Однако русская Сибирь была вопросом сроков – на обширных территориях не существовало какой-либо устойчивой государственности, и уже вскоре русские продвигались вглубь Сибири, не ведя значительных боевых действий. В середине 80-х годов XVI века воевода Иван Мансуров поставил Обский городок при впадении Иртыша в Обь, а в 1587 году – вскоре после смерти Грозного, отряд казаков во главе с письменным головой боярским сыном Данилом Чулковым основал Тобольск, быстро превратившийся в главный военно-административный центр русской Сибири.
Через Тобольск шли торговые пути в Бухару и Китай.
Это было именно движение нации… Запад посылал в заморские владения вначале хищных авантюристов, затем – миссионеров, а затем уж – администраторов, колонистов. А русский Иван, сын Ивана да Марьи, шёл в новые земли Западной, Средней, Восточной Сибири сразу как выразитель общей русской воли – в силу широты характера.
И даже если он шёл, вроде бы, за ясаком и «мягкой рухлядью, то – в итоге – он шёл за судьбой Русской земли… Американские колонисты и правительственные войска США позднее просто очищали нужные Америке территории от индейцев, уничтожая и сами индейские племена, и их культуру. Русские же постепенно просачивались в Сибирь, заполняя её, и не отказывая при этом в праве на их исконные земли разрозненным сибирским народностям.
Неплохой, в общем-то человек – норвежец Фритьоф Нансен, смотрел на историю вопроса вот как: «Завоевание Сибири как началось чисто случайно – благодаря тому, что разбойничий атаман Ермак, объявленный при Иване Грозном вне закона и бежавший на Урал, вздумал (?! – С.К.) покорить русскому царю царство и тем купил себе помилование, – так и продолжалось более или менее случайно, с помощью разных искателей приключений…».
Дались же европейцам «искатели приключений»… В государственном взгляде на проблему Европа отказывает русской народной массе начисто. А ведь если бы русские «передовщики» не смотрели на свои действия, в том числе, и как на «государьские», ничего бы они в Сибири не добились, не совершили.
Взгляд Нансена достаточно типичен – если иметь в виду и поверхностность его, и непонимание сути подлинно русского характера. И поэтому Нансен так и не понял, что не случайно, отнюдь не случайно началось «завоевание», а на самом деле – освоение, Сибири русским человеком.
Мы естественным образом освоили её и… И естественным же и непринужденным образом вышли в Восточный океан. А после этого национальным делом стало движение в Русскую Америку. Оно не прерывалось даже в такое антинациональное царствование, как царствование Анны Иоанновны, в годину бироновщины.
Впрочем, в конце XVI века было далеко как до времён Анны Иоанновны, так и до берегов Тихого океана. На Руси происходил двойственный процесс. С одной стороны, как явление, как факт государственной и хозяйственной жизни возникло и при поощрении Ивана IV развивалось вольное казачество – донское, уральское, сибирское…С другой стороны уже при Иване IV началось прикрепление крестьян к земле, то есть – к конкретному феодалу.
В XVI веке крестьяне подразделялись на три крупные группы. Черносошные жили на государственных землях, – впоследствии они так и назывались государственными крестьянами, и несли государственные повинности. Черносошные были менее зависимы, чем монастырские крестьяне, и, особенно – частновладельческие, жившие в частных владениях феодалов. Ранее крестьянин после окончания цикла сельскохозяйственных работ – в сроки около Юрьева дня – мог свести с боярином или дворянином деловые расчёты и перейти к другому. Теперь же 1581 год был объявлен первым «заповедным» – с запрещением перехода крестьян как временной мерой.
Но лишь после Ивана Грозного – уже при его сыне, произойдёт окончательное закрепощение крестьян.
Иван IV Васильевич Грозный умер 18 марта 1584 года. И это, вообще-то, единственная достоверно известная деталь того исторического дня. При русском дворе находился тогда посланник английской королевы Елизаветы I Джером Боус… Сведениям Боуса можно верить далеко не всегда, но вполне правдоподобно его сообщение о том, что Иван то ли скончался, то ли потерял сознание во время шахматной партии со своим приближённым Богданом Бельским, после того, как они вдвоём сходили в баню. Даже если в тот день всё было иначе, фактом является то, что шахматы царь Иван любил, а многие ли из европейских монархов играли в эту игру?
Об эпохе Ивана выше было сказано уже многое, но, завершая рассказ об этой эпохе, можно кое-что и добавить…
Михаил Васильевич Ломоносов – сам державный ум, в своём «Кратком Российском летописце» сжато, но весьма полно и точно описал царствование Ивана Грозного в тоне, к Ивану вполне лояльном. Написал Ломоносов и следующее: «Сей бодрый, остроумный и храбрый государь был чрезвычайно крутого нраву… Неспокойных новгородцев казнил сей государь свирепым наказанием… По таким строгостям назван царь Иван Васильевич Грозным»…
Ломоносов назвал Грозного «остроумным» царём справедливо – из тех текстов, которые принадлежат самому царю, виден острый ум блестящего полемиста, умеющего доказать свою правоту чисто логическими построениями. Причём Иван не был просто полемистом и теоретиком государственности – он был практиком государственного строительства, и государство он строил как выдающийся управленец.
Так, Карамзин, много работавший с летописями, сообщает, что Иван в конце каждого года «обыкновенно выезжал верхом за город видеть действие снаряда огнестрельного… Среди обширной, снежной равнины, на высоком помосте, длиной саженей в 200 или более, стояли пушки и воины, стреляли в цель, разбивали укрепления, деревянные, обсыпанные землёю, и ледяные…».
Рафинированный гуманитарий, Карамзин приводил этот пример как свидетельство склонности царя к пышности и забавам, не поняв, что речь – о ежегодном смотре боевой выучки русских артиллеристов… Если сравнить это обыкновение Ивана с чисто парадными «фрунтовыми» пристрастиями российских монархов XIX века, то последние по сравнению с Иваном выглядят не лучше средневековых папуасов, падких на побрякушки.
На царя повседневно сваливалось множество проблем, и они ведь решались. Само по себе то, что из года в год проблемы нейтрализации Крыма и Турции, ведения Ливонской войны и ведения дипломатических переговоров, набора и обучения войска, производства и закупки вооружений, сбора налогов, городского и крепостного строительства, производства продовольствия и снабжения городов, ведения внутренней и внешней торговли решались, означает, что Россия Ивана IV была вполне жизнеспособным, крепким в своей основе государством. В том не могло не быть выдающейся заслуги лично царя.
При этом его заслугой было также то, что он, несмотря на неоднократные предательства и заговоры, умел подобрать и выдвинуть компетентные нижестоящие кадры. Давно и верно сказано, что «короля играет окружение», но слабым государем окружение играет, а сильный государь создаёт такое окружение, которое играет необходимые государю государственные роли. Иван с самого начала и был подобным был сильным государем с сильной и деятельной «командой».