— Я не ценитель твоих абстракций Крупп, — прорычал Скворец, — увы.
— Конечно, прямолинейный солдат, как скажешь! Но погоди, правда ли то, что Крупп видит в твоих глазах определённый… заряд? Воздух тут поистине трещит от неизбежности, малазанец. Ты отрицаешь, что чувствуешь это? Нет, ничего не говори, правда скрывается в твоём тяжёлом взгляде и твоей руке там, где она касается рукояти меча.
Скворец не мог отрицать, что волосы у него на шее встали дыбом. Он осмотрелся и увидел такое же беспокойство среди рхиви и пары малазанских разведчиков, которые пристально вглядывались в линию холмов.
— Что близится? — прошептала Корлат.
— Дар, — прошептал Крупп с блаженной улыбкой, не сводя глаз с Серебряной Лисы.
Скворец проследил за взглядом даруджийца.
И увидел женщину, столь похожую на Рваную Снасть, — стоящую к ним спиной с высоко поднятыми руками.
Со всех сторон пыль начала закручиваться вихрями.
Т’лан айи обрели форму в долине, на склонах и вершинах окружающих холмов.
И их — тысячи…
Серая пыль превратилась в матово-серую шкуру, чёрные плечи, глотки оттенка дождевых облаков, толстые чёрные хвосты с серебряными кончиками; другие были коричневыми, цвета гниющей древесной трухи, блекнущей на горле и животе. Волки — высокие, тощие, глаза — тёмные ямы. Огромные, длинные головы, все как одна были повёрнуты к Серебряной Лисе.
Она бросила молниеносный взгляд через плечо, глаза под тяжёлыми веками пронзили Скворца. Улыбнулась.
— Моя свита.
Командир оцепенел, молча уставившись на неё. Так похожа на Рваную Снасть, но не она. Она говорит «свита», но я вижу больше — и её взгляд говорит о том, что она теперь осознаёт… очень хорошо осознаёт.
Свита… и телохранители. Серебряной Лисе мы больше ни к чему. Времена, когда она нуждалась в нашей защите, прошли, и теперь она вольна делать… всё, что пожелает…
Казалось, будто холодный ветер спутал мысли Скворца. Боги, что если Каллор был с самого начала прав? Что если мы упустили свой шанс? С тихим ворчанием он отбросил недостойные мысли. Нет, мы показали ей свою веру и преданность тогда, когда это было важнее всего — когда она была слабее, чем когда-либо. Рваная Снасть такого бы не забыла…
Столь похожа… но не она. Ночная Стужа, расчленённая, преданная. Кого ненавидят остатки её души? Тайшренна? Или Малазанскую империю и всех сынов и дочерей её крови? Или тех, против кого её призвали биться: Аномандра Рейка, а с ним и Каладана Бруда? Рхиви, баргастов… ищет ли она отмщения для всех них?
Крупп прокашлялся.
— Какая они чудесная свита, моя милая девочка. Страшны для твоих врагов, но успокоительны для твоих верных друзей! Мы очарованы и видим, что и ты глубоко очарована этими молчаливыми и бездвижными т’лан айями. Щеночки так хорошо себя ведут, и не выразить словами, жестами или каким-либо другим способом, сколь Крупп впечатлён!
— Ах если бы, — прошептала Корлат, — если бы дело только в этом. — Она обернулась к Скворцу, лицо было серьезным и собранным. — Командир, я немедленно покидаю вас, чтобы сообщить нашим предводителям…
— Корлат, — вмешалась Серебряная Лиса, — прости, что не спросила раньше, но когда ты в последний раз видела мою мать?
— Сегодня утром, — ответила тисте анди, — она уже неделю не может ходить. С каждым днём она всё слабее, Серебряная Лиса. Возможно, если бы ты навестила её…
— В этом нет нужды, — ответила женщина в меховом плаще. — Кто сейчас заботится о ней?
— Советник Кол и даруджиец по имени Мурильо.
— Самые верные друзья Круппа, Крупп вас всех уверяет. Она в полной безопасности.
— Обстоятельства, — сказала Серебряная Лиса с жестким выражением лица, — в скором времени… накалятся.
А какие они были до сих пор, женщина? Каллор преследует твою тень как стервятник. Я удивлён, что он позволил тебе уйти сейчас… если только он не крадётся по другую сторону ближайшего холма.
— У тебя есть ко мне просьба, Серебряная Лиса? — спросила Корлат.
Та явно собиралась с духом.
— Да, кто-то из твоего рода… должен охранять мою мать.
Тисте анди нахмурилась.
— Можно было бы предположить, что с таким количеством новых стражей ты сама могла бы выделить нескольких…
— Боюсь, она не позволит им приблизиться. У неё… кошмары. Мне жаль, но я должна сделать так, чтобы мои т’лан айи держались подальше от её глаз и чувств. Ты сделаешь то, о чём я прошу?
— Конечно, Серебряная Лиса.
Когда Корлат оседлала своего коня и ускакала вверх по холму, женщина снова перевела взгляд на Скворца. Некоторое время молча изучала его, потом посмотрела на Круппа.
— Ну что, даруджиец? Ты пока удовлетворён?
— Вполне, драгоценная моя, — ответил Крупп не своим обычным тоном, а медленно и взвешенно.
Удовлетворён. Чем?
— Как думаешь, она продержится?
Крупп пожал плечами.
— Увидим, не так ли? В Круппе живёт надежда.
— Достаточно надежды для нас двоих?
Даруджиец улыбнулся.
— Разумеется.
Серебряная Лиса вздохнула.
— Очень хорошо. Ты знаешь, в этом я всецело полагаюсь на тебя.
— Ноги Круппа, словно каменные столбы. Твоё касание столь воздушно, что его может не заметить даже достойный. Дорогая моя, топот новых всадников требует принять немедленное решение — что ты позволишь увидеть тем, кто приближается сейчас?
— Ничего плохого, — ответила женщина. Она снова подняла руки.
Т’лан айи рассыпались в пыль, из которой восстали.
Ворча, Скворец побрёл к лошади. Слишком много тайн и секретов ходило меж двух армий — тайн, грозивших взрывным откровением. И скорее всего, жестоким. Он почувствовал себя неловко. Хотел бы я, чтобы Быстрый Бен был тут… Видит Худ, желал бы я знать, что происходит с ним, и с Параном, и с «Мостожогами». Добились ли они успеха? Или все мертвы, а их черепа насажены на копья вокруг лагерей баргастов?
Значительная часть авангарда колонны достигла гребня холма, где всадники остановились рваной линией.
Скворец запрыгнул в седло и направился к отряду.
Каллор, оседлавший тощую серую лошадь, нерешительно потянул поводья, отделяясь от других. Потускневший серый плащ укрывал широкие, закованные в броню плечи. Тени залегли в морщинах его древнего обветренного лица. Длинные седые волосы ветер сбил на одну сторону.
Взгляд Скворца на секунду задержался на воителе, оценивая его, затем сместился на других на хребте. Бруд и Дуджек ехали бок о бок. По правую руку от Воеводы скакал всадник Хурлокель, по левую от малазанца — знаменосец Артантос. Харадас, торговка-чародейка из Тригалльской гильдии, также явилась. И конечно же, Корлат.