Я промолчала.
— И всё ещё хочешь бежать?
Я упрямо молчала.
— Глупая девочка. Так хочешь умереть?
Я молчала. Молчала. Молчала.
— Что-то сегодня ты не расположена к беседе. — Лод поднялся с кресла. — Я тебя оставлю. Подумать над тем, что собираешься предпринять. Подумай. Хорошо?
Слушая его шаги, я смотрела на своё отражение в лакированной поверхности стола. Так много риска, так мало шансов на успех…
Потом встала и направилась к лестнице из башни.
Думаю, в кабинет колдуна мне теперь путь заказан. Но про охранные системы всё равно надо разузнать.
Значит, остаётся библиотека.
Во дворце по-прежнему было пусто. Похоже, дроу предпочитали коротать время в своих покоях. Оно и к лучшему — не знаю, что предпримут здешние обитатели, если увидят меня разгуливающей вне башни колдуна, да ещё без сопровождения Лода. Дорогу я запомнила хорошо, а потому до библиотеки добралась без проблем.
Ещё одна винтовая лестница — и царство книг встретило меня тишиной, покоем и ровными рядами толстых фолиантов.
Библиотеку выстраивали в несколько этажей, но, похоже, каждый этаж был не слишком большим. Что ж, и на том спасибо. И так куча времени уйдёт, чтобы отыскать необходимое.
Я задумчиво пробежалась кончиками пальцев по истрёпанным корешкам. Закрыла глаза, вдыхая аромат пыли и старой бумаги. Книги… ни одни духи не пахли для меня так приятно, как они.
— Ты только посмотри, — пропели за моей спиной на риджийском.
Дёрнувшись от неожиданности, я обернулась.
Дроу. Двое. На первый взгляд кажутся близнецами Альи, но, если присмотреться, они младше, и лица определённо другие. Одеты похоже, так же богато, только цвета — белый с красным, белый с жёлтым. Похоже, чёрный, синий и фиолетовый — прерогатива королевской семьи. Венцов в волосах нет, и серебряные пряди свободно ниспадают на плечи.
Откуда они взялись? Наверное, уже были здесь, просто я не услышала, как они подошли…
Я торопливо склонила голову. На всякий случай.
В конце концов, ошейник для дроу — символ рабства, а рабам положено кланяться.
— Новая игрушка Миркрихэйра, — сказал один. Бровь его была рассечена, глазницу пересекал тонкий вертикальный шрам — хорошо, что глаз не вытек.
— Страшная какая, — разочарованно заметил другой. — Предыдущая хоть на эльфа походила.
— Думаешь, ему есть дело до лица? На живот положить и вперёд. Внизу-то все одинаковые.
Они засмеялись — высоким, леденящим, прекрасным смехом, а я сжала кулаки. Обида заставила лицо вспыхнуть, и обидно почему-то было не только за себя.
Они всерьёз считают, что после принцессы дроу Лоду захочется развлекаться чем-то подобным со мной? Или даже с Кристой? Как будто ему заняться больше нечем! Насиловать того, кто даже не может сопротивляться… может, для принца это и развлечение, но для Лода — нет. Не его уровень. Ему просто нет нужды самоутверждаться таким образом. И если дроу этого не понимают, мне их жаль.
Мне хотелось сказать им это — но я была не в том положении, чтобы язвить и нарываться на неприятности.
И лишь сдержанно произнесла на риджийском, не поднимая головы:
— Прошу прощения, если помешала вам.
Они перестали смеяться. Уставились на меня уже с любопытством.
— Ещё и говорить толком не умеет, — заметил один, поворачиваясь к товарищу, упорно считая меня глухой. — Предыдущая хотя бы общалась нормально, а не как лошадь.
Далась им эта лошадь…
— Я из другого мира, — не удержавшись, буркнула я, — и ваш язык мне всё же не родной.
Тот, что со шрамом, снова рассмеялся:
— А дерзости, смотрю, им всем не занимать!
— Ничего, та девчонка быстро перестала дерзить, когда Мэй с ней развлёкся, — зевнул другой. — Эту бы тоже не мешало поучить хорошим манерам.
— Нет уж, у меня не такие странные вкусы, как у Миркрихэйра, — первый поморщился, и я вдруг обратила внимание на его ногти. Длинные, ухоженные, заточенные треугольниками. — Боюсь, стошнит.
Я вздохнула, мантрой возводя в степень четвёрку, и отвернулась. Пускай глумятся, сколько хотят, — я сюда пришла не для того, чтобы с ними препираться.
Только лучше поскорей убраться с их глаз. На другой этаж библиотеки. Пока им не пришло в голову поиздеваться не только…
Рывок за волосы обжёг кожу болью.
Не успела.
— Как ты смеешь поворачиваться спиной к господам? — Мои волосы наматывали на руку, подтаскивая к себе, вынуждая беспомощно задрать голову. Судя по вкрадчивому мурлыканью — шрамолицый. — Похоже, Миркрихэйр плохо тебя учит.
— Да он своих кукол никогда ничему не учит, — хохотнул его товарищ. — Это Повелитель им потом объясняет, что к чему.
— Ты ещё не поняла, что означает эта безделушка? — Чужие пальцы легли на моё горло, коснувшись ошейника. — Ты рабыня. Ты ничто. Любой дроу выше тебя. А значит, ты должна ползать в ногах и повиноваться. И радоваться, что пока ещё живёшь.
Волосы резко отпустили, зато толкнули в спину. Перехватив за руку, когда я начала падать, грубо заставили развернуться.
— Мы не поворачиваемся спиной к Повелителю, а рабы не смеют поворачиваться спиной к нам. Ты могла этого не знать, но я даю тебе возможность загладить вину, — брезгливо отпустив мой локоть, длинным серым пальцем дроу указал на пол. — Благодари за урок. На колени.
Я помедлила. Жадно, судорожно хватая воздух раскрытыми губами.
И, продолжив считать степени четвёрки, подчинилась.
Нет, я не гордая. Я не Криста, которая взвивается кострами против всего, что не по ней, забывая, что враги не склонны выслушивать капризы. Я просто облезлый бродячий кот, который хочет жить и вырваться на свободу.
А для этого придётся принять местные правила игры. На то короткое время, пока я ещё здесь.
Но если б я верила в кого-то на небесах — я бы помолилась, чтобы это время оказалось как можно более коротким.
— Спасибо, — процедила я, стоя на коленях, кожей чувствуя сквозь бархат юбки холод мраморных плит.
— Думаешь, мне от тебя слова нужны? — Дроу деловито потянулся к пуговицам на камзоле, тем, что ниже пояса. — Но если хорошо поработаешь своим болтливым ртом, я, так и быть, позволю тебе уйти. Даже невредимой.
— Сам же говорил, что стошнит, — усомнился другой.
— Я ведь не любоваться на неё буду. А в этом она, верно, хороша — не зря же Миркрихэйр её при себе держит. Принцесса-то не пойдёт…
Когда я сообразила, чего от меня хотят, то вскочила так стремительно, словно мрамор раскалился; и дроу смотрели, как я выпрямляюсь, даже удивлённо.