След заклинания, который увидела Вика, в результате толком никуда и не привел – был он старый, и терялся за пределами квартиры последнего по времени самоубийцы. Не худо было бы посадить засаду, но где ждать этого колдуна – неясно, дом был многоподъездный, да и сколько по времени ждать придется – тоже было непонятно. Но и так это дело оставлять нельзя было, и тогда Ровнин принял решение использовать один из артефактов, хранящихся в отделе.
– У нас и артефакты в отделе есть? – воодушевился Колька – Круто. А чего мне их не показывали?
– Вот потому и не показывали, что любопытства и энергии у тебя много – подал голос Герман – Их и я до сих пор не все видел.
– Я так думаю, что все их только Ровнин видел – согласился с ним Пал Палыч – И то не факт.
В данном случае это был артефакт, который носил кодовое название «Двойное зло» (подлинных названий никто не знал, как зачастую и изготовителей этих устройств. Впрочем, со слов Германа, в некоторых случаях было неясно даже, что предмет вообще делать может). «Двойное зло» экстраполировало вред заклинания на самого заклинателя, причем с нанесением тому двойного предполагаемого урона. Поле действия артефакта было не так уж велико, но вполне достаточно для дома, где происходили массовые самоубийства, и откуда в разные стороны уже начали разъезжаться напуганные жильцы.
Спустя пару недель артефакт сработал, это было по нему видно – в заряженном состоянии он выглядел как огромный кусок хрусталя, в опустошенном больше напоминал булыжник.
С тех пор об этом колдуне ничего слышно не было, хотя Ровнин очень расстроился, что не удалось его прищучить. Тем не менее, самоубийства прекратились, и район зажил своей привычной жизнью. И вот на тебе – опять тот же место, те же признаки, разве только что дом другой. Хотя – не только дом. Почерк преступника другой, пять человек за две недели – это вообще за гранью понимания. И нахальства.
– Так может это не он, может кто еще? – предположил Колька.
– Может – согласился Пал Палыч – Вот доедем – посмотрим.
Кончики Колькиных пальцев внезапно обдало холодом. Он удивленно завертел головой и увидел в окне какую-то черную громаду недостроенного здания.
– Елки-палки – раздалось с водительского места – Вот тебе и раз.
– Вика? – Пал Палыч глянул на девушку, которая массировала виски.
– Да как молотком ударило – скривилась та.
– А это чего? – Колька глянул на оперативника.
– «Амбрелла» – сказал тот – Ховринская больница, проклятое место. Опять, стало быть, она ожила. Когда же ее снесут уже?
– Может, опять сатанисты чудят? – предположил Герман.
– Может – вздохнул Пал Палыч – А может и нет. Вот стоит же такая гадость на земле, как гнойник какой-то.
– Я до лета туда не полезу – категорично заявил Герман – Ну нафиг, там даже без всякой нечисти ногу можно сломать, там провал на провале.
Колька посмотрел в заднее окно, в кружении снежинок шестиугольный силуэт удаляющейся больницы смотрелся на редкость зловеще.
Вскоре автобус затормозил, и Пал Палыч раздал финальные указания.
– Так, Герман. На тебе старушки – божьи одуванчики, они тебя любят, пользуйся этим. А мы идем за участковым и дальше отправимся по квартирам самоубийц. Если что интересное будет – сразу звони.
Участкового удалось найти быстро, это был замученный жизнью и вчерашним похмельем мужичок лет сорока пяти, в криво сидящей на нем форме.
– Вот же проклятый район – жаловался он на жизнь сотрудникам отдела – Что ни год – все напасть, то одно, то другое, теперь вот это.
За разговорами они подошли к дому, Колька задрав вверх голову, посмотрел на его верхние этажи. Дом как дом, цвет, правда, какой-то печальный – темно-желтый, осенний какой-то.
«Впрочем, тут почти все дома в такой цвет покрашены» – подумал он – «Да и улица такая же, осенне-невеселая».
Только войдя в квартиру последнего самоубийцы, Вика сразу заявила –
– Не пустышка. Четкие эманации заклинания, причем мерзкого до невозможности. Этот идиот с той стороны помощь призывал, это видно по оставшемуся следу.
– Чего призывал? – не понял участковый.
– Не берите в голову – успокоил его Пал Палыч – Это наша коллега шутит. Идите пока, покурите, мы тут поработаем.
– Нашли время и место для шуток – пробубнил участковый и вышел из квартиры.
Пал Палыч сделал страшные глаза, глядя на Вику. Та, впрочем, и ухом не повела, вышагивая по квартире.
– След заклинания четкий – сообщила она через пару минут – Заклинание это я не знаю, скажу только, что очень сильное и очень старое, но сплетено грубо, скорее всего читал его дилетант, не понимающий, с кем он имеет дело. Как он жив-то до сих пор?
– Найдем его – разберемся – обнадежил ее Пал Палыч – Куда след ведет?
Вика повертелась по квартире и с удивлением сказала –
– Никуда. Он только здесь есть, он за пределы квартиры не выходит.
– Не понял – удивился оперативник – Это заклинание здесь что ли творили?
– Не может этого быть – Вика замахала руками – Тут рунный круг тогда должен быть, чтобы сущности с той стороны сразу заклинателя не сожрали.
Колька в этот разговор не лез, хотя смысл его улавливал.
– Хрень выходит – почесал затылок Пал Палыч.
– Хрень – согласилась Вика.
В остальных квартирах была та же картина, с той разницей, что след был слабее, а то и вовсе еле различим.
Через пару часов оперативники собрались у автобуса, чуть поодаль, злобно зыркая на них, топтался участковый.
– След есть – зацепок нет – мрачно сообщил всем Пал Палыч – Ну, если только Герман нас не порадует. Гера, что у тебя?
Герман с чувством превосходства окинул коллег и, задрав нос, сообщил –
– Есть кое-что. Пока вы по этажам шныряли, я с бабой Леной познакомился, той, что со второго этажа. Чудная старушка, вымирающий вид, когда такие исчезнут – как работать будем?
– Наблюдательница? – обрадовался Пал Палыч.
– Она – кивнул Герман – Кто пришел, кто ушел, кто в лифте сикает, кто шалава – все знает.
– А что еще знает? – Пал Палыч потер нос ладонью – Не тяни!
– Про уже покойных много чего, но это не главное и не слишком нужное, другое слушайте. Когда второй чайник допивали, она мне поведала, что банкир-ворюга Старовойтов, тот, что с четвертого этажа, сам не свой второй день. Раньше-то чуть свет на работу бежит и возвращается за полночь, а тут, как алкаш какой-то прямо, вторые сутки водку хлещет.
– С чего бы это? – сузила глаза Вика – Ой, как странно!
– Вот и баба Лена не понимает – кивнул Герман – А он ей не рассказывает. Она со всей душой сегодня с утра к нему подошла, когда тот из магазина с водкой шел, так банкир ее только по матушке послал, чем окончательно убедил бабулю в том, что совесть его замучила за то, что он народные денежки себе в карман положил.