– Нет, не думаю.
– Конечно, он может и не знать...
Фредди постучал в дверь машинного отделения. Она открылась.
– Здравствуйте, здравствуйте. – Какуми, увидел, что Фредди пришел не один, пригласил внутрь Гленду Руфь и закрыл за собой дверь. – Хотите, чтобы я сменил Джорджа на вахте?
– Нет, мы сейчас идем намеченным курсом. Мне бы хотелось кое о чем спросить у вас, Терри. Вы ведь служили в ИВКФ и вас должны были научить, как сражаться?..
Какуми кивнул.
– Или вы уже умели это делать? Во всяком случае, вы знали, когда мы покидали Спарту, что мы отправимся на Мошку. А это ведь очень опасное предприятие, не так ли? Вот мы и хотели вас спросить, не дадите ли вы нам несколько уроков борьбы?
Кукуми посмотрел на Фредди, затем перевел взгляд на Гленду Руфь. И отрицательно покачал головой.
– Не думаю, что это хорошая мысль. За четыре или пять дней вы научитесь достаточно для того, чтобы попасть в беду. Если наступит беда, то вы ведите переговоры, а драться буду я. – Он усмехнулся, а в уголках его глаз собрались тоненькие морщинки. – Это лучше, чем если я буду говорить, а вы драться. И скажите об этом Дженнифер. Вы точно знаете, что мы летим на Мошку?
– Еще нет.
– Очень плохо.
– Что же, полагаю, вы правы, – произнес Фредди. – Насчет того, чтобы научиться достаточно для того, чтобы тебя могли убить. Все в порядке.
– Пойдем, взглянем на карты, – сказала Гленда Руфь. Она взяла Фредди за руку и вывела из машинного отделения. Когда они дошли до капитанского мостика, она звонко рассмеялась.
– В чем дело? – удивился Фредди.
– Догадайся. Почему он закрыл дверь?
– Почему? Ах да! Дженнифер.
– Странно, что он такой чувствительный, правда?
– Здравствуйте, ваше превосходительство! – пробубнила физиономия мошкита радостно – непонятно, отчего.
– Салям. Вижу, ты знаешь меня.
– Конечно.
Лицо являло собой новую концепцию мошкитов. Реннер хорошо помнил эту застывшую искаженную улыбку. Лица мошкитов не были предназначены для каких-либо физиогномических посланий. Это существо должно быть подавало сигналы посредством языка тела и интонации: «Рад, рад встрече с вами! Как давно это было, как хорошо снова вернуться домой!»
Индикаторы состояния Бери нервно подскакивали, но не очень сильно.
– Моя финч'клик' наверняка давным-давно умерла.
– О да, но она обучила другую финч'клик', а та, в свою очередь, обучила меня. Так что я была вашей финч'клик' с самого моего рождения, несмотря на то, что мы встречаемся с вами впервые. Будьте так добры, расскажите мне, успешно ли прошло мероприятие по внедрению кофе?
На какое-то мгновение Бери открыл рот от изумления. Затем ответил:
– Да, с большим успехом. Учитель твоего учителя оказался совершенно прав. В космофлоте никогда не думали, что человек, не пьющий вина, тем не менее, сможет научить их чему-нибудь другому.
– Восхитительно! Но, похоже, я говорю о давным-давно прошедших Темных Веках. Разрешите мне на в первую очередь сказать, что моя задача сейчас убедить вас и ваших людей не стрелять в нас. Мы пришли с миром. Мы не взяли с собой ни одного мошкита из класса Воинов. – Бери с удовлетворенным видом кивнул.
– Весьма хитро с твоей стороны говорить мне такое. – Реннер и Блейн переглянулись. Хрис Блейн слегка усмехнулся.
– Что? – зловещим шепотом спросила Джойс.
– Воины, – ответил Блейн. Когда же она вопросительно вскинула брови, он рубанул воздух ладонью. – Потом все объясню.
Мошкита продолжала создавать атмосферу доверия.
– Ваше превосходительство, наш первый корабль, под названием «Ганди», желает отправить посла на одну из ваших ближайших планет, населенных людьми. Разумеется, ее будет сопровождать Посредник, тот, который умеет вести беседу с вашими политиками. Тем временем, все мы, находящиеся на борту «Фидиппедеса», хотим сопровождать вас и ваших людей в систему Мошки.
Пассажиры Бери уставились на их собеседника-чужака. Бекман брезгливо ухмыльнулся. Джойс что-то быстро записала в свой карманный компьютер. Реннер снова сверился с показателями магната: на экране камеры он видел только Бери.
– Бекман, уменьшите ускорение до половины g.
– Вы уверены?
– Мы больше не гоняемся за ними, а Горацию приходится говорить. Надо, чтобы он был в хорошей форме.
Бери полностью игнорировал намек. И опять обратился к мошките:
– Меня и моих людей?
– Мне приказано пригласить любой корабль, который я обнаружу здесь, проводить меня домой. Но нам бы особенно хотелось, чтобы это был корабль, на борту которого Гораций Хусейн Бери.
Пляшущие индикаторы Бери успокоились; по-видимому, магнат почувствовал, что держит ситуацию под контролем.
– А почему, собственно, мы должны отправиться с вами? – спросил он.
– А! Вам будет это очень полезно, поскольку вы увидите, что у нас все в корне изменилось. До сегодняшнего дня, любой корабль, который мы посылали через прыжковую точку Безумного Эдди, считался приговоренным к смерти. Мы знаем, что никто не возвратился из чужого края. Сегодня же открылись новые пути между звездами. Ваши боевые корабли больше не смогут стоять между нашими системами. Поэтому почему бы нам не попытаться провести переговоры? Вместо того, чтобы воевать? Переговоры и торговлю. – При упоминании о торговле существо не потерло руки от предвкушения доброго куша, однако, судя по всему, этот жест подразумевался.
– Вероятно, вам следовало бы поговорить с командующим соединением наших кораблей, – сказал Бери. Нажатие на кнопку, и камера повернулась монитором к...
К Кевину Реннеру.
– Привет, – поздоровался Кевин.
– О, Кевин, привет! Что-то я не припомню, чтобы ты был «командующим соединением кораблей». Неужели ты и вправду командир этого корабля? – В ее голосе чувствовалось благоговение, хотя она и старалась скрыть его. – Ты проделал долгий путь.
– Ага. Может быть, у вас есть еще один финч'клик' человека, а?
– Я не унаследовала обучение от твоего финч'клик'а, Кевин, но Посредник Бери наблюдал за другими человеческими существами. О тех, с кем имеешь дело, невозможно знать слишком много.
– Гм. От кого же тогда я научился этому!
– От кого? А как поживают исследователи Джексон и Вейсс, если вам такие известны, сэр?
Такой переход на личности привел Кевина в некоторое замешательство, и он произнес:
– Если тебе угодно, Джексон – губернатор Земли Макроя, и ему просто нравилось все это.
– Вот и хорошо.