— Ладно-ладно, — сказала Джони.
— Не скажу, что он безнадежен. Если я правильно оцениваю ситуацию, когда-то он был очень добрым, но потом в его семье что-то произошло, и он сломался. Он старается выглядеть неприступным, обороняясь, потому что не хочет снова страдать. Поэтому я очень надеюсь, что он полюбит Беллу.
Джони наклонила голову:
— Разумное решение. — Она поймала взгляд Клэр. — Но только до тех пор, пока ты работаешь, помогая ему с ребенком, и не хочешь, чтобы между вами что-то произошло.
— Я уже сказала, что не хочу с ним никаких отношений.
— Потому что его нужно учить не только тому, как любить ребенка, но и тому, как по-настоящему любить женщину.
— Знаю.
— Если ты им увлечешься, можешь пострадать.
— Я в курсе.
— Я просто предупредила.
Джони сменила тему, и они стали заниматься делами. Но когда Клэр вышла из агентства, слова начальницы крутились в ее мозгу.
Возможно, ей удастся обучить Мэтта ухаживать за Беллой за день или два. Не нужно оставаться в его доме до конца недели. Кто знает, вероятно, она подсознательно пытается исправить Мэтта для себя и стать женщиной его мечты.
Вернувшись, Клэр нашла Мэтта на кухне. Он готовил обед, а Белла сидела на высоком стульчике и колотила погремушкой по подносу. Мэтт стоял у плиты с грилем.
— По-моему, пахнет жареными сэндвичами с сыром, — сказала Клэр.
— Да.
Она сняла пальто.
— Неужели?
Мэтт посмотрел на Клэр, потом снова занялся сэндвичами. Когда он заговорил, его голос был холоден, как воды зимнего океана.
— Я умею готовить. Богачом я был не всегда.
— Понятно.
— Мой отчим был богат. Да, я вырос в роскоши, но мне пришлось пройти определенную школу жизни. Я устроился на работу, жил в квартире, похожей на крысиную нору, и платил за свое обучение.
Не сдержавшись, Клэр рассмеялась:
— Зачем вы жили в крысиной норе, если ваша семья богата?
— Я поссорился с отчимом. — Его голос слегка дрогнул.
Клэр повесила пальто на спинку стула. Помня разговор с Джони, она знала — надо действовать осторожно. Она провоцировала Мэтта на добрые поступки ради Беллы, и наконец до нее дошло, как ему может быть трудно. Этот парень привык поступать по-своему — он предпочел сам оплачивать учебу и жить в крысиной норе, а не мириться с отчимом.
Она неторопливо подошла к грилю и указала на сэндвичи:
— Вам наверняка не захочется ими делиться.
— Помимо прочего, мать научила меня тому, что нужно делиться. Я гостеприимный хозяин.
— Тогда я накрою на стол.
— Договорились.
Клэр поставила на стол тарелки и чашки и приготовила кофе. Мэтт подогрел суп. Они уселись за стол, а довольная Белла сидела рядом с ними на высоком стульчике, лепеча.
— Как же вы выжили в крысиной норе?
Его рука с ложкой остановилась на полпути ко рту. Он слегка улыбнулся:
— Было нелегко.
— Могу представить!
— Сомневаюсь. Я никогда не думал, что в доме могут водиться жуки, поэтому тараканы пугали меня до чертиков.
Клэр расхохоталась:
— Боже мой!
— Стены моей квартиры были тонкими, как бумага. Я замерзал зимой и изнемогал от жары летом. Но я многому научился. — Он поймал ее взгляд. — Я узнал, какова реальная жизнь, а не тепличные условия, в которых я существовал, будучи сыном Седрика Паттерсона.
— С этим даже спорить не буду. — Клэр наклонила голову. — На самом деле, моя жизнь была похожей на вашу.
Мэтт нахмурился:
— В самом деле? Вы отказались от роскоши ради крысиной норы?
— Пусть не от роскоши, но от очень удобного дома. Я разозлилась на отца за то, что он не уделял мне внимания, и отказалась взять его деньги за свое обучение. — Она покачала головой. — На самом деле, не совсем так. Я никогда не просила у него денег за обучение, потому что хотела узнать, вспомнит ли он, нужны ли мне эти деньги. Он не вспомнил. Когда прошли все сроки уплаты, я получила уведомление, что должна выплатить за учебу двадцать тысяч долларов. Я ужасно сердилась на отца, поэтому не стала напоминать ему, что у него есть дочь.
Лицо Мэтта смягчилось.
— Что же вы сделали?
— Я пошла в банк, сняла все свои сбережения и оплатила чек.
— О…
— По крайней мере, у меня были сбережения. Отец никогда не интересовался, нужны ли мне деньги. Я получала деньги на карманные расходы, но их не хватало на оплату обучения, проживание в общежитии и покупку книг. Их хватало только на покупку еды и шампуня. И я поняла, что ему на меня наплевать. — Она сглотнула ком, подступивший к горлу от эмоций. — Поэтому я послала его к черту и пошла работать.
— Вот тогда вы стали няней.
— Да. Я перевелась на вечернее отделение и жила в тех семьях, в которых ухаживала за детьми. Я стала самостоятельной.
Мэтт насупился:
— Мы в чем-то похожи.
— Немного, но моя история не закончилась так счастливо, как ваша.
Он посмотрел на нее выжидающе.
— Мой отец умер, когда я училась на третьем курсе университета. Ему не помогли заработанные деньги, из-за которых он сторонился меня. У него случился сердечный приступ, когда он остался один. Помочь ему и даже вызвать скорую помощь было некому.
Мэтт потянулся через стол и накрыл ладонью ее руку:
— Сочувствую.
— Если бы он уделял мне хоть немного внимания, я была бы рядом с ним, и он бы выжил. Но он относился ко мне так, будто меня не существовало. — Голос Клэр дрожал, в глазах стояли слезы. — Но изюминка этой истории в том, что я унаследовала все его деньги. Те самые деньги, зарабатывая которые он не обращал на меня внимания. — Она вздохнула. — Я не хотела их брать. Но я не настолько глупа, чтобы спустить их в унитаз. Я купила новую машину и квартиру, а остальное отдала на благотворительность.
Он вглядывался в ее лицо:
— Вы отдали наследство на благотворительность?
— Оно было мне не нужно. Я взяла себе немного денег для достойного существования, а остальное отдала. Я не желала брать деньги, которые украли у меня отца.
— И именно поэтому деньги вас не прельщают.
Клэр опустила глаза, не в состоянии говорить. Теперь она вспоминала не только время учебы в университете, но и детские годы, полные одиночества. К горлу подступил ком. Она скучала по своему отцу. Не только сейчас. Она скучала по нему всегда.