юлька напросилась на экскурсию по кораблю в сопровождении обоих навигаторов.
Дегри посмотрел на меня со смесью смущения и надежды. Не-ет, милый, ты свой шанс упустил. Вот если будешь сотрудничать, тогда, возможно, я тебя и не трону.
– Мари, – начал он робко, – скажи, что ты простила…
– Мое прощение надо заслужить.
– Я готов!
– Очень хорошо. Тогда начнем. Сначала определимся с местом. Где находится твоя каюта?
Я подошла к визору и, переключив его в режим совместимости с бортовым ИИ, вызвала план пассажирского отсека.
Серж оказался сообразительным, подошел и ткнул пальцем в точку на мониторе. Отлично, санотсек там находится слева, значит, выясняем, кто живет левее.
– Твои соседи – Милешин и Серов? – удивилась я. – Значит, с тобой в каюте – Климов?
– Да, – согласно кивнул Серж.
– И Климов сказал тебе, что я сплю с ректором? – продолжила я на чистой интуиции.
– Да… А как ты догадалась?
– Можешь воспроизвести разговор дословно?
– Ну… В общем, я был в душе…
– Ну, ну, – подбодрила я свидетеля.
– К нему пришли друзья – Мишель и Аркади. Аркади заговорил о тебе, а Паве стал смеяться. И сказал… ну, то самое.
– И дальше?
– Дальше я вышел и спросил, про ту ли Мари они говорят. Они сказали, что про тебя. И Аркади предложил мне попытать счастья.
– Дословно, Серж, я же прошу – дословно.
– Он сказал, чтобы я поторопился, пока вакантное место свободно.
– И ты поторопился, – констатировала я. – Ладно, с чего ты решил, что это розыгрыш?
– Потом я слышал, как Паве сказал, что в этом розыгрыше участвовать отказывается.
– Это потом было – когда?
– Когда я возвращался после встречи с тобой. Он вышел из каюты своих друзей и сказал.
То есть, в принципе, он мог говорить о чем угодно, это Серж решил, что про нас.
– Хорошо. Давай теперь про то, что слышал в душе.
Кстати, надо проверить, во всех ли каютах такие тонкие переборки?
– Мари, я же рассказал… – заканючил Серый-Серый.
– Ты же хочешь, чтобы я тебя простила?
Я с тобой, дорогой, и так очень мягко. Попробовал бы ты так вести себя в Управлении!
– Да, очень хочу!
– Сосредоточься. Во-первых, голосов ты точно не разобрал?
– Точно. Мари, ты ведешь себя как…
Как оперативный сотрудник УВБЗ. Знаю. Но сейчас мне все равно, и ты – не одноклассник Маши.
– Не отвлекайся, Серж. А сколько человек разговаривали – это ты можешь сказать?
– Двое… Мне кажется, двое.
– Можешь повторить дословно?
– Мари… Я был взвинчен… Но я очень постараюсь. Первый сказал: «Принимаю ставки». Второй… кажется… «Дегри ее не получит». А первый, вроде бы: «У нас есть еще Ю и Поделан». Второй… можно, я не буду это повторять?