Паддингтон при этих словах заметно приободрился. Путь с улицы Виндзорский Сад был неблизкий, ехать пришлось в набитом вагоне метро, ему было жарко и ужасно хотелось пить. Мистер Браун подробно ответил на все его вопросы о фондовой бирже, но почему-то не упомянул, что здесь кормят, как в лучшем ресторане, да ещё и бесплатно, а ведь какое замечательное дело!
– Мне, если можно, булочку и чашку какао, пожалуйста, – попросил Паддингтон.
К его несказанному удивлению, добродушное выражение, как по волшебству, исчезло с дяденькиного лица, а на его месте появилось другое, которое медвежонку совсем не понравилось.
– Булочку! – возмущённо воскликнул дяденька. – Да ещё с какао! Тут, да будет тебе известно, серьёзное заведение, а не кафе. Я про ресторан сказал совсем в другом смысле, у меня есть дела и поважнее, чем угощать всех захожих медведей булочками с какао.
И швейцар пустился объяснять, что, говоря про ресторан, он имел в виду совсем другое: на бирже работают очень почтенные люди, и обслуживать их полагается по высшему классу, а бесплатное угощение тут ну просто совершенно ни при чём.
– И вообще, – закончил свою речь швейцар, – не могу я тебя сюда пустить, и делу конец. Вход на фондовую биржу разрешён только по удостоверению. Это как такой клуб, ну, сам понимаешь, причём только для привилегированных членов. – Последние слова он произнёс совсем свысока.
– А можно и мне выдать удостоверение? – с надеждой спросил Паддингтон, опуская лапу в карман своего синего пальтишка, где был припрятан десятипенсовик.
– Выдать удостоверение? – презрительно хохотнул дяденька. – Так тебе и выдали удостоверение! Да чтобы его получить, знаешь сколько всего нужно сделать! Например, прежде всего необходимо проверить твою кредитоспособность.
– Мою вредитоспособность? – с огорчённым видом протянул Паддингтон. – У меня с ней не очень, я совсем не люблю кому-то вредить.
– В таком случае вход тебе сюда заказан, – отрезал дяденька. – Кредитоспособность, – продолжал он покровительственным тоном, – это такая штука, которая либо у тебя есть, либо у тебя её нет. Для этого требуется проверить твой банковский счёт.
– Мой банковский счёт? – повторил Паддингтон, вконец озадаченный. – Ну, с этим у меня всё в порядке, я свои банки каждый день считаю. Вот сейчас у меня дома три с половиной банки мармелада, и миссис Бёрд обещала купить ещё одну про запас.
Швейцар громко запыхтел. За долгие годы работы на фондовой бирже ему не раз попадались клиенты, с которыми трудно найти общий язык, но такого непонятливого он, пожалуй, не помнил.
– Ну, всё, хватит, – сказал он сурово. – Давай-ка ступай своей дорогой. У меня тут дел невпроворот, некогда мне болтать со всякими медведями, которые только и высматривают, где бы бесплатно позавтракать.
Паддингтон, вконец расстроенный таким оборотом дела, принялся открывать замок на чемодане.
– Я просто хотел понять, ценная ли у меня бумага, – объяснил он. – Это акция нефтяной компании «Портобелло», только она какая-то не совсем настоящая, потому что…
– Что ты сказал? – воскликнул швейцар. – Я правильно расслышал – у тебя ненастоящая акция? – Он нагнулся и принялся рассматривать бумагу, которую Паддингтон крепко держал в лапе. – Где это ты такую приобрёл, медведь? – поинтересовался он и повёл Паддингтона в другой конец зала, к какой-то двери.
– Я купил её на рынке Портобелло, – пояснил Паддингтон, довольный, что дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. – Только мне кажется, она какая-то неправильная, потому что дяденька так и не пришёл заплатить мне проценты. Вот я и решил разобраться, насколько она ценная.
– Подожди-ка здесь, медведь, – как бы между делом предложил дяденька, вводя медвежонка в комнату, где стояли мягкие кожаные кресла. – Я сейчас вернусь.
Дверь за ним захлопнулась со щелчком. Паддингтон как следует огляделся, выбрал самое мягкое и удобное кресло и уселся в него с довольным выражением на мордочке. Он уже не раз убеждался на собственном опыте, что главное – обратиться к нужному человеку и твёрдо гнуть свою линию, и уж тогда дело обязательно пойдёт на лад.
Однако минута проходила за минутой, а в комнате так никто и не появлялся, и медвежонок уже начал не на шутку тревожиться. Но вот наконец снаружи раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался швейцар. А рядом с ним, удивительное дело, стояли ещё два дяденьки, оба в плащах и фетровых шляпах.
– Он самый и есть, – проговорил швейцар, указывая на Паддингтона.
Первый дяденька вошёл в комнату и помахал каким-то удостоверением.
– Полиция, – отрывисто произнёс он. – Боюсь, вам придётся пройти с нами в отделение.
– Пройти с вами деление? – повторил Паддингтон, ужасно удивившись, что такие взрослые дяденьки не знают элементарных математических действий. – А сложение, вычитание и умножение вы уже проходили?
Дяденька бросил на него недобрый взгляд.
– Пройти в отделение полиции, – повторил он сурово. – Там проверят, чисты ли вы на лапу, и возьмут у вас отпечатки.
Паддингтон так и подскочил.
– Конечно чист, я вчера ванну принимал! – воскликнул он возмущённо. – А после ванны я нигде отпечатков не оставляю, можете сами у миссис Бёрд спросить.
Оба дяденьки в штатском многозначительно переглянулись.
– Хорошо маскируется, – сказал второй первому, словно и не слышал последних слов медвежонка. – Только я почему-то всегда думал, что Денди Джим куда выше ростом.
– Денди Джим! – ошарашенно повторил Паддингтон.
– Меня мог бы и провести, – сознался первый дяденька, тоже будто и не расслышав. – А я дважды просмотрел фотографии всех подозреваемых. Вот и доверяй после этого описаниям свидетелей.
– А награда мне полагается? – с надеждой спросил швейцар.
– Отчего бы и нет? – откликнулся первый дяденька. – Мы уже не первый день разыскиваем этого типа. Такого ловкого мошенника на доверии в Лондоне уже сколько лет не видели. Необеспеченные акции, поддельные документы, фальшивые паспорта – всё перечислять пальцев не хватит.
– Уж теперь-то он у нас сядет в тюрьму, и надолго, – посулил второй дяденька.
Паддингтон переводил взгляд с одного на другого.
– В тюрьму! – воскликнул он в ужасе. – За какую-то дурацкую акцию!
– Это ты судье расскажешь, – прервал его первый дяденька. – Торговля фальшивыми акциями – серьёзное преступление.
– Но я ею не торговал! – воскликнул Паддингтон, размахивая в воздухе своей бумажкой. – Я её, наоборот, купил. И заплатил пятьдесят фунтов. Причём на каждом фунте был специальный отпечаток моей лапы, а ещё я записал на акции все их номера!
– Как ты сказал? – Один из сыщиков выхватил у Паддингтона его бумагу и принялся внимательно её разглядывать. – Ты записал номера всех фунтовых банкнот? – Тут он осёкся, потому что Паддингтон пулей пролетел мимо и выскочил за дверь. – Эй! Стой!