– Если бы ты не перебудил своими воплями все заведение, я бы предложил тебе лезть туда первым, – язвительно произнес Агафон.
– А вот и полезу! – рассерженно прошипел сулейманин, принимая вызов, и стал неуклюже подниматься на колени.
Но вдруг на плечо ему, заставив вскрикнуть от неожиданности, упало что-то маленькое, теплое и трепещущее, а в следующее мгновение нечто черное пронеслось над их головами и с мягким стуком ударилось в стекло.
Ослепительная вспышка мертвенно-бледного света на секунду озарила всю округу, на испуганно пригнувшиеся головы ночных посетителей посыпались горелые клочья того, что только что было летучей гадюкой или птенцом жаборонка…
Масдай мохеровой молнией метнулся вверх и замер на крыше, прикинувшись шифером.
Песчаный совенок – несостоявшаяся жертва маленького ночного чудища и спасительница самонадеянного выпускника ВыШиМыШи – завозился меж замерших в неподвижности человеческих конечностей, выбрался на макушку Иванушки, бодро клекотнул, расправил крылышки и бесшумно растаял во тьме.
Окошко под ними с треском распахнулось, лысая как луна голова высунулась наружу между створок, осыпавших мостовую останками незадачливой рептилии, покрутилась направо-налево, глянула вниз и ругнулась.
– П-проклятье… опять эти твари летучие… Третий раз за ночь… – с чувством раздражения, отчего-то явно перекрываемого облегчением, сочно прорычал знакомый директорский голос. – Хоть испепелятор больше не накладывай…
– Не накладывай… не накладывай… – слабым эхом вторила ему с крыши Серафима.
– Но вроде, голос человеческий крикнул? – задумчиво проговорил директор. – Или показалось?..
– Показалось… показалось… – тихо пропела царевна.
– Или всё-таки наложить испепелятор?..
– Так ведь показалось же…
– Что? Кто это?.. – недоуменно сморгнул Шихабуддин ибн Шариф, но добавить ничего не успел, потому что с покрытого россыпью ночных алмазов небосклона опустился ковер, с которого прямо ему на грудь метнулось нечто огромное и лохматое.
Вслед за Олафом в директорскую спальню на Масдае последовали и все остальные.
– Если ты обещаешь не орать, я обещаю не отрезать тебе голову, – как можно более убедительно прошептал конунг на ухо придавленному к полу ошарашенному деятелю сулейманского образования.
– С-сулеймановы портянки… – вытаращил глаза директор. – Это вы?!.. Но как?..
– После узнаете… если звезды встанут… – уклончиво пробормотал Агафон.
– Да поднимись ты с меня уже – не стану я кричать! – раздраженно рявкнул он в ухо отрягу.
И когда тот поднялся, негромко добавил:
– Как будто у меня нет других средств, чтобы с вашим братом справиться…
В ответ на ладони Агафона зажегся маленький желтый огонек.
– Ты маг! – обвиняюще воскликнул Шихабуддин.
– Да, – удовлетворенный произведенным эффектом, кивнул тот. – Боевой маг, если уж быть совсем точным. И со мной еще… один. Так что, о высокомудрый начальник студентов, на вашем месте я бы не стал затевать никаких оккультных игрищ. Во избежание нарушения целостности.
– Моей шкуры? – презрительно хмыкнул ему в лицо ибн Шариф.
– Твоего училища, – усмехнулся в ответ его премудрие.
– Я бы на вашем месте ему поверил, Шихабуддин-ага, – положа руку на сердце, доверительно прошептал Селим. – Видели бы вы, что он сделал с замком ассасинов…
– Олаф, пусти, пожалуйста, – проговорил Иванушка и протянул руку ибн Шарифу, помогая подняться. – Мы просим вашего прощения, премудрый Шихабуддин-ага, что заявились к вам вот так…
– Если бы вы нас не заперли, мы бы заявились к вам совершено по-иному, – поддержал его Кириан.
– А если бы ответили на наш вопрос сразу, то и заявляться бы не стали, – сурово сообщил Олаф. – Ночью нормальные люди спать должны, а не по крышам ползать, и не гостей волшбой поджаривать.
– А кстати, интересный способ отучивать летающих тварей гадить на подоконник, – задумчиво почесала подбородок Серафима. – Вам не кажется?
– Послушайте, что вам от меня надо? – упер руки в бока и набычился хозяин апартаментов.
– Узнать, как можно изгнать кооба из человека, – без обиняков и прелюдий честно проговорил Иван. – Пожалуйста. Нам очень нужно. Дело государственной важности.
– Вашего государства, кстати, – Эссельте укоризненно глянула на пасмурно взирающего на них старика.
– Я. Ничего. Не знаю. Ни про каких. Кообов, – злобно зыркнул директор карими до черноты глазами, словно это по вине гостей во главе самого большого калифата Сулеймании стоял теперь правитель не людей, а элементэлов. – И знать. Не желаю. А теперь, если вопросов ко мне у вас больше нет…
Первым увидел черное щупальце, осторожно просочившееся в открытое окно, Иван.
Иссиня-чернильное, матово поблескивающее в скудном свете ночного неба, толщиной с руку Олафа, стеснительно и тихо скользнуло оно по подоконнику и проворной смоляной рекой потекло по воздуху к Шихабуддину.
Свистнул синей молнией меч Ивана, рассекая странную жуть… и впился в пол. Щупальце же продолжило свой путь, как ни в чем не бывало. Словно охотящаяся змея, ловко обогнуло оно массивную фигуру отряга, обошло не замечающего его Селима, перескочило над присевшей от страха Яфьей, шмыгнуло мимо Агафона, и черной стрелой устремилось к застигнутому врасплох директору. И не успел тот и охнуть, как черная тварь обвилась вокруг его шеи и стала на глазах набухать, разрастаться и затягиваться всё туже, словно чудовищная живая петля.
Олаф попытался схватить ее, но пальцы его, способные размотать и завязать бантиком любого удава, прошли через нее будто сквозь воздух.
– Это проклятие!.. – ахнул Абуджалиль, и беспомощно прижал задрожавшие руки к груди. – Но я не знаю, что делать, не знаю!..
– К-кабуча… – рявкнул Агафон, метнулся вперед, назад, снова вперед, схватил задыхающегося на глазах Шихабуддина за плечи, и все трое, вместе с наливающейся силой и мощью смоляной змеей, вмиг окутались золотистым коконом.
Выкрикнул ли он одновременно что-то сквозь стиснутые зубы, или Ивану показалось?.. Заклинание?..
– Окно… закрой окно… – донесся из кокона натужный сип.
– Окно!.. – кинулся лукоморец выполнять поручение, отчаянно не понимая, как может такое простое действие помешать монстру, которого не берет ни меч, ни руки. Но ко всеобщему изумлению, стоило створкам сомкнуться, как щупальце дернулось, словно настоящая змея, которой прищемили хвост, и перестало расти.
Но и хватки своей не ослабило.
Быстро теряющий силы и сознание старый волшебник закатил глаза, захрипел и повалился на ковер, его премудрие рядом, змея сверху, не разжимая смертельных объятий… И тут руки Агафона засветились красным. Багряное сияние вспыхнуло сначала на пальцах, потом неохотно перешло на кисти, медленно стало подниматься до локтя, словно запруженный ручей…