– Деньги, товары, социальные установки. Некоторые видят перемены в местных социальных установках, в изменениях мирового импорта или темпах инфляции. Я руководствовался этими принципами еще задолго до того, как стал сотрудничать с вашим учреждением, – сказал Бери. – Четверть века тому назад я был... убежден... что это помощь Империи. Я раскрывал заговоры, ереси и предательства внешних, так чтобы Империя могла сосредоточиться на реальной угрозе. Мошкиты! Разумеется, вы читали мои доклады о Земле Макроя.
– А-а... Хватательная рука, – улыбнулся Каннингэм. – Но в конце концов мошкитам так и не удалось вырваться на свободу, не так ли?
– Совершенно верно. Не в этот раз, капитан. Как же мне вас убедить? Я...
– Вы были ими напуганы.
Лицо Бери побагровело. Каннингэм поднял огромную, трехпалую руку.
– Не обижайтесь. А как еще следовало на это отреагировать? Крохотные, опушенные мехом, нечеловеческие лица, глядящие из скафандров, пробирающиеся тебе за спину... Господи! Кто-нибудь другой, вероятно, точно бы угодил в психушку. Вы же... – Вдруг Каннингэм рассмеялся. – Вы же попали в военную разведку. Кстати, невелика разница.
– Прекрасно, – тихо произнес Бери. – Я снова напуган. Я боюсь за Империю Человека.
– Настолько, что не готовы выполнять вашу работу? Должен сказать, ваше превосходительство, что я не понимаю, зачем потребовалась ваша специальная экспертиза долговременной блокадной операции ИВКФ.
Каннингэм уже знал. Поэтому Бери ответил:
– Когда меня пригласили в военную разведку, у меня не было выбора. С тех пор ситуация в корне изменилась. Неужели вы считаете, что теперь сумеете заставить меня сделать все, что вам угодно?
Каннингэм весь напрягся.
– Ваше превосходительство, мы никогда не сможем заставить вас сделать что-либо. Вы вольны отправляться куда угодно.
Бери громко рассмеялся.
– К превеликому сожалению, сенатор Фаулер уже умер, поэтому он не может услышать ваши слова. Так или иначе, мой статус постепенно сделал из меня нечто вроде Добровольца.
– Так было всегда, – пожал плечами Каннингэм.
– Совершенно верно. Вы согласны, что я представляю ценность для Империи?
– Несомненно.
– В сущности, бесценный и одновременно дешевый, – пробормотал Бери. Так-так-так. Я продолжу выступать в той же роли. Однако теперь мне кое-что нужно.
– Незачем быть таким агрессивным. Вам нужен пропуск в Блокадный Флот, – тихо промолвил Каннингэм.
– Точно. Вы об этом узнали от Блейна или из Имперской Торговой Ассоциации?
– Торговцы с нами не разговаривают, – сказал Каннингэм насмешливо. – Кстати, а вы насчет этого серьезно, а?
– Капитан... – Бери сделал паузу и продолжил: – Капитан Каннингэм, один из ваших наиболее действенных агентов серьезно обеспокоен насчет потенциальной угрозы Империи. Я настолько же серьезен, как любой другой из ваших психов. Я не прошу субсидировать меня, потому как вполне способен обойтись собственными средствами. Я контролирую несколько мест в Совете директоров ИТА, и у меня есть... влияние... на нескольких членов Парламента.
Каннингэм тяжело вздохнул.
– Мы тоже беспокоимся за Блокаду.
– Да неужели? – усмехнулся магнат. Это уже что-то. Бери даже не пришлось терять лица, пользуясь диагностическим рукавом, во всяком случае пока.
– Да, существует угроза Блокаде. Разного рода. По-видимому, мы сможем поладить. Вы читали недавние свежие репортажи Алисии Джойс Мей-Линг Трухильо?
– Вы уже второй человек, задающий мне этот вопрос. Нет, не читал, но обязательно ознакомлюсь с ними, как только вернусь к себе в номер.
– Прекрасно. Ваше превосходительство, эта... эта репортерша, занимающаяся всякими громкими расследованиями кормит нас какой-то чертовщиной. Не скажу, что ее материалы бессмысленны, но черт ее дери! Эскадра Безумного Эдди вышла туда навсегда. Миссия поддерживать блокаду самое худшая из миссий для десантника. Постоянная вероятность угрозы, и в то же время – тоска. Представьте себе, ничего не происходит, ничего не происходит, и вдруг – на тебе!
– Вы там были?
– Пятнадцать лет назад. Самый худший год в моей жизни. Мне крупно повезло, что это было лишь учебное предписание. Несколько кораблей и их команд болтаются там годами! Но они должны там находиться... если мы слишком часто будем сменять их, то там не останется ни одного профессионала. Хотя, оставлять людей на долгий и неопределенный срок... Черт возьми, ваше превосходительство, не удивительно, что эта Трухильо будоражит общество, считая, что это дело напрочь провалилось. Кто угодно не отказался бы от такого искушения. Я удивляюсь, что она не представила все еще хуже, чем на самом деле. Но нас она выставила в самом черном свете.
Бери догадался, что Каннингэм прочитал статьи Мей-Линг этой ночью. Он был слишком взволнован и раздражен.
– Ее сообщения получены из Новой Шотландии, не так ли? – осведомился Бери. – Что же она раскопала? Взятничество, бездействие, тайный сговор насчет монопольно высоких цен на какую-либо продукцию? Непотизм? Устройство на выгодную службу по знакомству...
– Все из того набора, что вы перечислили. И нам ничего не оставалось, как выдать ей пропуск на посещение Эскадры. Знаете, а мне пришло в голову, что было бы очень неплохо, если бы вы захватили ее туда.
Несколько минут Бери размышлял над этим предложением.
– Чем больше ей известно, тем большую опасность она представляет.
– Она-то? Возможно. Она могла встречаться с кое-кем из посвященных из ИВКФ, не согласных с линией против вероятной угрозы. А мне говорили, что у вас есть методы убеждения. Мы можем прислать вам самое подробное досье на эту молодую леди. И на ее семью и друзей.
На губах магната появилась тонкая улыбка. Он не сомневался, что это помещение секретное, и что его движущееся кресло сможет излучать магнитные поля, способные стереть все записи их разговора; в сущности, ему даже не нужно стараться делать это. Он лишь сказал:
– За два или три месяца вовсе не останется никаких сообщений.
Каннингэм кивнул.
– К тому времени как она снова появится в Новой Шотландии, мы устраним большую часть того, на что она жалуется.
– Хорошо, сделаю все, что от меня зависит, – сказал Бери. – Мы, конечно, с вами не встречались. Она, возможно, возненавидит меня, как только увидит.
Каннингэм улыбнулся.
– Если вам не удастся ее очаровать, то это вполне по зубам Кевину Реннеру. Итак, договорились? Тогда мне хотелось бы побеседовать с сэром Кевином. И пожелать вам удачи с остальными формальностями.
– Какими еще формальностями? – Каннингэм пожал плечами.
– Лорд Блейн попросил, чтобы его обо всем информировали. Безусловно, он не станет возражать, не так ли? Насколько я понимаю, вы знакомы с ним очень давно.