Что-то бахнуло в дверь с такой силой, что хозяин от испуга свалился с печи да забился в угол. Но все стихло. Мужик подождал еще какой-то час и дозволил себе расслабиться. Совсем он что-то со всеми этими событиями нервным стал. Выдохнул. Но тут же что-то зацарапало в оконце. Кто-то постучал в дверь. Негромко так, точно нечистик к жертве пожаловал да замыслил соседей не будить.
— Кто там? — срывающимся голосом спросил мужик, сильнее прежнего вжимаясь в угол. Стук стал настойчивей, а скрежет протяжней. — Отвечай сейчас же — зачем пожаловал? — Заместо грозного мужицкого гласа, способного напугать любого гостя с самого Навья, прозвучал мышиный писк.
Но ответа снова не последовало. Дверь заходила ходуном от мощных ударов. Хозяин всерьез опасался, что она не выдюжит и вот-вот с петель сойдет. О боги! Меньше всего на свете мужик хотел ведать, кто стоит там, за дверью. Но мысли одна за другой представляли красочные догадки: то Кукобу с бельмами в глазницах, то почему-то подгнивших кожевенников.
— Отопри! — раздался ужасающий шепот. — Отопри, а не то худо будет!
Мужику стало так страшно, как даже тогда подле хижины померлой ведьмарки не было. Тогда хоть он ведал куда бежать да где укрываться. А теперича? К самой хате нечистик подобрался. Придушит его тут — никто и не поможет. Да куда там?! И вовсе не прознают, отчего он помер.
— Отопри! — шепот точно раздвоился и усилился.
Ой, кошмар-то! Дверь на последнем издыхании удерживала незваного гостя снаружи, но так и плясала уже на одной петле. Мужик с колотящимся сердцем выглянул, пытаясь подглядеть, долго ли еще створа сумеет его оборонять, и приметил в оконце седые патлы. Да это Кукоба! Явилась!
Дверь хлопала, точно крылья бабочки. Оконца скрежетали. Шепот множился, звучал отовсюду, сковывал ужасом. Мужик в предсмертном кошмаре ожидал, когда дверь рухнет. Что его кончина близка, он уже уразумел. Страшнее уже быть просто не могло.
Но он ошибался. Внезапно всю эту ужасающую круговерть пронзил звериный вой. Словно волколак спешил ведьмарке на подмогу. Двойной шепот сменился двойными криками. Дверь залязгала пуще прежнего. Хозяин принялся возносить молитвы всем светлым богам, чтобы забрали его в Вырай прямо теперича, не дозволив мучиться в зубах да когтях нечистиков. Из-за отчаянной мольбы он не сразу услыхал, что Кукоба кричит мужскими да знакомыми гласами:
— Открывай, пень! Отопри, покуда не поздно!!!
Дикие крики, переполненные ужасом, принадлежали кожевенникам. Мужик враз перестал молиться. Он ничего не мог уразуметь, но в двери точно барабанили близнецы.
— Неужто снова нечистику подставишь? Да мы тогда тебя с Вырая достанем! Жизни не дадим! — уже визжали братья.
Хозяин кое-как отлепился от стены и пополз к двери — встать на ватные ноги он так и не смог. Куда подевалась Кукоба? Откуда тут взялись близнецы?
Волчий вой звучал все громче. Дверь лязгала сильнее — из-за этого хозяину никак не удавалось совладать с ней.
— Да не колотите! — по-бабьи завизжал мужик.
— Отпирай скорее!!! — так же по-бабьи вторили ему кожевенники, но барабанить прекратили. Дверь отворилась, но заместо близнецов внутрь впрыгнули две седовласые фигуры в лохмотьях. Мужик отскочил к стене. Надобно ж, сам нечистиков впустил! Болван! Он зажмурился и стал ждать, когда из него душу вытягивать станут. Но никто его чапать не спешил. Очи сами собой открылись. Пожаловавшие чудища изо всех сил старались закрыть за собой шатающуюся дверь, в которую кто-то скреб да бился, по всему видать, мощный да огромный. Когда седые власы съехали набекрень, хозяин выдохнул — все ж незваными гостями оказались кожевенники. И судя по страху и восклицаниям — живехонькие. Разве что напуганные до полусмерти.
— Долго ты там прятаться будешь? — вытужил один из близнецов вопрос, изо всех сил подпирая деревянную страдалицу. Хозяин подскочил и уперся в шершавую створу, которую толкало снаружи что-то исполинское, мохнатое да рыжее.
— Что это? — пропищал хозяин.
— Волколак! — хором пояснили братья.
От услышанного в мужике словно утроилось силы — дверь наконец-то удалось запереть. Все трое тяжело дышали, но оставить деревянную охранительницу покамест не решались. Зверь тоже стих.
— Неужто отступил? — спросил один из кожевенников, явно сам не веря своей догадке. Но как ни прислушивались мужики — никаких звуков, выдающих присутствие волколака у хаты, не доносилось. Хозяин по кивку братьев осторожно покинул дверь и подошел к оконцу. Нечистика и правда было не видать. Мужик решил подойти ближе.
Слюда брызнула во все стороны. Кожевенники закричали — голова хозяина полностью скрылась в клыкастой пасти. Близнецы схватили первое, что попалось под руки, и подскочили к оконцу. Изо всех сил стали бить по волчьей морде. Но когда отвратительный влажный хруст разлетелся по хате, братья уразумели — больше мужику ничто не поможет. Безголовое тело плюхнулось на пол. Кожевенники отпрянули.
Вот только зверю, видать, поздняя вечеря почудилась скудной. Нечистик рвался сквозь проем, но тот, хвала богам, оказался слишком мал. Тогда волколак ринулся к двери. Дерево снова заплясало. Близнецы переглянулись и потащили к двери стол, а затем все, что только могло помочь удержать мохнатую тварь снаружи до утра…
* * *
— Ну что? — нетерпеливо потребовала ответа Милава.
— Ничего, — выдохнул Вит. — Пусто.
— Вот досада! — в сердцах воскликнула она.
— Да зачем он тебе понадобился? Не разумею.
— Он подсобить может в одном важном деле. И что теперича делать? — Милава присела на пенек. Да, без Гедки трудно придется. Но все ж с Яромилой попробовать хоть словечком перекинуться надобно. Придется к Лютоверу так идти. Авось его в хате не окажется. На этой думе ворожея вскочила и как ошпаренная понеслась к избе охотника.
— Погодь, ты куда? — устремился следом Вит. Милава не сбавляла шагу. — Ты чего?
Ворожея так резко остановилась, что мельник чудом не сбил ее с ног.
— Вит, пообещай мне кое-что.
— Добре, — осторожно сказал мельник.
— Разумеешь, я многого не могу открыть тебе, но не потому, что не хочу. Просто есть такие вещи, о которых сказывать никому не дозволяется.
— Это что-то навроде ворожицких правил? — несмело предположил мельник.
— Именно. Так вот, ежели ты найдешь в себе силы не задавать вопросов и не ждать толкований, то можешь идти со мной. Но ежели нет… То лучше я пойду одна.
— Одна? Нынче? — мельник с опаской огляделся по сторонам. — Никуда я тебя одну не отпущу! — И, вздохнув, добавил: — Коли надобно не пытать — даю слово, что не стану.
— Благодарствую, а теперича пойдем скорее.
Вит пошел следом. Он молчал, как и уговорились, но по его громкому сопению стало ясно, что он ужасно хочет ведать, куда ж они направляются.