— Я очень сильно скучаю.
Мы тоже по тебе скучаем.
— Прости меня, маленькая. Прости меня, пожалуйста. Мне очень, очень жаль, что все так вышло.
Ты не сделал ничего плохого, папочка.
Гейл закрыл лицо ладонями и заплакал.
— Я не знаю, что делать.
Ты уже знаешь, что должен сделать.
— Я не могу.
Господь услышал твои молитвы. Он послал человека тебе на помощь.
Да, он молил Господа о том, чтобы Он сказал ему правду. Явившийся к нему посланник Божий очень походил на картинку из катехизиса, который он читал в детстве, — мужчина с неприятными и жуткими черными глазами, хранившими ужасные тайны; мужчина, убивший двух федеральных агентов и неизвестно кого еще; мужчина, который назвал ему имя и показал лицо человека, погубившего его дочь.
Теперь, когда правда была ему известна, он хотел, чтобы Господь никогда не открывал ее ему. Он не хочет ее знать. Не хочет.
Теперь дело не только во мне, папа. Ты же знаешь, что случилось с другими.
Гейл взглянул на часы. Он все еще мог позвонить. У него еще оставалось время.
Они не могут говорить за себя. Нужно, чтобы ты выступил от их имени.
Нетвердыми шагами, спотыкаясь, Гейл пересек комнату и схватил сотовый телефон с письменного стола.
Ты не можешь допустить, чтобы они и дальше страдали молча.
Он набрал номер.
Посмотри на меня, папа.
Он испытал полное оцепенение, когда Малколм Флетчер ответил на вызов:
— Да, мистер Гейл?
Папа, посмотри на меня.
Гейл бросил взгляд на кресло, в котором Эмма сидела, скрестив ноги и сложив руки на коленях.
Подумай о родителях этих молодых женщин. Разве у них нет права узнать правду? Разве они не заслуживают справедливости?
— Вы передумали, мистер Гейл?
Тебе сделали потрясающий подарок, папа. Господь услышал тебя и ответил на твои молитвы. Неужели ты откажешься от Него?
Гейл потер виски и поморщился.
— Сделайте так, как мы договорились.
— Вы осознаете возможную опасность и последствия?
— Именно поэтому на меня работают лучшие адвокаты штата, — отрезал Гейл. — Я хочу, чтобы этот сукин сын заплатил за то, что натворил. Я хочу, чтобы он страдал.
Тим Брайсон жевал таблетку «Ролэйдс», пока их автомобиль медленно полз в плотном потоке транспорта мимо кабинок для сбора платы за проезд по мосту Тобин-Бридж. Клифф Уоттс опустил стекло со своей стороны, чтобы можно было курить.
Обшарпанный фургон водопроводной компании, на крыше которого была закреплена лестница, стоял в ожидании в левом ряду, и от «ягуара» его отделяли еще два автомобиля.
Зазвонил телефон Брайсона. Это был Ланг, мужчина, сидевший за рулем ремонтного фургона водопроводчиков.
— Я проверил его номерные знаки по базе данных. Машина зарегистрирована на человека по имени Сэмюэль Дингл из Согуса. У меня есть его адрес.
Брайсон ощутил, как по спине пробежала липкая сороконожка дурного предчувствия.
— Машина украдена? — спросил он.
— Если и так, то никто об этом не заявил, — ответил Ланг. — Отправь кого-нибудь к нему домой. Перезвони мне, если что-нибудь обнаружится.
«Ягуар» быстро пересек новый мост, Заким-Бридж, направляясь к скоростному шоссе в юго-восточной части Бостона.
«Он совсем близко, — подумал Брайсон. — Слишком близко».
Флетчер вырулил на автостраду Сторроу-драйв и покатил на запад. Через несколько минут он съехал с нее в сторону Кенмора.
Преследовать кого-то в большом городе, оставаясь незамеченным, большое искусство, требующее умения одновременно и быстро решать множество проблем. К числу последних относятся и остановки на светофорах, и лабиринт улиц и переулков с односторонним движением, и, в случае с Бостоном, непреходящая головная боль в виде Большой Ямы. [21] Так что если вы не сумеете повиснуть на хвосте своего объекта, то рискуете быстро потерять его.
Малколм Флетчер вел себя как человек, не подозревающий о том, что за ним установлена слежка. Никаких резких поворотов в узкие улочки, никаких разворотов и езды в противоположном направлении — словом, он не предпринимал ничего из обычного арсенала мер, рассчитанных на то, чтобы избавиться от преследователя. Он по-прежнему держался главных дорог и спокойно ехал в общем потоке транспорта.
Фенвей-парк выглядел темным и пустынным. Когда в нем не проводились игры с участием «Ред сокс», он выглядел заброшенным и мертвым. Машин на дороге было немного. Уоттс старательно держался на безопасном расстоянии от «ягуара».
Флетчер включил мигалку, указатель поворота, и свернул налево, на парковочную площадку. Уоттс проехал мимо. Брайсон развернулся на сиденье, думая о том, что Флетчер мог заметить за собой хвост.
Шлагбаум пошел вверх. Флетчер въехал на автомобильную стоянку.
На ближайшем светофоре Уоттс повернул назад и нашел свободное место у тротуара, перед самым пожарным гидрантом. Он выключил фары, но глушить двигатель не стал. Брайсон уже держал в руках бинокль.
Автомобильная стоянка была хорошо освещена и, благодарение Господу, не была обсажена по бокам деревьями. Ее окружал лишь невысокий забор из проволочной сетки. Вот он. «Ягуар» был припаркован в дальнем правом углу.
Брайсон перевел взгляд на Лансдаун-стрит. Это был грязный и неприветливый район трущоб, конюшни и амбары в начале века переделали в склады, и теперь он приютил несколько популярных баров и танцевальных клубов, разместившихся в старинных кирпичных зданиях. На пронзительном холодном ветру, за ограждением из бархатных канатов, стояли молодые парни и девушки, ожидая, пока вышибалы пропустят их внутрь.
— Какого черта он здесь делает? — вслух полюбопытствовал Уоттс.
«Хороший вопрос», — подумал Брайсон.
Дверца «ягуара» открылась. Малколм Флетчер был одет в черное шерстяное пальто. Глаза его закрывали солнцезащитные очки. Он выглядел персонажем триллера «Матрица», сошедшим с экрана на мостовую. Не оглядываясь по сторонам, он захлопнул дверцу «ягуара» и быстрым шагом направился через улицу.
Люди в очереди во все глаза уставились на него, полагая, что видят очередную знаменитость. Флетчер подошел к вышибале с большой круглой головой, и тот склонился к нему, чтобы выслушать.
Брайсон обратил внимание на вывеску над дверями, надпись над которой гласила: «Моментальное наслаждение».