– А что, если нет? – угрюмо произнес не привыкший подчиняться Ян.
– Тогда скоро сдохнем.
– Аргумент.
– Именно, – кивнул Николай. – И не вздумайте бросить девчонку, за нее эти скоты свое еще получат. Что касается нас, то, если все пойдет по плану, уже ночью будем в Зоне. Самое тяжелое теперь, это завалить охотниц, которых против нас выставили. Но, думаю, справимся…
Натужный скрип резанул уши, послышался грохот тяжелых шагов по жестяной лестнице. Щелкнул замок, дверь открылась.
– Ну и вонища, – прошамкал вошедший, прикрывая нос и рот рукавом комбинезона. – Давай, Страус, выводи их, я прикрою чуть что. Только внимательнее: тот чудик, – кивок в сторону Горды, – Киргизычу пару часов назад пальцами глаз выколол.
Второй и правда был похож на страуса: ноги длинные и тонкие, грудь колесом; непропорционально большая, остроносая голова неизвестно как держится на длинной, худющей шее.
Косо поглядывая на сталкера, Страус, с прыгающими по спусковой скобе автомата пальцами, опасливо прошмыгнул мимо его клетки и, отперев ту, что была напротив, выволок наружу Свету. Будто почуяв, куда ее ведут, девушка забрыкалась, даже извернулась, чтобы цапнуть зубами кисть бандита. Но резкий удар прикладом по лицу выбил из нее бунтарский нрав, и она вновь тихонько заплакала, вздрагивая изрезанным голеньким тельцем. Следом за пленницей наружу вышли Аз с Барсом. Те были спокойны, будто их не вели на убой, как скот. Последними освободили Яна с Гордой, который с трудом поборол в себе желание проявить кличку бандита на деле и ударом ноги снести Страусу яйца.
Подгоняемые тычками в спину, пленники поднялись по лестнице и попали в ярко освещенный коридор, разбегающийся в обе стороны. Бандиты приказали свернуть вправо, больше никто не проронил ни слова. Свежий воздух, едва ли не порывами проникавший в подвал сквозь решетки вентиляции, холодил тело, приятно обволакивал голову, улучшая самочувствие, позволяя дышать полной грудью.
За очередным поворотом пленники уткнулись в железную дверь, ведущую в тесную комнату с деревянными скамейками по обе стороны. Затолкав людей внутрь, бандиты сказали ждать, пока поднимется решетка, как можно громче посочувствовали, что «эта шваль сегодня сдохнет, некого больше нам трахать будет, Страус», а затем, ехидно попрощавшись, вышли.
– И что теперь? – ни к кому конкретно не обращаясь, осведомился Барс, оглядывая бетонные стены, старые, источенные насекомыми скамейки, грязный пол. – Чем-то склеп напоминает.
Николай его не слушал, молча глядя на Свету. Девушка снова забилась в угол и беззвучно плакала, все еще пытаясь прикрыть ладошками свою наготу. Ее озябшие руки дрожали, зубы стучали, а кожа приобрела неестественно бледный оттенок. Не сомневаясь ни секунды, сталкер стащил с себя комбез, оставшись в майке да портках, и протянул его девушке. Та с благодарностью посмотрела на него, вырвала из рук нагретую телом одежду, да укуталась как можно плотнее.
– Что будем делать, Горда? – послышался из-за спины голос Яна.
Своевременный вопрос. Сталкер сел на скамейку и, обхватив голову руками, принялся думать. Сумбурные мысли вяло перекатывались в его голове: каждая более-менее четко выраженная идея тут же разбивалась о хаос событий последних дней, как морская волна о скалистый берег. Вариантов не было. Хороших, по крайней мере. А вот плохих хоть отбавляй! Можно было, выбежав на арену, похватать ножи и дружно перерезать себе глотки. Тем самым разочаровать почтенную публику, закончив действо, даже его не начав. Или поиграть с охотницами в прятки, продлив свою жизнь на несколько минут. Или…
Сталкер тряхнул головой, хлопнул ладонями по коленям. По всему выходило, что шансов у них самый мизер, как бы он несколько минут назад ни обещал пленникам, что все будет как нельзя лучше. И они ему, кажется, поверили. А он себе – нет. Хотя бы потому, что до этого арену никто из дичи на своих двоих не покидал, все как один – вперед ногами. Бывали, конечно, те, кто исхитрялся убить охотника, иногда даже двух, но чтобы всех – никогда. Ситуацию упрощало лишь то, что Горда знал, как выглядит место их предстоящего боя.
Изначально представляя арену круглой и относительно небольшой, впервые ее увидев, он немало удивился. Прямоугольная и огромная, размером практически с футбольное поле. Потолок, терявшийся за границей яркого света прожекторов, с двух сторон подпирали мощные колонны. По периметру, на уровне пятого этажа, размещались утопленные в стену длинные лоджии для публики. Каждая была надежно защищена от шальных пуль бетонным ограждением и пуленепробиваемым стеклом. Высокие ниши имели прекрасный обзор, но и не были «глухими»: полуметровый проем под потолком был оставлен умышленно, дабы зрители могли слышать звуки «охоты».
В самом центре арены находилась исполинская дыра, напоминавшая пусковую шахту межконтинентальной ракеты. Одна из полукруглых створок, предназначенных для перекрытия гигантского отверстия, была выдвинута, а вторая вылезла из пазов лишь наполовину: видимо, ее заклинило уже давно. Горда не удержался и заглянул вниз. Ничего, кроме темноты, рассмотреть не удалось. Оттуда веяло сыростью и трупным запахом. Вокруг этой дыры по всей арене были хаотично разбросаны ящики, пустые контейнеры, бочки и кучи разномастного мусора. Некоторые контейнеры стояли с распахнутыми дверцами – о том, что в них неоднократно пыталась прятаться дичь, свидетельствовали выбоины от пуль на рифленых боках железных убежищ. А на то, чем всё для бедолаг заканчивалось, ярко указывали бурые потеки крови, размазанные по металлическому полу.
Несмотря на обилие укрытий, всех рано или поздно находили.
– Буду откровенен: шансов у нас немного, но они есть, – начал Николай, поочередно глядя то на презрительно ухмыляющегося Аза, то на Барса, бездумно уткнувшегося в одну точку, то на Яна, спокойно стоящего у двери… – Выжить у нас получится лишь в том случае, если будем в движении. Постоянно. Света на время останется здесь, а мы выходим, перебегаем от укрытия к укрытию и внезапно атакуем. Тогда, возможно, и удастся завладеть чьим-то оружием. А это уже небольшая надежда на победу…
– Да хоть бы поскорее подняли эту чертову решетку! – взревел Барс, схватившись за прутья. – Эй, суки, давайте уже…
Аз положил руку на плечо товарища, усадил его на скамейку, чтобы успокоился. Горда тревожно посмотрел на них, наверное, впервые в жизни настолько хорошо зная, что делать дальше. Не сдаваться, вот что! Сражаться за свою жизнь или окрыситься где-то в углу, главное, не сдаваться! Ради свободы, ради будущего… ради Светы. Борову и его подонкам такое не должно сойти с рук. И лишь только для этого сталкер был обязан пережить сегодняшний вечер, выбраться за пределы базы и забрать флешку. Любой ценой.
Николай хрустнул костяшками пальцев. На него снизошла холодная решимость, в голове прояснилось, сердце билось часто, но ровно.
– Не потянем мы пятерых мужиков, – покачал головой Аз. – Без шансов.
Из угла послышались всхлипы: девушка не выдержала, разревелась.
– Там будут бабы, – ответил Гордеев. – Я случайно услышал, как Боров своим шестеркам это говорил. Еще утром, как только меня сюда привезли. Пятеро отлично вооруженных девок.