— Он может пойти в Крым — там у него много сторонников и даже есть родня — тот же бек Ярык-оглан. Места там для нашей армии плохие: редкие колодцы, города хорошо укреплены, стены каменные. И хуже всего — там генуэзские колонии. Они не входят в состав Орды. Если Тохтамыш укрылся в них, будет плохо. Добровольно они его не выдадут, а захватить города силой — значит объявить войну Генуе. Я этого не боюсь, но еще одна война сейчас нам ни к чему.
Тимур замолчал, перевел дух, собираясь с мыслями. И без того его жесткое лицо посуровело.
— Я решил разделить войско на четыре неравных части, над каждой поставить своего полководца, каждому отряду выполнять свое задание. Пусть вас не тревожат трофеи, их дележом займутся бакаулы. В Крым пойдут инженерные части, горный отряд и двадцать тысяч гулямов под рукой Тимур-Кутлуга.
Сардары завистливо поглядели на счастливчика. Если ему удастся захватить Тохтамыша в плен или убить — слава его будет долгой и великой.
— На Булгар пойдут двадцать тысяч гулямов во главе с Омар-шейхом.
По шатру пронесся вздох.
— Я же с основным войском пойду вперед. Построение обычное, впереди, в авангарде — эмир Осман. Каждый день сардары должны посылать мне гонца с известиями. Думаю, у Итиля Тохтамыш еще попробует навязать нам бой, если ему удастся быстро собрать воинов из разбитых нами туменов. По крайней мере, я этого не исключаю. Потому со мной идут основные силы. Да поможет нам Всевышний!
Пав ниц, эмир и сардары вознесли молитву.
Но разойтись отрядам сразу не удалось. Едва еще монолитное войско Тимура перешло через речку Куру и дошло до городка Маджары, как объявились татары и напали на войско Тимура. Оказывается, Тохтамыш был не так далеко от места страшного боя, укрываясь с остатками преданных ему воинов в городке. Невелик был городок, но защищен каменными стенами, позволявшими укрыться от стрел.
Эх, немного поторопился с событиями эмир, а хан оказался упрямым. Его войско составляло едва четверть от войска Тимура, но, несмотря на это, он отважился на последний бой. Поистине это был жест отчаяния — ведь город и хана защищают не стены, а воины на них.
Тимур не стал попусту губить гулямов. Инженерный отряд подвез камнеметные осадные орудия и метатели греческого огня. За день они были собраны и установлены на позиции, а следующий день превратился для ордынцев в сущий ад. Огромные камни беспрестанно перелетали через стены в город, разрушали дома, убивали людей.
Еще хуже стало, когда на город начали падать глиняные горшки с «греческим огнем». Горящая жидкость после разрушения горшка от удара разбрызгивалась, попадая на стены домов и постройки, и вызывала пожары. Страшнее всего было то, что ее невозможно было потушить. Сначала пробовали заливать ее водой, но это не помогало — жидкость всплывала на поверхность воды и продолжала гореть.
Укрывшиеся в городе ордынцы вместе с горожанами-мужчинами открыли ворота и вышли на открытый бой. Атака их оказалась неожиданной и скоротечной, но потерпела неудачу — слишком велика была армия эмира. Снова гибли воины обеих армий.
Видя разгром и без того небольших сил, Тохтамыш вырвался из кольца и вместе с верными людьми ушел на север, в сторону Булгара.
Гулямы Тимура преследовали беглецов и прижали их к Итилю. Татары, охваченные ужасом и паникой, на подручных средствах пытались переправиться на другой берег реки.
Уцелеть удалось немногим. Огромная армия Тохтамыша перестала существовать. Самому хану и на этот раз удалось избежать гибели.
Тимур же, обуреваемый жаждой преследования Тохтамыша, желанием ослабить Орду и покарать ее союзника — Волжскую Булгарию, вновь переправляется на правый берег Итиля.
Отдельные отряды Тимура, идя вверх по Итилю, дошли до Камы напротив Елабуги. Но эмир, не сыскав здесь, в Булгарии, Тохтамыша, отдал приказ повернуть к Днепру.
Хан расположился в своем походном шатре. Настроение его было неплохим. Да, первые столкновения с войсками Тимура были неудачными. Его передовые дозоры были выбиты из Дедяково, но войска целы. Как доносили лазутчики, армия Тамерлана по численности была равна армии Орды. Но следовало учитывать одно важное обстоятельство: армия Тимура преодолела по степи путь в несколько сот фарсангов. После такого перехода армия была уставшей. Вот на этом надо и сыграть: не давать Тимуру отдыха, беспокоить постоянно днем и ночью, вымотать дерзкими беспрестанными набегами.
Наиболее удобное место для переправ через Терек защищено, на берегу отрыты окопы, вкопаны колья, оставлено целое сонмище лучников. Любой, попытавшийся переправиться, будет убит.
А за окопами — еще три ряда глубоких рвов.
На всякий случай берег выше и ниже по течению, береги конные дозоры из кыпчаков.
Хан хлопнул в ладоши и приказал явившемуся телохранителю.
— Пусть явится ко мне мирза Джаной.
— Слушаюсь, великий хан.
Вскоре послышался стук копыт, и в шатер вошел мирза — зрелого возраста воин в полном боевом облачении. Почтительно склонившись, он начал традиционное приветствие:
— Да продлит Аллах твои годы, великий хан! Тучны ли твои стада, здоровы ли дети?
— Садись, Джаной. Давай займемся делом. Войска Тимура отдыхают в лагере. Они прошли тяжелый путь и порядком измотаны. Надо лишить их отдыха. Пошли одну сотню на тот берег, пусть засыплют стрелами лагерь, посеют панику.
— Прости, великий хан, своего слугу, но до лагеря нам не добраться — на берегу рыщут гулямы Тимура.
— Э, ты что, думаешь я посылаю вас в бой? Встретятся дозоры — посеките их стрелами, не дайте им себя почувствовать на нашей земле спокойно. Удастся подобраться к лагерю — совсем хорошо, удастся дозор извести — тоже неплохо.
— Якши, великий хан, я все исполню.
Хан откинулся на подушки. Надо днем и ночью трепать Тимуру нервы, понемногу выбивать людей, а потом самому навязать ему бой на выгодных для себя условиях. Он и так сделал удачный ход, отойдя за Терек, укрывшись, как щитом, его быстрым течением.
Днем татары постреливали из луков по гулямам, неосторожно приблизившимся к реке. А вечером хан собрал ближнее окружение и приказал пяти сотням всадников ночью переправиться на другой берег и напасть на дозоры.
Али-бей, Хаджи-Бек и Утеш из рода Ширин дружно кивали. Пять сотен — риск небольшой, даже если вылазка окажется неудачной и назад никто не вернется.
Отряд скрытно, под покровом темноты, переправился на другой берег ниже по течению Терека и в полночь напал на конный разъезд гулямов. После небольшой стычки разъезд был вырублен — что значит полсотни всадников против пяти сотен? Понесшие незначительные потери ордынцы поскакали к лагерю войск Тимура, но наткнулись на кул боевого охранения Бердибека.
Бой был скоротечным. Кул — большое соединение, и теперь уже ордынцы попали в тяжелое положение. Отбивались яростно, выпустили все стрелы и кинулись через реку — единственно чем и спаслись. Вот только повезло не всем — счастливчиков едва ли сотня набралась. Однако же Хаджи-Бею сведения ценные о боевом охранении Тимура принесли.