— Да… Теперь отдыхающие за каждый шаг вынуждены платить. Такое впечатление, что мы покупаем хорошее расположение к себе. Да-да… Именно… Хочешь, чтобы тебе улыбались — доллар… Чтобы добросовестно убирались в комнате — два. А ведь это их работа. Мне же денег не оставляют после занятий, чтобы я особо тупым по пять раз объясняла материал! Я в любом случае сделаю свою работу, в хорошем настроении или в плохом, нравится мне человек или нет. А тут попробуй ему не дай чаевых! Он же тебе испортит весь отдых!
— Может быть, может быть… — задумчиво сказала Тата. Она стояла на огромном балконе и смотрела на прекрасный пейзаж, открывающий взору голубое море и стройные кипарисы слева и справа от него. Окна номера выходили на пляж и на центральный подъезд к отелю, открывая таким образом полную панораму великолепия. — Ты же знаешь, что в сервисе по-другому не бывает. Тем более в Европе.
— Я тебя умоляю! Болгария. Нашла Европу!
— И тем не менее… И мы же знаем, что зарплата персонала оставляет желать лучшего. А мы не обеднеем.
— Это понятно. Но я ведь говорю о моральной стороне, а не о финансовой. А такая постановка вопроса стирает грани обычного человеческого общения, опуская уважение ниже плинтуса… Не знаю, но я каждый раз чувствую себя неуютно, когда нужно оставлять эти гроши. Я чувствую себя использованной.
— Где-то я с тобой согласна. Но… Всё совсем не так мрачно, как ты обрисовала. Думаю, для многих работников сферы обслуживания чаевые — это показатель их профессионализма. Они подпитывают их значимость, эго, если хочешь. Больше чаевых — выше оценка работы — выше самоуважение.
— Я всегда удивляюсь, как ты из любой путаницы можешь сделать ценный философский вывод! Это хорошо. Я за тебя спокойна! При таком раскладе ты любому можешь мозги запудрить. Жаль только, что этот талант не распространяется на твои собственные семейные отношения…
— Мама, не начинай. Лучше посмотри, какой лимузин подъехал. Видимо, кто-то важный и…
— Боже мой! — всплеснула руками Мари. — Это же он! Точно, он!
— Кто?! — Татьяна Анатольевна перевалилась через перила балкона и сфокусировала взгляд на прибывшего. Мужчина был далеко не молод, но в отличной физической форме. На нём была тонкая белая рубашка с откровенно расстёгнутым воротом и подкаченными рукавами и серые льняные брюки. На запястье весело переливались солнечными зайчиками массивные золотые часы, а чёрные стильные очки интриговали, скрывая глаза не только от яркого света, но и от посторонних взглядов, добавляли образу шарма и подчёркивали приверженность их обладателя модному стилю «кэжуал».
— Миллионер, о котором я тебе говорила! Ты такая невнимательная! Это его отель, Тата! Поэтому выставка бриллиантового рая будет проводиться именно здесь. Я как узнала в турагентстве, что такое намечается, сразу обстановку разведала, в интернете полазила. Так сказать, чтобы знать великих людей в лицо! — Татьяна Анатольевна засмеялась. — Не вижу ничего смешного. Приедет много богатых людей и…
— Я об этом уже слышала, — скучно перебила её дочь и зевнула.
— Нет, ну вы посмотрите на неё! Ты понимаешь, как нам повезло?
— Конечно. Я в восторге.
— Между прочим, он вдовец! — серьёзно заявила Мари. — Около полугода назад потерял жену.
— Ты хочешь замуж?
— Я?!!!
— По возрасту ты ему отлично подходишь.
— Я там уже была, спасибо. И, кстати, все два раза — счастливо. Теперь имею полное право пожить для себя и для внуков, которых я никак не дождусь! — она повысила голос и посмотрела на дочь. — Хотя… — женщина сморщила нос и задумчиво покачала головой, — ты права. Он на роль отца нам не подходит. Нужен кто-то моложе. Да! Значительно моложе! Даже моложе, чем ты. Для уверенности! Да! Он — не наш клиент.
— Конечно, не наш, — засмеялась Тата, — вон его уже окучивает юная Аврора с золотыми волосами и тонкими лодыжками.
Из машины выпорхнула девушка в лёгком белом сарафане с открытой спиной и элегантно потянулась. Мужская рука тут же обвила её тонкую талию и притянула к себе. Девушка хихикнула, кокетливо оттолкнула его и надела на него свою фетровую шляпу с широкими полями, закрыв ею от глаз любопытных женщин последовавший поцелуй, а Мари лаконично заключила:
— Срам.
— Не будь так категорична, — Татьяна Анатольевна поставила на круглый столик две чашки эспрессо. — Чувствам подвластно всё.
— А деньгам и подавно!
— То есть ты считаешь, что любого человека можно купить?
Маргарита Андреевна внимательно взглянула на дочь, выражение её лица стало постным, лишь слегка припудренным иронией:
— Большинство людей слишком глупы, чтобы быть корыстными. Только это их и спасает от власти денег и славы.
— А как же искренность и любовь? — не отставала Тата.
— Они остаются в юности, как детские болезни. Переболел ветрянкой или краснухой, получил иммунитет, а потом — добро пожаловать во взрослую жизнь. Хотя бывают исключения. Мне ли тебе рассказывать, как опасна ветрянка в зрелом возрасте? Смертельна!
— Красивая аллегория, — одобрила Татьяна Анатольевна, задумчиво взирая вниз. Прибывшая пара уже скрылась за массивными дверями холла, но женщина продолжала смотреть в пространство, будто разглядывая невидимых персонажей.
— Куда ты смотришь? — буркнула Мари и попыталась проследить за траекторией взгляда дочери. — Тата, с тобой всё хорошо?
— Да, — женщина оторвалась от призрачной сцены и криво улыбнулась. — Странно…
— Что странно, дорогая?
— Ничего… Ничего… Мысли вслух. Ну что, пойдём примем горизонтальное положение под шезлонгом? Или как?
— Давно пора!
Творческий подход или профессионализм
Марк Николаевич Войт на всех парах нёсся к уже знакомому кабинету психолога. В его кармане притаился шершавый листок с заключением Семёна Ильича Береста, в котором говорилось, что компонент в колбе полностью идентичен тому, который был обнаружен в крови Потоцкой. Мужчина чувствовал, как адреналин будоражит его нервы, увлажняя ладони. Он честно признался себе, что испытывает некое удовлетворение от происходящего. Особенно радовало, что не потерял чутьё и оказался прав в своих подозрениях. Двойной ошибки в анализах быть не могло. Теперь нужно было разложить всё по полочкам и просканировать событие за событием. Именно за этим он и ехал к Татьяне Анатольевне. Нет, он не собирался вешать на неё всю «тёмную» историю, но, кто знает, может быть, в процессе их общения появится что-то такое, что даст ему намёк на разгадку. Тем более что яд был обнаружен у Януш. Именно так мужчина убеждал себя в необходимости очередного визита к психологу. На самом же деле ему просто хотелось ещё раз увидеть Её. Но разве он позволил бы себе в этом признаться?
Вместо сдержанной улыбки Татьяны Анатольевны на Войта смотрела табличка с категоричным «закрыто», под которой было написано, что доктор Гарькава будет отсутствовать десять дней. Мужчина потоптался на пороге, разочарованно вздохнул и поплёлся к машине. Но домой он не поехал, а отправился к реке. Переехав тот самый мост, на котором совсем недавно его сильные руки удержали жизнь рыжеволосой девушки, он свернул сразу за ним влево и вскоре упёрся мощным носом «Нисана» в раскидистую посадку. Бросил машину и медленно пошёл к воде. Сел на сухую траву у самого берега, разулся, опустил ноги в прохладную воду и закурил. «Итак, что мы имеем на данный момент? Лариса мертва вследствие отравления. Одна из подозреваемых — Ирина — лежит в больнице в тяжёлом состоянии, а Януш, вторая подозреваемая, посещает психолога, чтобы залечить детские раны, вряд ли она дотягивает до роли убийцы. Тем не менее, отрава оказалась именно в её доме, а записку-наводку написала Осина… Какая-то путаница. И самое интересное, что абсолютно нелогичная, даже топорная. Абсурд! Какие выводы можно из всего этого сделать? Они действовали сообща? В аварию Ирина попала после моего обыска у Януш, чей визит к Потоцкому только подтверждает её заинтересованность — она хотела от меня отделаться, и у неё получилось. Таким образом, Виктория избавилась от Осиной. И от меня. Но зачем ей это?! Где мотив?! Ладно, смерть Ларисы можно объяснить ревностью и попыткой занять её место, но потом все действия больше похожи на спонтанные шизофренические капризы! Януш наблюдается у психолога. Это могло бы многое объяснить, если бы не Татьяна Анатольевна, которая утверждает, что на убийство Виктория не способна. Как не вовремя она вздумала уйти в отпуск! — произнёс вслух мужчина и вздрогнул от своего голоса.