В голове проносились варианты один другого обиднее: самым правдоподобным показался намек на небольшие размеры.
Дракон протянул руку, поддел когтем цепочку и вытащил рубин фортуны наружу. Жжение прекратилось, и я с удивлением поняла, что кожу щипало как раз в том месте, где он висел. Точно такая же реакция была и вчера, когда Глюттон Медоречивый сошел с пьедестала.
Я настороженно наблюдала, как Кроверус вертит рубин, хмуро вглядывается в грани, и пыталась определить, знает ли он про кровеит.
— Так что это, принцесса?
— Всего лишь побрякушка, — ответила я как можно небрежнее. — Подарок от папы на прощанье.
В какую-то секунду почудилось, что дракон снова разозлился: ноздри раздулись, сам он весь напрягся и изучающе посмотрел на меня, но потом хмыкнул и разжал пальцы. Кулон упал на место.
— Я не хочу, чтобы ты его носила.
— Но… — Вверх по его горлу поползло свечение, воздух резко нагрелся. Я сглотнула. — То есть, конечно, как пожелаете, господин Кроверус.
Он протянул руку. Я нехотя сняла кулон через голову и опустила его на раскрытую ладонь, до последнего удерживая цепочку. Дракон сомкнул пальцы в кулак, и пришлось ее отпустить. Сунув камень в нагрудный карман, он вернулся за стол.
— Ты еще здесь?
— Уже ухожу, господин Кроверус, спасибо, господин Кроверус, — я отворила дверь и занесла ногу за порог. — Ох, и последнее, чуть не забыла…
* * *
— Что это? — спросила я у Хоррибла, роясь в корзинке, которую он мне вручил.
— Все необходимое для вышивания. А нитки даже с флюоресцирующим действием, так что сможете работать и в темноте.
— А иголка тоже светится?
— Нет, иголка обычная, — расстроился слуга. — Это помешает?
— Моей задаче? Ничуть. Скажу больше: никто и ничто не помешает мне достичь цели.
— Закончить вышивку?
— Именно.
Я заявила, что собираюсь изобразить какой-нибудь эпический эпизод из драконьей истории, однако для этого мне нужна иллюстрация в качестве образца. Не без скрипа, но удалось-таки вытянуть из Кроверуса разрешение посещать еще и библиотеку. В сопровождении Хоррибла, разумеется.
Мы с ним как раз только что оттуда вернулись. После недолгих поисков подходящий том был найден: «Достоверная история драконов с древнейших времен и до наших дней». Пролистнув пару глав, представила себе автора — такого же распухшего от самодовольства, как и его книга. Зато картинок много. И на каждой главными действующими лицами были, конечно, драконы. Встречались и другие представители волшебного и обычного народов, но лишь затем, чтобы оттенить своей неправотой мудрость драконьего племени.
Я натянула ткань на раму и сделала пару пробных стежков зелеными нитками. Хоррибл, нетерпеливо выглядывавший из-за плеча, поинтересовался:
— А что это будет?
— Трава.
— Трава?
— Да, поэтому сразу попрошу вас заказать побольше красных ниток.
— Это будет маковое поле?
Я ткнула пальцем в книгу.
— Это будет трава на поле брани, залитая кровью врагов драконьего народа.
На пятом стежке я вытерла лоб и провозгласила:
— Пора делать перерыв.
— Уже?
Я воткнула иголку в кусочек губки, прикрепленной к раме, повернулась к слуге и скрестила руки на груди.
— Вам, как я понимаю, никогда не приходилось вышивать, господин Хоррибл?
— Нет, разумеется, нет, — смутился он.
— Именно поэтому вы считаете это занятие пустяковым…
— Нет, что вы, я…
— …И понятия не имеете о том, что глаз очень быстро «замыливается», и мастеру нужна передышка, прогулка, глоток свежего воздуха, чтобы напитаться новыми образами и вдохновением.
— Я…
— Не подскажете, который час?
Хоррибл достал уже знакомый хронометр с бегущими в разные стороны стрелками.
— Без четверти два.
— Прекрасно, успеваем. — Я принялась складывать швейные принадлежности в корзинку для рукоделия. Подняла голову и указала на раму. — Вы не поможете?
— Собираетесь взять ее в темницу? — удивился он.
— Ну, разумеется! Мне не терпится опробовать флюоресцирующие нитки.
Проходя мимо пасторальной картины, я приостановилась и сделала вид, что протираю пятнышко на раме, а сама чиркнула в уголке пару слов для одной знакомой драконихи.
Путь вниз занял больше времени, чем вчера, потому что приходилось нести еще и вещи. Я шла впереди, освещая путь. Слуга тащил стульчик и раму с будущим шедевром.
Сегодня принцессы выглядели так же, как и вчера. Только палец у той, что держалась за решетку, все-таки отвалился. Я обернулась и, убедившись, что слуга занят вещами, быстро нагнулась и сунула его в корзинку для рукоделия.
— Благодарю за помощь. Поставьте, пожалуйста, стул вот сюда, а раму туда. Нет, еще чуть правее… идеально! Жаль, мы не подумали о столике для подсвечника.
— Не беда, принцесса, я могу держать его в руках. Мы ведь здесь ненадолго?
— Часик-другой, не больше. Только получу свою дневную дозу смирения, и сразу обратно.
Я уселась на стул, примостила рядом корзинку и достала иголку, за которой протянулся сияющий хвостик нитки — а ведь и правда красиво!
Едва я успела сделать первый стежок, наверху послышался шум. Я внутренне улыбнулась — точен, как часы, — уронила иголку и всплеснула руками.
— Ох, господин Хоррибл, похоже, там стряслось что-то совершенно ужасное! Вам стоит пойти посмотреть.
Слуга не сменил положения, но тревожный взгляд был прикован к лестнице. Он с усилием перевел его на меня и нервно улыбнулся.
— Это всего лишь ветер.
— Да, наверное, вы правы, и там не происходит ничего страшного. — Я сделала новый стежок, вытянула нитку и прислушалась. — А это случайно не господин Кроверус сейчас вопил «помогите» таким тонким жалобным голоском? Хм, нет, показалось. — Еще один стежок. — В любом случае, я рада, что мы с вами в подвале. Даже если снесло крышу, или обрушилась одна из стен, или на замок напал свирепый монстр, нам, по крайней мере, ничто не угрожает.
Подсвечник в руке Хоррибла заплясал.
— Осторожнее, — я отвела его, — вы чуть ткань не прожгли.
— Простите, принцесса.
Прошло еще минут пять, в течение которых слуга напряженно вслушивался в происходящее наверху — я видела это по подрагивающим ушам, — а я раздраженно орудовала иглой, надеясь, что кое-кто догадается повторить намек. Кое-кто догадался, потому что очередной грохот достиг наших ушей через все этажи. Повеяло ветерком, и рядом материализовался Атрос. Выглядел он так, словно только что побывал в самой гуще боя: весь взъерошенный, оторванный воротничок болтается на одной нитке.