Беззвучный холодный взрыв вынес бедного лукоморца вверх тормашками из устья пещерки и швырнул на колени задремавшему Адалету. Тот шмякнулся о спину Олафа. Отряг рефлекторно среагировал на нападение, попытавшись как можно скорее вскочить на ноги, и задел чародея локтем. Так и не проснувшийся толком маг тут же отлетел как мячик от биты, с точностью поражения сто процентов накрыл своими мягкими, но увесистыми ста двадцатью килограммами оглушенного Ивана и поверг его в еще большее изумление, а, заодно, и на пол.
– Вы тут чего, в салочки игра…
Вся отшельникова обитель, от самого глухого закоулочка на полу до самого темного уголка под потолком озарилась ярчайшей зелено-сиреневой вспышкой, но не прошло и пары секунд, как все пропало бесследно, лишь оставив в ослепленных глазах суматошную карусель разноцветных пятен.
– Что это было?.. – с трудом выглядывая из-под придавившего его чародея, ошарашено выдавил Иванушка.
– Ты что-нибудь там трогал? – не успев подняться на ноги, накинулся на потрясенного царевича старик. – Что-нибудь брал в руки? Наступал? Ронял?
– Т-трогал… н-но всё было тихо… пока… пока…
Лукоморца осенило.
– Всё было тихо, пока мой… то есть ваш огонек не поджег сиреневые перья.
– Перья?..
– Которые потом упали на зеленые кристаллы.
– Кристаллы?..
– Которые лежали на серебряной бумаге.
– Бумаге?..
– Которая была расстелена на столе.
– На столе. Хм. Кристаллы, перья, бумага, молния-призрак… Этот коновал, похоже, занимался еще и алхимией, – как какой-то забавной шутке усмехнулся в бороду Адалет. – Если бы багинотская деревенщина узрела что-нибудь подобное при его жизни, глядишь, бедного Бруно еще бы и за настоящего мага приняли. Или за бога. С них бы сталось, с темноты некультурной. И стояли бы ему по всему городишку не памятники, а храмы…
Разглагольствования старика прервал Олаф. Не говоря ни слова – каждый произнесенный звук всё еще отдавался в его голове надтреснутым набатом – он поднялся и почти уверенной поступью проворно направился вглубь зала.
– Эй, ты куда? – оборвал себя на полуфразе маг-хранитель.
– Там… человек… был… – проговорил он, не оглядываясь.
– Где?!
В одно мгновение посох и меч были в руках своих хозяев и готовы к бою.
– Там… где завал впереди… Придавленный…
– Живой? – встревожился Иван.
– Сейчас погляжу… – пробурчал конунг и перешел на бег.
Адалет пошатываясь, Иван прихрамывая – старый и новый член подземной инвалидной команды – бросились за ним.
Отряг оказался первым у распростертой на холодном скальном полу половины фигуры. Вторая половина терялась под погруженным во мрак обвалом, бывшим когда-то дальней стеной отшельниковой пещеры, и ставшим теперь его могилой.
Настороженно склонившись в почти полной тьме над неподвижным человеком, Олаф положил широкую, как блюдо ладонь на покрытую капюшоном голову и тут же отдернул, будто обжегшись. Под прикосновением ткань плаща рассыпалась в прах, обнажив покрытый реденькими длинными волосенками череп.
– Живой?!.. – подбежал Иванушка, его волшебный огонек еле успевая за ним – и бросился на колени перед телом.
– Ага, живой… лет сто назад был… – скупо хмыкнул рыжий воин. – Похоже, хозяин палат нашелся.
– Так вот он какой – Бруно Багинотский… – поняв всё с первого взгляда, печально покачал головой Иван. – Так жил… и так погиб… Его надо откопать. Помоги мне, пожалуйст… а!!!!!!!!!!..
В темноте под рукой царевича с сухим щелчком проскочила колючая искра. Иванушка отдернул руку и принялся неистово трясти кистью в воздухе, будто играл тремоло на балалайке. И по физиономии его было видно, что слух окружающих от красочных междометий и радужных фразеологизмов спасало из последних сил исключительно его интеллигентное воспитание.
– Что там?
Топор номер пять превентивно навис над неподвижной и равнодушной мумией хозяина – на случай, если ей вздумается пересмотреть своё отношение к нежданным гостям.
– Искра-а-а-а… ка-а-а-к обожжет!.. до костей-й-й-й-й-й!.. – отбросил, наконец, просящийся на язык шеститомный словарь табуированной лексики, страницу за страницей, и жалобно просипел лукоморец.
– Что трогал? – спешно подковылял Адалет и тут же выпалил ставший привычным вопрос.
– Ничего! Я только хотел достать его палку! Чтобы камень поддеть!..
– Палку?
Старик вытянул шею, бросил один взгляд на уличенный в немотивированном иваноненавистничестве кусок дерева, и едва вернувшаяся из эвакуации тишина пещеры снова панически юркнула в дальнюю щель.
– Святой человек!!! Целитель!!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! – давясь смехом, чародей ревел, ухал, охал, подпрыгивал и неистово хлопал себя по пухлым, покрытым пылью и синяками бокам как перелетная курица. – Бестолковые суеверные крестьяне, багинотцы, были, есть, и останетесь такими!!! Не могут отличить полного мага, заслужившего свой посох, от полоумного шептуна-травника!!!.. Профаны!!!.. Темнота!!!.. Невежество!!!.. Полное, абсолютное и ужасающее бескультурье глубинки!!!.. Не перестает меня восхищать!!!.. Ох, насмешили!!!.. Ох, уморили, пейзане!!!..
Молодежь, поначалу испуганно взиравшая на внезапный приступ буйного помешательства их мага-хранителя, по ходу надгробной речи вытаращивала очи, поднимала брови, открывала рты и недружно и не в такт качала головами, звенящими от разносящегося под сводами пещеры веселого эха.
– …Лекарь-пекарь-аптекарь!!!.. Коновал!!!.. – не унимался Адалет, и выбиваемая его заполошными руками пыль поднималась из самых глубин кафтана и висела в воздухе вокруг своего недавнего владельца как мутная серая аура. – Ай, да багинотские свинопасы!!!.. Ай, да старина Бруно!!!.. Ай, шутник!!!.. Ай, охальник!!!.. Ха-ха-ха!!!..
– Так значит… Бруно Багинотский был… волшебником?.. – растерянно переводя взгляд с усопшего мага на живого, изумленно проговорил Гуго, осторожно подоспевший на шум и крики.
– Да, мой мальчик, да, и еще тысячу раз да!!! – перестал хохотать, утер рукавом глаза и самодовольно, словно это не почивший век назад Бруно, а он сам сыграл такую шутку над целой страной, подтвердил старик. – И теперь я начинаю верить и в эту странную историю про советы по управлению государством, и в истинность авторства ваших любимых изречений! Настоящий маг с посохом может сотворить еще не такое, уж это вы мне поверьте!
– А раньше вы что же… Не верили в Бруно Багинотского?! – тихо ужаснулся немыслимому святотатству курчавый паренек.
Чародей снисходительно хмыкнул.
– Если бы ты знал, хлопец мой, сколько на Белом Свете проходимцев и самозванцев, падких до чужой славы!
– Наверное, много… – Гуго немного подумал, покорно кивнул и с жалостью и благоговением воззрился на погибшего мага, словно пытаясь впитать печальную картину в кровь, в костный мозг, в самые отдаленные уголки души своей. – Но Бруно Багинотский может быть только один…