Потом, когда следы аллергического ожога потускнеют, из жутких волдырей превратятся просто в подсохшие корочки, будто обведенные по контуру красной гелевой ручкой, Сашку мягко, но непреклонно оттащат от погруженной в восстановительный сон сестры. Ренат лично заварит младшему товарищу успокоительный сбор, а Верховный с легким налетом зависти посокрушается – мол, его бы внукам ценить и уважать друг друга так, как это вышло у детей Перова. Уже ближе к ночи, когда Агату со всеми предосторожностями разместят в спец. палате городского стационара, и выдернутый с отдыха семейный доктор Перовых подтвердит, что здоровью девушки более ничего не угрожает, отец непререкаемым тоном объявит наследнику о грядущей командировке под прикрытием в соседний регион. Настоящей, а не подставной, как планировалось раньше. Разумеется, только после того, как Агату выпишут из больницы и, предварительно обвесив защитными амулетами, отправят подальше от семейного гнезда. Пока же ее задачи по кураторству заезжих стажеров возьмет на себя старший брат – ибо перед Едигаром ведьмаки теперь в долгу, и оставить его внуков без присмотра в чуждой им сфере ну никак нельзя. Мало ли.
– Чем меня так зацепило, а, Саш? – Агата ловит взгляд брата в зеркале и криво усмехается. За неделю, проведенную в больничных стенах, ей так и не назвали диагноз. Более того, время между звонком брату после выхода из «Европы» и пробуждением в палате словно выпало из памяти девушки.
– Проклятие чужое поймала. На смерть. – Помявшись, Сашка все-таки отвечает. Смысл таить? Все равно же узнает.
– Да ладно? – Агата кривится, подозревая брата во лжи. – Сашка, я уже ловила такое, ты же помнишь. И ничего, никаких последствий. К тому же выглядит оно совсем иначе.
– В том и проблема, мелкая. Отец подозревает, что его ведьма накладывала. Сильная и незарегистрированная. Там по остаточному следу столько всего нашлось, аналитики все еще результаты собирают.
– Вот это новость, – сестрица удивленно округляет глаза, забывая даже про излюбленное лакомство. – Мало нам шаманов и предвыборной возни, так еще и ведьмы вылезли. Кто их охотников едет по следу?
– Я, – помявшись, сообщает Сашка. – Как тебя выпишут официально, так и уеду.
– Ну, хоть на том спасибо. А что со стажерами? Их уже отправили назад? Отец решил все свои дела?
– С чего бы им отправляться назад так рано? – Брат непонимающе смотрит на отражение мелкой в зеркале. – У них по документам стажировка сроком на тридцать дней. Истекло только девять. Я, конечно, подменил тебя на время больничного, но и только.
– Ну, папочка! – Агата злобно зашипела, резким движением смяв бумажный пакет от сладостей. – Он мне обещал, что через две недели – максимум через две! – они уберутся из нашего города! Выходит, соврал опять!
– Не понимаю, чего ты бесишься? Отличные ребята, кстати, своеобразные, конечно.
Тут молодой ведьмак не кривил душой. Присланные из сибирских лесов шаманята, как их с подачи Агаты между собой звали авейровцы, оказались вполне адекватными. И в плане работы – на несколько вызовов «Кларитэ» за эту неделю он успел с ними съездить, и в плане общения. С пониманием отнеслись к той нелепой драке, которую Сашка устроил, столкнувшись с ними в коридоре гостиницы тем злополучным вечером.
Отец с Верховным и Ренатом как раз повезли Агату в больницу, Константин отвлекся… Одуревший от беспокойства за сестру Сашка, налетев на гаденько ухмыляющегося своим мыслям блондина из троицы шамановских внучат, не сдержался. Вспомнилось все – и как смотрел этот хмырь на сестру – свысока, как на букашку какую-то, и как трусливо сбежал тогда с парковки, скинув всю ответственность на младших братьев, и как язвил, когда бессознательную Агату, закинув на стол, готовили к осмотру.
Растаскивали их в восемь рук. Сашку держали опомнившиеся пиротехники, смазливого блондинчика – подоспевшие на шум братья. К слову, драться Борей все-таки умел и несколько раз ощутимо приложил Сашку кулаком, так что поутру Дмитрий Васильевич Перов только молча осмотрел последствия незапланированных боев на лицах мужчин и рукой махнул. Потом уже успели и «мировую» выпить, и по душам поговорить.
– В общем, смирись, мелкая. Все равно другого куратора отец им давать отказался наотрез. – Тем более, что троица шаманят вроде как подрядилась в обмен на обучение свою бедовую «наставницу» охранять. Пока девушка лежала в больнице, братья по очереди дежурили около ее палаты и успели дважды засечь наведенные проклятья. Там же выяснилось, что в их силах чертову напасть обезвредить. Перова-старшего, равно как и самого Сашку, которому вскоре предстояло уехать из города, такой поворот устраивал. А значит, капризов Гаты никто слушать не станет.
Мелкая в ответ метнула разъяренный взгляд и молча ткнулась лбом в окно. В тот день с братом девушка больше не заговаривала.
* * *
Разумеется, отец узнал о моем побеге из больницы в тот же день. Как пить дать, зав. отделением пожаловался. Не знаю, каким чудом Сашка убедил папочку оставить все, как есть, но в итоге мне было дозволено остаться у брата. С двумя условиями – до конца прописанного врачом срока никаких ведьмаческих махинаций, а еще – ежедневные визиты в опостылевший больничный корпус на осмотр. Пришлось согласиться. Кто бы мог подумать, что и тут родственнички из лучших побуждений подложат мне такую свинью! Да не одну, а целых трех!
– Сашка! Какого чер-р-р-рта здесь происходит?! – Я ошалелым взглядом прошлась по двери кухни, где спрятались невесть как попавшие в квартиру шаманята – и повернулась к брату. Тот только что вернулся из аптеки, прервав процесс моего «приветствия» незваным гостям, и теперь растерянно замер на пороге. Картина маслом просто – растрепанная младшая сестра в коротких пижамных шортах и майке, у которой по костяшкам пальцев бегают симпатичные голубоватые огоньки – и три бледных СФОшника средней подпаленности, опасливо выглядывающих из-за приоткрытой двери.
– Гата, это для твоей же безопасности. – Сашка поднял руки перед собой и ласково мне улыбнулся. Это он так вину свою надеется искупить? Психолог недобитый! – И вообще, прекращай балаганить. Ведешь себя, как маленькая!
– Для безопасности?! А оставлять спящую сестру в одной квартире с тремя левыми мужиками – это, ты считаешь, безопасно?!
– Да ничего бы они тебе не сделали! – Сашка сердито фыркает и виновато косится в сторону насупленных шаманят. У Станислава подпалина на рукаве футболки, у Борея – красная полоса ожога на всю щеку. Один Аслан, лапушка, цел и невредим. А не надо таких сюрпризов по утрам мне устраивать!
Надо признать, это утро по степени отвратности превзошло все мыслимые пределы. Прекрасно зная, что после его целебных отваров я сплю беспробудным сном, Сашка заставил меня выпить вечером половину кувшина. Мол, для скорейшего восстановления и тэдэ. Просыпаюсь я, значит, ближе к одиннадцати, чувствуя себя будто заново родившейся, с улыбкой потягиваюсь, открываю глаза… А там они! Три пары беспардонных гляделок, готовых во мне дырки просверлить!
– Привет, болезная! – говорит мне обладатель тех, что потемнее, и расплывается в широкой улыбке. – Ужасно выглядишь!