— Темного вечера, любимая, — слегка поклонился он, глядя прямо на меня.
Синие глаза в прорезях маски очаровывали, манили, обещали, звали подойти ближе к мужчине, который неумолимо приближался ко мне.
Я уже было сдалась, как вдруг ощутила, что Лисса пытается вложить в мою ладонь маленький камушек. Благодарно чуть сжала ее руку. Арриен все с той же ликующей улыбкой на устах медленно шествовал ко мне, он уже не сомневался, что я у него в руках. Но настала моя очередь победно улыбаться:
— Прощайте, сударь!
Сказав это, подняла руку. Шайн рванулся вперед, но, к моей радости, он не успел буквально на ирну — я опередила его, резко бросив камушек на пол. Последнее, что мне удалось услышать, был разъяренный рык побежденного дракона.
Картинка сменилась, и я очутилась в трапезной родного терема.
— Это уже не смешно, глупая гусыня! Опять сбежала от своего жениха? — услышала я сварливый голос Василя.
— Темного вечера, — улыбнулась я нечистику.
— Да какого вечера, к хмару лысому! Глаза-то раскрой — ночь на дворе.
— Верно, — взглянула я в открытое окно.
Легкий ветерок трепал кружевную занавеску и приносил из сада аромат сырой земли и цветов.
— Дождь прошел? — спросила я у домового.
— Гроза… первая в этом году, — мягко произнес он.
Я грустно улыбнулась. В Бейруне были совсем другие грозы — яростные, свирепые, смертоносные. Потоки воды заставляли реки выходить из берегов и смывать целые поселки, а на море бушевали шторма, которые несли гибель кораблям, на беду оказавшимся в центре стихии.
— Батюшка твой еще не спит. В библиотеке читает да думы думает, — со вздохом поведал мне Василь.
— Пойду навещу его, — сказала я.
В библиотеке горел желтый магический огонек, а в кресле с книгой в руках сидел папенька. Когда я появилась в дверях, родитель, не высказывая особого удивления, отложил книгу в сторону и констатировал:
— Опять от дракона сбежала?
— Сбежала, — эхом откликнулась я и обняла батюшку, щекой прижимаясь к его надежному плечу.
— Доченька моя, сколько можно бегать? Поговори ты с ним, вдруг душа успокоится на этом?
— Говорила уже.
— Не помогло?
— Совсем…
— А он за тобой не придет сюда? — обеспокоился папенька.
— Уже пришел, — в библиотеке появился Василь, — в главном зале дожидается. Я хозяйку повелел разбудить да и к вам отправился.
Родитель задумчиво кивнул, а я ойкнула.
— Ты чего испужалась, глупая девица? На тебе же браслет разлуки надет! — Нечистик выразительно посмотрел на мое запястье.
Я перевела взор на батюшку. Он по-воински повелел:
— Оставайся здесь! Я со всем разберусь!
Когда резная створка двери закрылась за папенькой, а домовой исчез, я устало опустилась в кресло. Взгляд упал на книгу, которую до моего прихода изучал родитель. Название было немудреным: «Способы обработки камня при закладке прочного фундамента».
«Ого!» — мысленно подивилась я. — «Какая толстенная книга! Выходит, что немало этих способов существует».
Я вспомнила, что уже этим летом батюшка начнет восстанавливать родовое имение ир Озаронов — мир Лоо’Эльтариусов.
Но долго размышлять мне не дали. В библиотеке появилась Леля и порывисто схватила меня за руку. Я только и успела заметить, как на моем запястье блеснул браслет разлуки, предупреждая о приближении Шайнера. Оказавшись в комнате Тинары, я увидела, что младшая уже не спит. Снизу послышался какой-то грохот.
— Дракон беснуется? — нахмурилась сестрица.
— Да ну его, надоел! — небрежно отмахнулась я.
— Надоел? — округлила глаза Тинара.
— Да, — подтвердила я. — Надоела его несдержанность и вспыльчивость. Все и всегда должны подчиняться ему! Да и хмар с ним, с этим несдержанным драконом. Ты лучше скажи, что ты думаешь о своем волке?
— А ничего, — вспылила сестрица. — Я даже еще не родилась, а меня ему уже подарили, будто вещь какую-то! Ты только представь: бабушка подарила меня какому-то волку!
Я непроизвольно поморщилась и попробовала опровергнуть:
— Не какому-то волку, а главе клана оборотней, считай Повелителю.
— Да будь он хоть принцем фей, я за него все равно замуж не пойду! Назло всем!
При упоминании о принце фей я скривилась еще больше и сообщила сестре:
— Вот как раз Орлею я и подарила свою третью внучку. Будешь и меня осуждать?
Тинара округлила глаза, потом гневно прищурилась, а я стала оправдываться:
— Он обещал, что не обидит мою внучку, а выбора у меня все равно не было…
— Это ты так думаешь, — отрезала младшая. — Вот объясни мне, как так можно: у тебя еще и детей нет, а ты уже внучек всем раздариваешь?
— Да если на то пошло, меня тоже подарили этому вспыльчивому дракону! Я Корина любила, а меня обручили с Арриеном!
Терем содрогнулся, и со стола упала хрустальная ваза с весенними первоцветами. Мы с Тинарой переглянулись, и я констатировала:
— Говорю же — он несдержан, вспыльчив и раздражителен. Вот как с ним можно о чем-то говорить?
— Никак. — В комнате вновь появилась Леля. — Собирайся. До рассвета в лесу переждешь, а утром тебя доставят в Лимань.
— Кто доставит? — не поняла я.
— Узнаешь. — Домовая жестом повелела мне поторопиться.
Мы с младшей спешно обнялись на прощанье, и я подошла к Леле.
Спустя мгновение мы оказались у высокого тына, окружающего Крыло. Здесь нас уже поджидал Василь. Не дав нам с домовой толком попрощаться, нечистик практически вытолкнул меня в щель между двух досок ограждения.
Я ступила в весенний лес, где зеленела нежная светло-зеленая трава. Меня тут же обступили звуки ночного леса: где-то под ногами шуршали мелкие зверьки, на ветке ухала ночнуха, ветер шелестел в высоких древесных кронах. От политой дождем землицы пахло свежестью. Зайдя за толстенную сосну, домовой пронзительно свистнул, и я с интересом стала оглядываться по сторонам. Из-за ближайшего выворотня вышел леший. Невысокий мужичок в простой домотканой рубахе, подпоясанной красным плетеным ремешком, широких штанах и лаптях.
— А-а-а, молодая хозяйка! Звездной ночи, добро пожаловать в мой лес, — приветствовал он меня.
— И вам звездной ночи, Хозяин, — слегка поклонилась я.
— Мих, — вклинился в нашу беседу Василь, — можешь спрятать эту глупую девицу до рассвета у себя, а потом проводить ее в Лимань к Дому со стационарными порталами?
— Отчего не могу? Могу, конечно! Тем более что сия девица год назад спасла моего брата, — отозвался леший, а я несказанно удивилась: