Ещё навскидку приведу несколько запомнившихся моментов из советского прошлого, – возвращения которых я, ну вот ни на столечко, не хочу.
С этими ма-аленькими, ничтожными, мелочными внутренними проблемками можно было справиться на раз-два, не подымая шум на весь свет, не прилюдно кликушествуя и бичуя себя, не разрушая при этом страну до основания, а затем…
Про советские очереди за всем и за вся, я уже писала. В том числе за положенными по талону двумя килограммами экологически чистого мяса. При разворачивании оно оказывалось костью, обвёрнутой болоньей.
Как записывались в многолетние очереди за «стенкой». «What is а «stenka»? – Это, сынок, шкаф такой: из залитых клеем прессованных опилок… С перекошенными дверцами, с выпадающими крепёжными болтами. А также существовала запись на книги, сервизы, телевизоры, зимние пальто, на холодильники, мясорубки, легковые автомобили…
С заднего хода магазина всё это можно было получить без очереди, по блату. Блат – это полезные связи, сынок. Нынче он тоже актуален и называется изящно: нетворкинг. Н-да… А население ворчало на кухнях и сохло от зависти. Ну и досохло – достаточно оказалось чиркнуть и поднести «Огонёк».
…Очередь на телефон – отдельная тема. Две моих знакомых журналистки не могли выбить себе в те годы домашние телефоны. Они нужны были им для работы, как воздух. Готовы были писать хвалебные оды в адрес коллектива телефонной станции, дать взятку («Кому, вы только скажите?!»)
Работники АТС надувались чванством и спесью: «Нет свободных номеров». Номера чудесным образом находились для продавцов, зубных врачей, мясников, автослесарей, сантехников, портних, кумушек, сватьюшек, знакомых друзей, друзей знакомых. Как это было противно.
Да чего там. Каких-то 13 лет назад мы буквально на коленках вЫползали, вымолили проведение стационарных телефонов в наш загородный посёлок. Каждый дом заплатил по 10 тысяч (тогда, сынок, это были деньги).
Телефонный дефицит создавался искусственно, с непонятным совковым упорством и тупостью. Хотя почему непонятным: дефицит, отношения «ты мне – я тебе» – это была советская валюта.
Но уже о себе властно заявлял рынок: приехал разгневанный региональный начальник и с треском уволил директора нашей городской АТС.
Номера тут же волшебным образом отыскались. Их даже начали бешено рекламировать, втюхивать почти задаром, а поезд: тю-тю, ушёл. Замаячила эра мобильных телефонов.
Помню оханье и аханье соседки-пенсионерки: она впервые увидела на улице юношу, говорящего в прижатую к уху ладошку. Она решила, что либо он сошёл с ума, либо она сошла с ума. Уходила и всё оглядывалась: не волочится ли за ним провод. Как это: телефон – без провода?!
Ладно телефоны, мебель, бытовая техника, авто… Но почему до перестройки арахиса в наших краях в свободной продаже не было?!
Я его просто обожала, арахис. И чтобы его добыть, покупала глазированные конфеты, вроде «морских камушков». Только те разноцветные и с изюмом, а эти белые, назывались «орешки в сахаре». Я разбалтывала конфеты ложкой в стакане с водой до полного растворения. Приторную мутную воду выплёскивала, потому что гадость была несусветная. И съедала орешки. И снова и снова повторяла процедуру до полного насыщения. Намывала, как золотой песок. Ну не дурдом?
Гречневой кашей можно было полакомиться только в столовых. Повара тащили с работы домой неподъёмные сумки. Население тосковало по гречке и тихо закипало, как чайник на плите. А дырочки со свистком для пара у чайника не было. Запаяна намертво была дырочка.
…Замороженные советские продавщицы за прилавком напоминали спящих царевен, вертикально уложенных в невидимые хрустальные гробы. Каждая тайно ждала своего королевича Елисея. Простые советские граждане и гражданки явно не тянули на королевичей Елисеев. Оскорблённые царевны смотрели сквозь них прозрачным взором, в упор не замечая.
Говоришь, доступная медицина, детка? Ну-ну. Возьмём животрепещущую тему: зубы. Совершенно бесплатно: приезжаешь, вернее, приходишь (автобусы ещё не вышли на маршрут в пять утра) и занимаешь у дверей живую очередь. Мороз не мороз, дождь не дождь. В половину восьмого регистраторша кричит из окошка: выкинули 10 талонов на лечение, 10 на удаление. Это на забитый вестибюль, на сотню человек.
Длиннющий коридор кабинетов, в каждом трудится по три стоматолога, работают в две смены. Кого они лечили?! Всё тех же: кумушек, сватьюшек, полезных продавцов, массажистов, друзей знакомых, знакомых друзей…
Однажды у меня раздулся здоровенный флюс. Тогда я жила в большом городе и отправилась в хозрасчётную поликлинику. Платишь 50 копеек или рубль – и тебя лечат профессора и классные специалисты.
Взмолилась: «Доктор, боль ужасная, вырвите зуб!» – «Зуб тут не при чём, это десна воспалилась. Сделаем надрезик, сюда вставим дренажную ниточку…» К вечеру я была совершенно здорова!
И вот та же история с той же опухшей щекой в моём родном городке. Дежурному хирургу в районной больнице я тщетно объясняю, как меня лечили. Он, раздражённо: «Какой ещё дренаж? Какая ниточка? Если вы больше моего понимаете, сами и беритесь за бормашину». В плевательницу со звоном падает здоровый, фарфорово-беленький зубик.
Сегодня я звоню и записываюсь на удобное для меня время. Молоденькая стоматолог встречает улыбкой: «Снова наш зуб?» Она упрямо возится с ним уже пять лет. Она знает мои зубы лучше меня. Посылает на рентген, прикидывает так и эдак, возится по полтора часа, чинит, пломбирует, наращивает. Одновременно читает лекцию, как за ним ухаживать. «Мы бьёмся за каждый зуб до последнего».
Да, платно, да, импортные материалы безумно дороги. Но это лучше, чем задаром: чик, нет зуба – нет проблем. Я завидую сегодняшним девочкам и мальчикам. У моего поколения рты наполовину пусты. О господи, только бы наши депутаты не запретили, в виде ответных санкций, импортные стоматологические инструменты и пломбировочный материал.
Или вот ещё пример: пока не для твоих ушей, мальчик, зажми их на минутку ладошками.
Мы с мужем хотим ребёнка. У меня задержка полтора месяца, и меня ставят на учёт по беременности. Ни тошноты, ни сосания под ложечкой, ни извращённого аппетита, ни прочих признаков беременности не наблюдалось: только задержка. А через день с кровотечением меня увозят на скорой. Сразу кладут в кресло на скобление. На чистку. Как будто я не женщина, а грязная закопчённая кастрюля или сковородка.
Какое обезболивание полагается кастрюле или сковородке? Всё происходит вживую и напоминает пыточную в гестапо. Кровь, боль, металлический звон холодных пыточных инструментов, жуткие вопли. Я ору, врач с медсестрой орут на меня. Грозят, что вот сейчас бросят всё и уйдут: «Ори себе на здоровье»…
После корчишься окровавленным растерзанным комочком в адских муках сокращения (простите за живодёрские подробности). При выписке я засомневалась и спросила врача: «А если и не было никакой беременности? Если задержка из-за того, что я простыла?» Врач честно ответила: «Вполне возможно. Мы же не видим вас насквозь. А перестраховка не помешает».