Прошло еще некоторое время, и вот он, даже не притормозив, свернул налево и начал объезд длинного земляного вала, уводя нас в настоящие каменные джунгли.

– Держись строго за ним; не отклоняйся ни влево, ни вправо, – напомнила мне Кэтрин предостережение Оборотня. – И внимательно следи: если что, он поднимет кулак.

Уж чего-чего, а смотреть здесь и впрямь приходилось в оба. Мы скатывались со склонов, штурмовали крутые подъемы, балансировали на узких перемычках между воронками и объезжали трещины, виляя, как та маркитанская лодка из «Острова Сокровищ». Скорость наша была относительно невелика, лишь изредка Покрышка разгонял нас до полусотни километров в час, когда рельеф позволял сделать это без опасения куда-либо свалиться. Очень часто его кулак взмывал в жесте, напоминавшем древнеиспанский «No pasaran!», и мы, следуя примеру проводника, послушно останавливались.

– Я хоть и помню весь путь наизусть, – говорил Покрышка, проверяя лежащий впереди сомнительный участок дороги усердным топтанием, – но никогда не помешает лишний раз вылезти из-за руля и посмотреть. Тут все довольно зыбко и постоянно меняется, особенно после дождей.

И словно в подтверждение Покрышкиных слов уже через десять минут мы выталкивали «хантер» Михаила из поглотившей его задний мост коварной промоины...

Кэтрин, заметив, что я поминутно озираюсь, дабы не пропустить настигающего нас Бернарда, поспешила меня успокоить:

– Расслабься, Эрик. Без лоцмана здесь делать нечего, а такого специалиста по пустошам, как Покрышка, Мяснику ни в жизнь не отыскать.

– Он может рекрутировать кого-нибудь из живущих вблизи пустоши жителей, – предположил я. – Уж кто-кто, а они-то должны ориентироваться в ней.

– Даже те, кто проживает у самой ее границы, опасаются и шагу ступить в глубь этих территорий. Среди местных гуляет поверье, что если тебя не прикончит пустошь, то наверняка разорвут и съедят Тени.

– Теней нет. Они – вымысел, – я говорил то, в чем был полностью уверен. – Корпус занимался Тенями не так давно, поскольку крестьяне завалили магистраты жалобами, что якобы кто-то жуткий под покровом ночи ворует и заживо сжирает их скот. И все как сговорились: Тени, дескать это, Тени... Так вот – ни одной Тени мы не поймали, а коров, как выяснилось потом, крестьяне просто-напросто воровали друг у друга, списывая все на кочующую у пустошей легенду. Корпус затратил столько сил и средств на банальное законопреступление.

– Как будто до этого ваш Корпус тратил их лишь на благие дела! – огрызнулась рыжая и продолжала упорствовать: – А я говорю, что Тени есть! Спроси любого байкера. Иногда, пересекая пустоши, они находят скелеты собратьев с перебитыми костями и оторванными конечностями. Что за чудовища это вытворяют, по-твоему?

Я пожал плечами:

– И выродка Люцифера считали Князем Тьмы, а на поверку оказался обыкновенный безумец. Уверен, что и в твоем случае есть здравое объяснение...

Солнце стояло еще довольно высоко, когда Покрышка остановил колонну и, подрулив к моему «хантеру», заглушил «харлей».

– Все, Эрик, на сегодня достаточно, – сказал он, потирая затекшую поясницу. – Давайте отдыхать, и так идем почти сутки без остановки. Да и место здесь во всей округе самое наилучшее, чтобы заночевать.

Мы находились на берегу небольшой, наполненной водой, изогнутой котловины. Все остальные берега ее были обрывисты, и лишь та площадка, куда вывел нас Покрышка, имела удобный пологий спуск к воде.

Когда все моторы смолкли и я вылез из джипа, на меня вдруг обрушилась непривычная и, учитывая характер местности, зловещая тишина. Она не нарушалась ни пением птиц, ни шумом ветра в кронах деревьев, ни стрекотанием кузнечиков. Просто всего этого здесь не было, а были лишь голые, без единой травинки, скалы да безжизненная гладь отражающей их воды.

– Михаил, организуй охранение, – в первую очередь потребовал я. – Четыре смены из одного Охотника и, если не возражает Кеннет, трех его подчиненных.

– Кого ты боишься? Тут за сотню километров, – русский обвел рукой горизонт, – ни единой живой души. Или вспомнил, как в позапрошлом году Корпус гонял здесь привидений?

– Эрик прав, – вступился за меня Оборотень. – Охрана не повредит. Я лично видел, что бывает с теми, кто не имеет глаз на затылке. Все они лишались и тех двух, что полагаются от природы. Помнишь, Покрышка, банду Пузыря? Она рванула как-то через Польскую пустошь, и никто никогда ее больше не видел. А Пузырь знал эти районы получше нас с тобой.

– Чертовы параноики! – проворчал Михаил и поплелся выбирать позиции для часовых. – Уже от каждого камня шарахаться начинают...

21

«– Не знаю, есть ли здесь сокровища, – сказал он, – но клянусь своим париком, что лихорадка здесь есть».

Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»

Ночь в диких пустошах падала на землю со стремительностью охотящегося ястреба. Солнце просто нырнуло за торчащие на западе земляные валы, и тень ближайшего к нам мгновенно накрыла лагерь непроглядным мраком. Мы разожгли костерок из обломков ящиков от консервов, и все, кто был свободен от участия в охранении, скучковались вокруг него на скромный походный ужин. Люси и Ален, сидевшие вместе с Кэтрин под одним одеялом, прижались к ней, и только Поль, желающий выглядеть достойно в мужском обществе, уселся рядом со мной и постарался придать себе ту же серьезность, что была сейчас на лицах всех присутствующих.

– Тишина, как в Боевой Семинарии во время летних каникул, – проговорил Михаил и подбросил обломок доски в неяркое пламя.

И вправду, кроме треска костра, ни единого шороха не доносилось из темноты.

– Тем легче будет расслышать тех, кто решит к нам подкрасться, – заметил самый младший из байкеров, кажется, его звали Хорек.

Покрышка посмотрел на него и устало хмыкнул:

– Уж коли не поверишь мне, то спроси у Охотников – они-то точно знают: те, кто умеет пользоваться темнотой как прикрытием, подкрадутся к тебе так, что ты и ухом не поведешь.

Хорек хмуро оглядел меня, Михаила, Гюнтера и Саймона, но спрашивать не решился, очевидно, поверив Покрышке на слово.

– Эрик, – обратился ко мне Оборотень, – ты хорошо знаешь Бернарда. Чего от него ожидать теперь?

– Самого худшего, Кеннет, – честно ответил я. – Он не полезет в незнакомую местность, но уверяю тебя – завтра утром пустошь будет блокирована с северо-востока на юг. Так что нам предстоит просачиваться каким-то образом прямо сквозь них. Есть предложения?

– Ничего особенного. Дождемся ночи и выйдем из пустоши под ее покровом. А там рывок до Новой Праги, и снова затаимся. Потом Польская пустошь. – Оборотень посмотрел на Покрышку, словно ожидая порицания, но тот молчал и не возражал против подобного маршрута. – Слушай, Эрик, тут у меня с утра вертится одна идейка, как пустить Мясника по ложному следу...

– Навряд ли у нас это получится, – перебил я Кеннета. – Я считаю, что Бернард знает конечную цель нашего путешествия, но ничем по этому поводу не обмолвился, дабы и впрямь не заставить нас поменять маршрут. Он не тратит сил на тупое преследование, а лишь травит нас, покусывая за хвост, загоняя в свою главную западню, а что такая будет, я ничуть не сомневаюсь. А готовится она где-то дальше. Эх, если бы я только знал, что он там приготовил...