Слова Паддингтона вызвали бурю аплодисментов, которые стали ещё громче, когда Ронни Обыграйт пообещал от имени телевизионной компании, что, по крайней мере, в течение ближайшего года в доме для престарелых медведей в Лиме не будет недостатка в мармеладе.

– В конце концов, – заявил он, – далеко не каждый день победителем телевикторины становится медведь!

– Уфф! – вздохнул мистер Браун и вытер лоб. Программа подошла к концу, по экрану плыли титры, а на заднем плане Паддингтон, стоя посреди сцены, принимал бесконечные поздравления. – Вот уж не думал, когда покупал телевизор, к чему это приведёт!

– Но чтобы Паддингтон отдал свои деньги! – удивлялся Джонатан. – Он всегда так неохотно их тратит!

– Осмотрительность и жадность – совсем разные вещи, – мудро отметила миссис Бёрд. – И, говоря по правде, я очень рада. У меня всегда болело сердце за этих медведей, которые видят мармелад только по воскресеньям. Ведь, кроме всего прочего, – продолжала она, – если бы не тётя Люси, мы бы никогда не познакомились с Паддингтоном. А уж за это знакомство, право слово, никакого мармелада не жалко!

И все дружно закивали в ответ.

Глава пятая
Ириски в миске

Миссис Бёрд приостановилась и потянула носом. Они с миссис Браун как раз сворачивали на свою улицу.

– Чувствуете? – спросила миссис Бёрд.

Миссис Браун опустила на землю тяжёлую сумку с покупками и тоже принюхалась. Сомнений не было, пахло чем-то очень странным, не то чтобы неприятно, но очень уж сладко и приторно. Миссис Браун никак не могла разобрать, что это за запах, хотя он и казался смутно знакомым.

– Костёр, наверное, жгут, – предположила она.

Подхватив сумки, они двинулись дальше.

– Между прочим, – хмуро отметила миссис Бёрд, сворачивая на садовую дорожку, – очень уж этот «костёр» близко к дому. Боюсь, дело неладно.

Они зашагали к дверям.

– Я так и знала! – в отчаянии вскричала миссис Бёрд. – Вы только поглядите! Вон туда, на окна кухни!

– Батюшки! – в тон ей ахнула миссис Браун. – Похоже, наш мишка опять что-то натворил!

Глядя на окна, можно было подумать, что, пока они ходили по магазинам, ударил сильный мороз и покрыл все стёкла белыми узорами. И мало того, поверх морозных узоров виднелись неопрятные коричневые подтёки, а из приоткрытой форточки вылетали клубы пара.

Миссис Бёрд уставилась на запотевшие стёкла, а миссис Браун кинулась к чёрному ходу.

– Только бы с Паддингтоном ничего не случилось! – воскликнула она, возвратившись. – Мне никак не войти. Дверь заклинило.

– М‑да… – мрачно протянула миссис Бёрд. – Если уж снаружи у окон такой вид, представляю, что там творится внутри!

Обычно стёкла у Браунов сияли чистотой – ни пылинки, ни пятнышка, но сейчас не было даже просвета, сквозь который можно было бы разглядеть, что происходит в доме.

Видела бы миссис Бёрд, что именно там происходит, она сразу бы поняла, что вглядываться бесполезно. Паддингтон, который как раз видел, сам готов был признать, что такого разгрома на его памяти ещё не было.

А когда он ощупью добрался до плиты, на которой в больших мисках шипело и булькало какое-то варево, он подумал, что лучше бы ему вообще не видеть то немногое, что ещё можно было разглядеть.

Он вскарабкался на стул, поднял крышку с одной из мисок и с надеждой заглянул внутрь. Потом потыкал туда столовой ложкой. Ему с трудом удалось впихнуть ложку в густую массу, а уж о том, чтобы помешать, не могло быть и речи. Усы медвежонка намокли в пару и обвисли, пока он безрезультатно дёргал ложку взад-вперёд. Наконец он решил вытащить её вовсе, чтобы попробовать варево на вкус. И тут-то на его мордочке появилось совсем озабоченное выражение, потому что, сколько он ни тянул, ложка и не думала вылезать.

Чем дальше он дёргал, тем сильнее ложка нагревалась, и секунды через три стало ясно, что ничего путного из этого не выйдет. Паддингтон отдёрнул лапу от горячего черенка и спрыгнул на пол, чтобы свериться с инструкцией в толстом журнале.

Да, дело с ирисками явно не ладилось, хотя, если верить журналу, всё было проще пареной репы. Паддингтон никогда раньше не пробовал сам делать конфеты, и неудача его ужасно огорчила.

А началось всё с того, что утром (как раз выдалась скучная минутка) он нашёл у миссис Браун этот самый журнал. Вообще-то, ему не очень нравились её журналы, потому что писали там в основном про всякие платья да причёски, но в этом журнале рассказывалось про то, как готовить разные вкусные вещи.

На обложке красовался румяный, аппетитный цыплёнок под белым соусом, окружённый горками ярко-зелёного горошка и поджаристого картофеля. Рядом с цыплёнком высился потрясающий торт – целая башня из мороженого и фруктов, а за ним стояла деревянная доска, на которой лежали всякие-всякие сыры. Их было так много, что медвежонок даже сбился со счёта. Он лежал поперёк своей кровати и глотал слюнки.

Когда же он открыл журнал, перед ним замелькали страницы одна интересней другой – на одни только цветные фотографии можно было глядеть часами.

Но самый замечательный раздел оказался запрятан на последние страницы. Он назывался «Десять несложных способов изготовления ирисок». Вела раздел старушка по имени Бабушка-Хозяюшка, которая жила в деревне и, похоже, только тем и занималась, что стряпала всякие вкусности.

На фотографиях подле Бабушки-Хозяюшки появлялись всё новые и новые сласти: то самодельные леденцы, то кокосовые карамельки, то ещё какое-нибудь необыкновенное лакомство.

Паддингтон прочитал рецепт несколько раз и с большим вниманием. Ему, правда, приходилось уже готовить обеды, но он и не подозревал, что можно самому делать ириски. Эта идея привела его в полный восторг. Все конфеты Бабушки-Хозяюшки выглядели очень соблазнительно, но замечательнее всех казались домашние молочные ириски. Судя по фотографии, даже сама Бабушка-Хозяюшка не утерпела и, выходя из столовой на кухню, украдкой сунула одну из них в рот.

Словом, ириски были просто объедение, а кроме того, для их приготовления не требовалось ничего особенного: только сгущённое молоко, сахар, масло, мёд да ещё какая-то штуковина, которая называлась ванильной эссенцией. Всё это нашлось в шкафу у миссис Бёрд…

Теперь Паддингтон пытался понять, в чём же он ошибся, поэтому ещё раз перечитал рецепт и посмотрел на фотографии. Это ему не очень помогло. Кастрюльки и мисочки Бабушки-Хозяюшки сияли, как новенькие, по ним не текли липкие струйки, а все ложки-поварёшки висели ровным строем над кухонным столом. Нигде не говорилось, что им полагается застревать в недоваренных конфетах.