Book.

– А этот Краут действительно неплох, – заметила королева после ухода гармской делегации, – а рядом с Олирией они смотреться будут просто изумительно. Такая контрастная пара получается.

– Это не было главным критерием моего выбора, – сказал король Генрих. – Этот брак скрепит союз между нашими странами.

– Ну, я бы не был так уверен в скреплении, – ехидно бросил Гердер, – жених и так не выглядит довольным, а когда он поближе узнает свою будущую жену, отношения могут окончательно испортиться.

– Никуда он не денется. Брак с моей дочерью был не единственным, но обязательным условием нашего договора, а военный союз с нами им жизненно необходим, – хмуро сказал король.

– А все-таки я уверен, что он точно попытается этого брака избежать. Скорее всего, воздействуя на Олирию, это ведь самый простой путь. Если инициатором разрыва помолвки будет наша сторона, то они могут рассчитывать на компенсацию и сохранение союза. Так что мама права – встречаться им нужно как можно реже. Пусть она пока не покидает общежития Академии.

– Эдин, а почему это мне так и не показали невесту? – подозрительно поинтересовался Краут.

– Ваше высочество, у нее же занятия в академии, – попытался объяснить поведение туранцев дипломат, хотя ему и самому отсутствие принцессы показалось несколько подозрительным. – В обучении детей правящая чета не допускает никаких поблажек.

– Этак мне ее до самой свадьбы увидеть не удастся, – мрачно сказал кронпринц.

– Да почему? Вам же выделили покои во дворце, Олирия непременно здесь появится, хотя бы на выходных. Уж на королевских обедах вы сами сможете убедиться, что я нисколько не преувеличил ее достоинства в своих отчетах.

– Я бы хотел поговорить с ней не в присутствии ее родных.

Граф Эдин всем своим дипломатическим нутром чуял, что если этот разговор состоится, то помолвка, в которой были заинтересованы обе державы, может и развалиться.

– Мне кажется, это совершенно невозможно, – осторожно сказал он. – Во дворце она никогда не бывает в одиночестве, да и в покои принцессы вас никто не допустит. А все остальное время она проводит исключительно в Академии.

– В Академии? А ведь меня туда пригласили…

– Ваше высочество, – забеспокоился дипломат, – вы только не наделайте глупостей. Помните, ваш отец будет очень недоволен.

– Да что вы так переживаете, Эдин? Не съем же я вашу принцессу, на самом-то деле.

– Если не съедите, так покусаете точно, – убежденно сказал Эдин. – И тогда плакали наши договоренности! Не ходите вы в эту Академию, ваше высочество!

– Покусаю, говорите… – задумчиво сказал Краут, – и тогда плакали наши договоренности…

Дела Гердера на сегодня оказались еще весьма далеки от завершения, что крайне его злило, так как он рассчитывал освободиться хотя бы в этот день пораньше.

– Ваше высочество, там инор Грем, – осторожно заглянул в кабинет секретарь, боясь вызвать очередную вспышку гнева. – Вы сказали, чтобы его немедленно к вам пропустили.

Пакет оказался запечатан личной печатью инора Уэрси. Кронпринц пожалел, что не приказал захватить и ее, но впрочем, специалистов по вскрыванию писем у него было достаточно, так что проблем с аккуратным отделением печати не возникло. Из пакета выкатился родовой перстень герцогов Шандор. В сопроводительной записке инор Уэрси сообщал Лиаре то, что на постоялом дворе рассказал Гердеру. Кроме того, в пакете оказался конверт с письмом самой герцогини. Принц задумался. Просто изъять пакет? Но это вызовет подозрения, никому сейчас не нужные. Заменить содержимое? Но и тут можно проколоться на малозначительной детали, а времени все тщательно подготовить просто нет. К тому же герцогиня могла оставить дочери и другие письма.

– А скажи, много ли народу проживает сейчас в поместье? – наконец решился он.

– Ну, инор и инора Уэрси с сыном, кухарка, горничная и еще садовник, который одновременно и конюх.

– Немного, значит.

Принц прошел к сейфу и стал осматривать его содержимое. Наконец взял перстень-артефакт, имеющий внешнее сходство с герцогским. Затем достал из стола пачку обычных деревянных лучинок, вынув из нее около десятка, он убрал остальные. На оставшихся он тщательно вырезал определенные символы, одновременно запитывая их силой, последняя так вообще была изрезана полностью. Затем одну из лучинок он поместил во вскрытый пакет, туда отправились также письма герцогини и инора Уэрси и артефакт из сейфа. Пакет заклеил и протянул инору Грему со словами:

– Едете назад в поместье прямо сейчас. Активировав тот артефакт, что и прошлый раз, попадаете в дом. Там начиная с кухни, помещаете эти палочки по разным помещениям, кабинет и спальня инориты Лиары обязательны, остальные – на ваше усмотрение. Комнат с людьми избегайте, в их смерти я не заинтересован. Когда разместите все, ломаете вот эту последнюю и быстро покидаете дом.

Мы с Алмой и Иденом продолжали заниматься арейским вместе, но скорее уже по привычке, так как в предыдущем семестре они занимались очень усердно и теперь могли обходиться без моей помощи. Правда, отношение Алны ко мне изменилось, она то и дело пыталась обращаться ко мне на «вы», постоянно восхваляя моего жениха и твердя, как мне повезло. Мне это не нравилось, только вот сделать я ничего не могла, так что, похоже, подруги в ее лице я лишалась, приобретая взамен верноподданную.

– Знаешь, Ална, ты не права, – сказал как-то ей Иден. – Вот у нас в селе, – тут она презрительно фыркнула, но промолчала, – была такая история. Мельник сосватал за своего сына девушку из очень бедной семьи. Она встречалась с другим парнем, но родные наплевали на ее чувства и уговорили выйти за нелюбимого. Только прожила она потом недолго, за год сгорела.

– Ну и к чему ты все это рассказал? – поинтересовалась Ална. – Среди дворян жениться по договору между семьями – обычная история, жених с невестой иногда до свадьбы друг друга и не видят. И ничего, дворянство до сих пор не вымерло.

– Так люди бывают разными. Иным девушкам вообще не важно, за кого идти. А вот когда я вижу Лиару и нашего принца, то сразу становится ясно, что это неправильно. Вот.