Даже санитару стало не по себе.

– В жизни ничего подобного не видел, – буркнул он.

Наконец машина остановилась.

– Прикрою-ка я его одеялом, – предложил санитар, обращаясь к миссис Бёрд. – Никто и не увидит, что он медведь. А иначе мы невесть сколько тут проторчим, объясняя что к чему и заполняя бумажки.

Миссис Браун и миссис Бёрд устремились было следом за носилками, но санитар, похоже, не бросал слов на ветер: через секунду Паддингтона уже везли по длинному белому коридору. Он едва успел высунуть из-под одеяла лапу и махнуть на прощание, как за ним захлопнулась дверь и всё стихло.

– Боже мой, – вздохнула миссис Браун, опускаясь на деревянную скамейку. – Кажется, мы сделали всё, что могли.

– Теперь остаётся только сидеть и ждать, – хмуро добавила миссис Бёрд, пристраиваясь рядом. – Ждать и надеяться…

* * *

Брауны и мистер Крубер сидели, сбившись в кучку, в дальнем конце коридора и провожали несчастными глазами каждую медсестру. Мистер Браун приехал почти следом за «неотложкой» и привёз Джонатана с Джуди, а спустя несколько минут появился и мистер Крубер с букетом цветов и огромной кистью винограда.

– Это от торговцев с рынка, – пояснил он. – Все передают привет и надеются, что наш мишка скоро поправится.

– По-моему, дело сдвинулось, – заметил мистер Браун, когда в дальнюю дверь вошли сразу несколько медсестёр. – Теперь скоро всё станет ясно.

В этот момент в коридоре показался высокий, важный доктор, одетый с ног до головы во всё зелёное. Он кивнул на ходу и скрылся за той же дверью.

– Это, между прочим, сам сэр Мортимер Кэрровэй, – авторитетно пояснила Джуди. – Санитар сказал мне, что он самый лучший хирург.

– Вот это да! – радостно воскликнул Джонатан. – Паддингтону крупно повезло!

Всё идёт как надо, – решительно заявила миссис Бёрд. – Ещё нам не хватало второсортных хирургов! Много они понимают!

– Я чувствую себя такой беспомощной, – проговорила миссис Браун.

Остальные испытывали то же самое. Они тесно прижались друг к другу и приготовились к долгому ожиданию. Каждый был занят своими мыслями и втайне опасался, что даже такой знаменитый хирург, как сэр Мортимер Кэрровэй, не сможет спасти положение.

– Ого! – воскликнул мистер Браун, когда всего через несколько минут дверь в конце коридора отворилась и показалась длинная фигура сэра Мортимера. – Как быстро всё кончилось!

Миссис Браун схватила мужа за руку.

– Но… ведь ты не думаешь, что случилось что-то дурное, Генри? – пролепетала она.

– Сейчас узнаем.

Сэр Мортимер заметил их и зашагал навстречу. В руке он держал клок шерсти.

– Вы… э‑э… ближайшие родственники этого юного медведя? – осведомился он.

– Он живёт у нас, – пояснила миссис Браун.

– Как его дела? – не вытерпела Джуди, с тревогой косясь на клочок меха.

– Гм… не так уж плохо, – проговорил сэр Мортимер очень серьёзно, однако глаза его как-то подозрительно заблестели. – Рад сообщить, что жизнь его вне опасности.

– Батюшки! – Миссис Бёрд оглянулась на шум в дальнем конце коридора. – Да это же Паддингтон! Неужели он уже на ногах?

– Мы имели дело с крайне тяжёлым случаем острого ирисочного слипания, – пояснил сэр Мортимер. – Чрезвычайно редкое заболевание. И потом, прямо на животе. Самое опасное место.

– Ирисочное слипание? – повторил мистер Браун.

– Я, мистер Браун, видимо, пролил несколько капель на живот, когда пробовал, что у меня получилось, – объяснил Паддингтон, подходя.

– Пока он сидел, ириски застыли, – добавил сэр Мортимер. – Ясное дело, ему было не разогнуться.

Знаменитый хирург усмехался, обводя взглядом растерянные лица.

– Боюсь, недельку ему придётся походить с проплешиной, но, если соблюдать строгую мармеладную диету, она скоро зарастёт. К Рождеству всё будет в порядке. Если позволишь, мишутка, – добавил он, уходя, – я сохраню этот клок шерсти на память. Каких только больных я не перевидал, а вот медведя с острой болью оперировал впервые.

– Слава богу, у сэра Мортимера хорошее чувство юмора, – заметила миссис Браун по дороге домой. – Представляю, что сказал бы другой на его месте!

– А здорово, что он оставил мех себе на память, – заметила Джуди. – Небось вставит в рамочку и повесит на стенку!

Паддингтон оскорблённо косился на них из‑за виноградной кисти. Его возмущало, что теперь, когда операция прошла благополучно, все относятся к ней так пренебрежительно. Ему-то было не до шуток – он всё время ощущал, как воздух холодит живот, с которого сэр Мортимер состриг мех.

– Наверное, он просто любит медведей, – предположил мистер Крубер, когда машина сворачивала к дому. – Да и вообще, смех смехом, мистер Браун, – продолжал он, обращаясь к Паддингтону, – а ведь всё могло оказаться куда серьёзнее. Как приятно знать, что есть на свете люди, которые всегда помогут в беде.

Паддингтон, хотя и был не в духе, не мог не кивнуть в знак того, что полностью с этим согласен.

Глава шестая
Приключения на распродаже

Погода снова переменилась. Воздух сделался студёным, и почти каждое утро оконные стёкла покрывались морозными узорами в виде листочков папоротника, так что Паддингтону приходилось долго дышать на окна, чтобы разглядеть, что творится в саду. Впрочем, даже если ему удавалось разморозить достаточно большое отверстие и выглянуть наружу, наградой за старания обычно была только сплошная белизна, насколько хватало глаз.

Буквально за одну ночь переменился и рынок Портобелло: туда завезли несметное число ёлок, на лотках появились ярко раскрашенные коробки с инжиром и финиками, а ещё – ветки омелы и остролиста [8] .

И в доме номер тридцать два по улице Виндзорский Сад тоже всё переменилось – на буфете теснились вазочки с фруктами и орехами, а стоило Паддингтону войти в комнату, как все тут же начинали прятать какие-то таинственные списки.

– Рождество бывает только раз в году, – заметила миссис Бёрд, встретив как-то утром Паддингтона в прихожей – он как раз вернулся с рынка, – и раз уж оно наступает, некоторым юным медведям самое время принять ванну, а то их, чего доброго, не возьмут в поход по магазинам сегодня после обеда.