Затем я стал думать о Синди и Шарме. Почему они так разозлились на меня из–за простого и, в общем–то, безобидного недоразумения?
В ушах всё ещё обидные мамины слова: «Думаю, ты утратил представление о разнице между правдой и ложью».
Ничего подобного! Неправда!
Но как я мог это доказать?
Наконец я уснул. Мне снилось, что я бегу по бесконечному, заросшему высокой травою полю. А Синди и Шарма лихорадочно машут мне руками и что–то кричат, но я их не слышу и продолжаю бежать со всех ног, не в силах остановиться.
Меня разбудили голоса.
Я сел в постели, тяжело дыша. Взмокшая от пота пижама прилипла к телу.
Посмотрев на часы, я увидел, что сейчас два часа ночи.
Кто мог разговаривать в такое время? Я затаил дыхание и напряжённо прислушался.
Голоса доносились снизу, но я не мог разобрать слов.
Неужели отец возвратился со съёмок так поздно? Скорее всего, внизу разговаривают мои родители. Кому ещё там быть?
Я соскользнул с кровати и на цыпочках вышел в коридор. Подойдя к верхней лестничной площадке, я остановился.
Внизу было темно. Света в гостиной не было. Значит, беседа велась на кухне.
Говорила женщина. Я узнал её голос. Это была мама.
Я напряжённо прислушался в надежде разобрать слова. Что она говорит? И кому?
— Тебе не кажется, что ты сходишь с ума?
Это были её слова. Она говорила не столько сердитым, сколько встревоженным тоном.
— Разумеется, у тебя нет брата–близнеца, — сказала она. — И никакого двойника. Почему ты задаёшь мне такие дикие вопросы?
И тогда я услышал ответ мальчика.
— Но я его видел! Честное слово! Клянусь тебе, я его видел!
Я тихо застонал. Мне пришлось ухватиться за перила лестницы, чтобы не упасть.
У этого мальчика… был мой голос.
— Ничего я не выдумываю, — проговорил мальчик моим голосом. — Я видел его, а он видел меня. Клянусь тебе, это правда!
— Уже поздно. Пойдём спать, — предложила мама усталым голосом. — Пойдём. Утро вечера мудренее. Выключи свет.
— Почему ты мне не веришь? — спросил мальчик резким требовательным тоном.
Мне пришлось вцепиться в перила лестницы, чтобы не упасть, поскольку я дрожал всем телом.
Почему у мальчика мой голос? Кто он такой? И почему мама разговаривает с ним посреди ночи?
Я решил выяснить, что происходит, но, сделав шаг, вдруг почувствовал, что моя босая нога соскользнула с деревянной ступени, и я кубарем скатился по лестнице.
В ночной тишине грохот показался мне оглушительным.
Я приземлился на четвереньки и подождал, пока утихнет боль. Моё сердце бешено колотилось.
Я прислушался — ни приближающихся шагов их кухни, ни криков удивления, ничего!
Но мама должна была услышать звук моего падения, ведь я пересчитал чуть ли не все ступеньки нашей лестницы!
Почему она не выбежала посмотреть, что случилось?
Я с трудом поднялся на ноги. По пульсирующей боли понял, что повредил колено. Потирая рану, я заковылял к кухне.
На кухне было темно. Серебристый лунный свет едва проникал сквозь жалюзи на окне. Никаких цветных красок, только серые тени в полумраке.
Я чувствовал себя так, будто перенёсся в мир чёрно–белого кино.
— Мама, это ты? Я слышал твой голос! Есть тут кто–нибудь?
Я пересёк кухню и, нащупав рукой подоконник, выглянул во двор. Поверхность бассейна отливала серебром. Картина выглядела нереальной.
Раздался щелчок, и кухня озарилась светом. Я обернулся. В дверном проём стояла мама.
— Росс? Что ты здесь делаешь? — спросила она, прикрывая рукой зевок.
— Я… я услышал твой голос, — пояснил я.
Мама поправила пояс на халате.
— Мой голос? Этого не может быть. Я только что проснулась.
— Нет, — возразил я. — Я слышал голоса. Ты была на кухне и разговаривала с… мальчиком.
Мама потёрла глаза ладонью.
— Нет, Росс. Ты ошибаешься. Лучше скажи, почему не спишь и зачем спустился вниз.
— Я уже объяснил тебе это, — ответил я, вновь сжимая кулаки. — Почему ты мне не веришь?
— Потому что меня здесь не было и я ни с кем не разговаривала, — заявила мама. — Я спала в своей постели глубоким сном, пока не услышала, что кто–то бродит на кухне. — Она зевнула. — Наверное, это был сон, сынок, — предположила она. — Некоторые сны очень трудно отличить от реальности.
— Но это был не сон, — настаивал я. — Мне известна разница между сном и явью.
По маминому лицу было видно, что она осталась при своём мнении. Поэтому я пожал плечами и покинул кухню, выключив перед уходом свет.
Мне так и не удалось заснуть после этого происшествия.
Я лежал в постели и глядел в потолок. Не донесётся ли снизу голос мамы, разговаривающей с мальчиком, у которого мой голос?
Я не знал, что мне доведётся увидеть этого мальчика через несколько часов.
Я не знал, какую опасность таит встреча с ним.
Я не знал, что попал в беду.
В понедельник, после уроков, меня окликнула Синди. Я стоял возле своего шкафчика в раздевалке и зашнуровывал теннисные туфли. Девочка подошла поближе и больно наступила мне на ногу.
— Эй! — сердито крикнул я. — Зачем ты это сделала?
Она нарочито равнодушно пожала плечами.
— Просто захотелось.
Я быстро зашнуровал туфли, затем поплевал себе на пальцы и попытался смыть грязь, оставленную подошвами её башмаков.
— Если ты всё ещё сердишься на меня по поводу вечеринки у Макса, то…
— Я решила с тобой помириться, — перебила меня Синди.
— Помириться? Наступив мне на ногу?
Она рассмеялась.
— Ну, это была просто шутка. — Синди поправила чёрную прядь волос. — Почему ты ушёл с вечеринки так рано? Испугался, что мы с Шармой снова скинем тебя в бассейн?
— Хороши шуточки! — проворчал я. — Вы чуть меня не утопили.
— Ты это заслужил, — усмехнулась она. — Но ты так и не ответил, почему ушёл с вечеринки.
— Беспокоился о своём младшем брате, — в очередной раз соврал я. — Не люблю оставлять его надолго одного.
Синди пристально взглянула на меня: