Пока я занималась воспитанием котят, Дебби тоже не сидела без дела. Растущая популярность кафе приносила новые заботы: дополнительный персонал, новые поставщики, заработная плата и счета. Помимо ссуды, взятой на ремонт кафе, Дебби пришлось влезть в долги, чтобы нанять сотрудников – теперь она постоянно повторяла, что, если кафе не начнет приносить доход, последствия могут быть самыми печальными. Даже дома, в квартире, Дебби не расставалась с ноутбуком: читала, занималась подсчетами или звонила куда-нибудь по делу.

Не вдруг, очень постепенно, но я начала замечать, что мы с Дебби отдаляемся друг от друга. Поужинав и покончив, наконец, со всеми делами, она так выматывалась, что едва доходила до кровати. Она больше не откровенничала со мной, как бывало, а я не могла избавиться от чувства, что она что-то скрывает от меня и что это как-то связано с будущим кафе. Полной уверенности у меня не было, но я догадывалась, что не за горами тот день, когда Дебби придется выбирать между кафе и мной. От того, насколько успешным станет кафе, зависели благополучие и безопасность Софи. Зная это, я не сомневалась, что Дебби, когда ей придется принимать решение, выберет кафе.

Ночью, когда все спали, я садилась на подоконник в гостиной и подолгу смотрела в окно. Янтарный свет фонаря заливал проулок, и, прижимаясь лбом к стеклу, я могла рассмотреть внизу мусорный контейнер. От того, что я видела улицы и не могла выйти, чувство одиночества становилось еще сильней, еще пронзительнее.

Всматриваясь в темный проулок, я решила, что нужно быть к этому готовой – если случится худшее, я лучше вернусь на улицу, чем позволю передать себя другому хозяину. Иногда мелькала у меня и смутная надежда на возвращение черного кота – быть бездомной не так страшно, если рядом есть друг. Впрочем, я прекрасно знала, что эти мечты бесплодны и не сулят ничего, кроме горького разочарования, а потому безжалостно гнала их от себя. Однажды я уже сумела выжить на улице, значит, смогу сделать это снова.

26

Прошло несколько недель после того, как мы получили то злополучное письмо, но я постоянно ощущала угрозу, нависающую надо мной и котятами. Наше будущее оставалось неопределенным. Наблюдая за детьми, я не могла избавиться от мысли, что каждый новый день для них – это еще один шаг к самостоятельности. И что сама я вскоре, возможно, стану бездомной. Временами я впадала в отчаяние. Жизнь в подвешенном состоянии начинала казаться мне настолько невыносимой, что я уже собиралась убежать из дома. По крайней мере, так я избавила бы Дебби от необходимости принимать трудное решение.

Дебби, между тем, переживала из-за кафе, которое начало терять посетителей. Она почти все время проводила внизу, а поднявшись в квартиру, сидела за столом, проверяя счета или печатая какие-то письма. Их отношения с Софи снова испортились, и этого нельзя было не заметить. Видя, что мать поглощена мыслями о работе, девочка обижалась, много язвила и пререкалась. Мне было грустно осознавать, что она ведет себя, как раньше, когда я только пришла в этот дом.

Словом, дела у всей семьи шли из рук вон плохо, но самое ужасное, что все это случилось из-за меня. К тому же я стала замечать, что котята – им было уже по шесть недель – доставляют Дебби массу хлопот и нервируют ее все сильнее. Вечно голодные, шустрые и энергичные, они ни минуты не сидели на месте. Теперь их невозможно было удержать в гостиной: они обследовали все шкафы в маленькой кухне, забирались под кровати. Пуговка даже ухитрилась влезть в каминную трубу, и Дебби, извлекая ее оттуда, вся перемазалась сажей. Конечно, их живость и проворство не могли меня не радовать, но я огорчалась из-за того, что именно Дебби то и дело вынуждена приходить им на помощь, прибирать за ними. Сама я ничем не могла помочь, только стояла рядом и смотрела, опасаясь, что однажды терпение нашей хозяйки может лопнуть.

Как-то вечером, когда Дебби, закончив уборку на кухне, поднялась и включила ноутбук, в комнату вошла хмурая Софи.

– Мам, ты не видела мой проект по географии? – сердито спросила она.

Дебби, с очками на носу, уставилась на экран компьютера.

– А? – рассеянно переспросила она.

– Мама! – гаркнула Софи. – Я утром оставила его на кухонном столе. И он пропал. Ты не видела?

Дебби сняла очки и повернулась к дочери.

– Прости, родная. Что ты сказала?

– Мой географический проект! Мне его завтра сдавать. Я оставила его на кухонном столе, – я видела, что Софи кипит от гнева и вот-вот сорвется.

– Дорогая, я не помню. – Дебби снова надела очки и повернулась к экрану, а потом добавила: – Я сегодня вынесла макулатуру.

– Макулатуру?

– Ну да, на кухне была целая стопка старых газет…

Софи уставилась на мать.

– Стопка старых газет? А ты случайно не заметила, не было ли на этих газетах моего проекта?

Дебби, поморщившись, потерла виски.

– Нет, ничего такого не помню. Правда, я не уверена…

Девочка сорвалась с места и выскочила из гостиной, хлопнув дверью. Я слышала, как она буквально скатилась по лестнице, и через несколько секунд снизу раздался грохот входной двери.

Дебби уронила голову на руки. Глубоко вздохнув, она захлопнула ноутбук и перебралась на диван. Щеки у нее покрылись красными пятнами, я поняла, что она сейчас заплачет. До сих пор я не вмешивалась в происходящее, не желая еще больше накалять обстановку и обострять отношения между мамой и дочкой. Но не могла же я сидеть сложа лапы и смотреть, как Дебби плачет! Выскочив из коробки, я прижалась к ее ногам и заглянула в лицо.

Дебби улыбнулась мне сквозь слезы. «Ох, Молли», – вздохнула она, опуская руку, чтобы почесать меня между ушами.

Этого мне только и нужно было – я тут же вскочила ей на колени и потерлась о мокрую щеку. Дебби рыдала прямо мне в шерсть до тех пор, пока моя спина не промокла насквозь. Тогда она взяла платок, высморкалась и посмотрела мне прямо в глаза.

– Ох, Молли, как же я все запутала! И что теперь делать, а? – Я не сводила с нее взгляд и время от времени моргала, подбадривая ее. Пусть я не могу помочь иначе, но я могу выслушать. – Не знаю даже, что меня больше волнует: то, что Софи опять начинает меня ненавидеть, или то, что происходит с кафе. А в результате я все проиграла по всем фронтам.

Дебби погладила меня по голове, а я потерлась о ее ладонь.

– Знаешь, что самое интересное, Молли? Похоже, посетителям нужна была именно ты, но я поняла это слишком поздно.

Я с любопытством уставилась на нее, пытаясь понять, к чему она клонит.

– Это ведь «Кафе Молли», так? – объяснила Дебби. – Все привыкли видеть тебя в окне, и потому заходили к нам. Они хотели увидеть тебя поближе. Всех обрадовала новость про котят – и люди с нетерпением ждали знакомства. А теперь я вынуждена говорить им, что вы больше не спуститесь в кафе. И что же? Они больше просто не заходят, как раньше.