— Но это же Римская империя. А тут все давно прогнило.
Стилиана подняла руку, призывая их замолчать.
— Мы здесь погибнем, госпожа, — сказал Исамар.
— Жду этого с нетерпением, — откликнулся Дири. — Хоть немного согреюсь.
— Я думал, для тебя это всего лишь легкая прохлада, — усмехнулся Раннвер.
— Это какая-то коварная, ползучая прохлада, — ответил Дири. — Холод в Хордаланде можно побороть. А этот заползает тебе за спину и нападает сзади.
— Прямо как мы? — усмехнулся Раннвер.
Стилиана щелкнула пальцами и зыркнула на обоих, чтобы они замолчали.
Они стали пробираться вдоль стены к воротам — Дири шел впереди, Раннвер замыкал шествие. Здесь стоял сильный запах гари. Сзади послышались шаги. Тола повернулась. Один из бандитов исчез в тумане. Стилиана снова подняла руку. Все замерли.
Ворота находились уже так близко, что говорить было опасно. Смех. Стук костяшек. Неужели они совсем рядом? Вдруг кто-то сказал пару слов на языке, который напоминал норманнский. Дири шагнул вперед. Послышался звук упавшего с телеги мешка, и Раннвер жестом показал, чтобы они подошли. Дири и Агни оттащили тела норманнов в сторону от ворот, а Исамар и двое оставшихся бандитов тут же напросились на них, срывая с убитых все ценное.
Стилиана показала на туман за их спинами, в котором исчез их товарищ.
— Так или иначе, но его скоро не будет в живых, — сказал Дири. — Гнаться за ним — только терять время и силы. Идем.
Они прошли в ворота, оказавшиеся далеко не такими большими, как поначалу думала Тола, — просто достаточного размера, чтобы в них мог пройти мужчина. Она подумала, что главные ворота где-то с другой стороны. Дверь, закрывавшая их, была сорвана с петель.
Они ступили в Ад.
Каждый дом на их пути был сожжен дотла. Тола чувствовала, что где-то здесь есть люди, сидящие в тепле и довольстве, и понимала, что некоторые дома должны были уцелеть, но те, что были вокруг нее, почернели и обуглились, и обгоревшие балки торчали из земли, как ребра убитого дракона.
— Сурт, — сказал Агни. — Огненные великаны. Не удивлюсь, если они пришли с ними.
— Обычные люди с мечами, как и все остальные, — буркнул Дири. — Шевелись.
В тлеющем городе было гораздо теплее, чем в долине, хотя туман вперемешку с дымом казался более густым.
— Куда? — спросил Агни.
— Вперед, — сказала Стилиана.
Тола пошла вперед. От домов исходило почти такое же отчаяние, как и то, что переполняло ее душу, — холод, спрятанный под жаром. На земле она видела то, чего не хотела видеть.
Трупы — множество тел. Туман был настолько густой, что ей оставалось только переступать через них, — все, что она могла сделать. Здесь разорвалось множество человеческих связей. Матери, дочери, сыновья и мужья. Все превратилось в пепел и дым и теперь отдавалось горечью на языке. Она с трудом поняла, что они подошли к перекрестку, и ее глазам открылось еще больше сожженных домов и обгоревших тел, узнаваемых только по черным рукам или ногам. Они напомнили ей о женщинах, которых она видела на холме. Сами же дома были похожи на иссохшие растения, остатки стеблей, камыш, сгнивший на корню.
— Если мы потеряемся, дорогая, иди к источнику. Ты его чувствуешь?
— Да, я что-то чувствую, — ответила Тола. — Много воды.
— Это река, — сказал Раннвер.
— Больше чем река, — возразила Тола. — Вся вода мира движется. Она бурлит пузырями. Кажется, будто она хочет на свободу.
— Это источник, — уверенно произнесла Стилиана. — Если мы разделимся, иди к нему.
— Зачем?
— Чтобы найти свою судьбу.
Где-то близко послышалась норманнская песня.
— Но не она ли должна найти меня? — тихо спросила Тола. — Не это ли делает ее судьбой?
Стилиана приглушенно рассмеялась.
— По виду и говору ты деревенская девушка, — сказала она. — Ваши парни считают, что так надо говорить?
— Наши парни мертвы и ничего не считают.
Стилиана на миг остановилась, ища дорогу.
— Ты задумывалась, почему ты видишь мир так, а не иначе? Почему со мной, знатной дамой, ты можешь говорить легко, словно болтаешь с крестьянами у вас на ферме?
— Я думаю о том, как выжить, и стоит ли вообще пытаться, — ответила Тола.
— Всегда стоит пытаться, — сказал Исамар.
— Женщине нужно пытаться выжить, — поддержал его Дири. — Она должна вырастить и воспитать следующее поколение. Мужчине надо легче относиться к своей жизни. Он отдаст ее ради мести, золота или самой битвы.
Тола почувствовала в Дири такой же острый страх, как у Исамара, но ничто в лице мужчины не выдавало его чувств. Он старался приободриться. Исамар, напротив, крался по улицам, как побитая собака. Огилиана тоже испытывала страх, но причиной этого страха были не люди, которые пели где-то в грязном тумане, совсем рядом.
— Хватит философствовать, сосредоточьтесь на цели, — оборвал их Агни.
— Сюда, — сказала Стилиана.
Они зашагали вперед — красться больше не было смысла. Для любого любопытного, вышедшего по нужде, или шатающегося пьяницы они были тремя норманнами, сопровождающими знатную даму и ее рабов. Прячась, они привлекли бы к себе больше внимания, чем теперь, когда шли свободно.
Туман определенно рассеивался — казалось, его растапливают руины догорающих домов. Впереди виднелся деревянный мост, соединяющий берега широкой реки, а за ним на холме возвышался высокий замок с уцелевшими деревянными стенами и цитаделью. Река внизу, изменив русло, огибала запруду — норманны сделали ров. Это здесь, за этим рвом, они сидели и наблюдали, как горит город?
Мост был построен в надежной норвежской манере — практичное сооружение из тяжелых балок без перил и барьеров, так что отклонившаяся от пути повозка или испуганная лошадь оказывались в воде глубиной в два человеческих роста.
Варяги и следующая за ними Стилиана взошли на мост. Они уже преодолели четверть пути по мосту, когда увидели идущих навстречу норманнов. Их было около десяти человек, пеших, в доспехах и с вооружением, — город был сдан совсем недавно, и, видимо, они не хотели рисковать.
Варяги, не замедляя шага, продолжали целеустремленно идти вперед. Тола чувствовала возбуждение варягов и панический страх разбойников. Только Стилиана была спокойна. Она все время посматривала назад, а не вперед.
Вот они на середине — норманны тоже прошли четверть пути по мосту. Они встретятся как раз над водой. Приблизившись к Стилиане, норманны словно по команде отошли к краю, уступая ей дорогу, а их предводитель — крупный бритоголовый человек в алом сюрко — поклонился ей.
Стилиана тоже наклонила голову и проследовала мимо. Викинги смело отвечали на взгляды норманнов, а бандиты — как и подобает рабам — отводили глаза. Они разошлись уже шагов на десять, когда их окликнули. Тола не поняла слов, а Стилиана остановила своих людей и что-то сказала в ответ. Норманны показывали на одного из разбойников — на нем были добротные перчатки убитого часового. Тола почувствовала, как сжался желудок. Норманны говорили даме, что один из ее рабов — вор.