Вздрогнув, словно от неожиданности, он быстро вернулся к столу и буквально выхватил из ящика стола папку. Быстро просматривая текст, он только покачивал головой, не веря тому, что видел на бумаге. Шерт, настоящий Шерт, все свое состояние оставлял своему другу! Разумеется, Иру Линдею…
Ситуация становилась все более ясной. Деньги, деньги, деньги… как много они значили в родном мире Воителя, так же много они значат и здесь, если уж люди идут на то, чтобы «заказать» лучшего друга… Сомневаться не приходилось — вскоре после свадьбы с Китой тоже произошел бы несчастный случай, который мог сделать Линдея баснословным богачом.
Что-то не сходилось — если бы Ир знал о завещании, которое давало ему право на все, он вряд ли стал бы заставлять Киту стать его женой. В любовь верилось мало: при первой встрече он успел перехватить полный презрения взгляд, брошенный несостоявшимся женихом на девушку. На любимую так не смотрят.
— Он не знал… — прошептал Айран. — Он не знал, что все и так принадлежит ему… Наверняка полагал, что у Шерта либо не было никакого завещания, либо все он оставлял сестре.
Юноша посмотрел на лист гербовой бумаги с нескрываемой ненавистью. Нескольких мгновений хватило, чтобы дотянуться до горевшей свечи и поджечь лист.
Наблюдая, как беспощадное пламя уничтожает завещание, он лихорадочно думал о том, что же необходимо сделать, и как можно скорее.
— Как можно скорее… — прошептал он, положив голову на руки.
Очень хотелось закрыть глаза, хотя бы на несколько минут, и ни о чем не думать. Естественно, этого времени с лихвой хватило, чтобы заснуть.
Она следила за братом в едва приоткрытую дверь. Далеко не впервые Кита наблюдала за ним таким образом, но сейчас… Сейчас казалось, что в тренировочном зале совсем не ее брат, хотя он внешне ничем не отличался от Шерта.
Никакая магия не может настолько изменить человека. Ладно, пускай он сумел понять, какую боль приносит ей, понять и исправиться; пускай время от времени не может вспомнить известных ему вещей — возможно, во время блуждания по лесу он получил по голове неудачно упавшей веткой, и память стала его подводить; пускай на многое он стал смотреть совершенно по-другому… Но никакая магия, никакой могущественнейший маг был не в состоянии обучить его за эти несколько дней так сражаться — в принципе не мог. Она знала, что Шерт обращался за помощью к самым лучшим магам планеты, но все они разводили руками.
Юноша скользил по залу, нанося условные удары условному противнику. Каждое его движение было невероятно точно, каждый взмах мечом находил свою цель.
Кита не поверила своим глазам, когда увидела, что глаза брата завязаны — он вел бой вслепую. И при этом ни разу не промахнулся, отразив условный удар от противника-куклы, которые в беспорядке были расставлены по залу. Идеально рассчитанные расстояния, четкие, твердые удары, ни одного лишнего движения — все это казалось похожим на странный танец.
Девушка сама не заметила, как мало-помалу распахнула створку двери, застыв на пороге. Когда обзор не ограничивался маленьким кусочком зала, бой с тенью казался еще более завораживающим — и опасным.
А вот брат это заметил. Движение за движением — нескольких коротких секунд ему хватило, чтобы приблизиться к двери. Лезвие меча застыло у шеи девушки.
Кита замерла, понимая, что от верной смерти ее отделяют мгновения. Свободной рукой юноша снял повязку с глаз.
— Кита?!
Он немедленно убрал меч, но не успел произнести ни слова, как девушка опрометью бросилась прочь.
Шерт провел ладонью по лицу. Рассказывать правду сейчас очень не хотелось, но вариантов у него не было — испуганная девушка может пойти на все, а уж что будет в этом случае, никому неизвестно.
Бережно положив меч на стойку, он направился в комнату сестры.
— Кита? — он не дождался ответа и вошел так.
Девушка сидела, забившись в угол дивана. Бросив на него взгляд, полный страха, она только сильнее сжалась.
Юноша опустился перед ней на колени и посмотрел ей в глаза.
— Кита, почему ты меня боишься?
— Ты не мой брат! — выкрикнула она, забиваясь еще глубже, хотя, казалось, это уже было невозможно. — Ты не мой брат, — тише, но намного тверже повторила она, не сводя с него немигающего взгляда.
— Я догадывался, что не смогу скрыть от тебя этого, — он вздохнул.
— Где Шерт?
— Он умер.
— Ты убил его, да? А историю про тех разбойников придумал? И Ир никогда ничего не имел против тебя, так?
— Не так. История эта довольно запутанная, но я попробую объяснить, — он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями.
— Ты убил его, — с мрачной обреченностью произнесла она. — А магия помогла тебе стать совершенно неотличимым от него.
— Нет. Все не так…
— А как же?
— Несколько дней назад я знать не знал ни о твоем брате, ни о тебе — жил слишком далеко от Анадалы. Тогда… Тогда я еще был магом, довольно сильным, правда, необученным. Но уже успел наступить на мозоль весьма могучим личностям. Да… — он криво улыбнулся, вспоминая.
— И что?
— Меня все же убили, — юноша пожал плечами. — Но они не знали про козырь, который я до поры прятал — если есть настоящий друг, шанс выжить всегда остается. Особенное заклинание, произнесенное за мгновения до смерти, переносит душу в другое тело, обладатель которого погиб в то же самое мгновение. Так заклинание перенесло меня сюда, в тело твоего брата. Он-то не мог сопротивляться убийцам.
— Он не умел драться, — кивнула Кита, внимательно слушающая исповедь.
— Это я понял быстро — достаточно было увидеть глаза того, кто был в банде, — он снова пожал плечами. — По-настоящему сложно было обмануть учителя… Как-никак, раньше меня по праву считали мастером, сознание сохранило все боевые навыки.
Он замолчал.
— Как тебя зовут?
— Айран.
— Айран… Незнакомое имя.
— Возможно, — он кивнул.
— Ты что-то говорил о друзьях. Зачем тебе чья-то помощь, ты же жив?
— Заклинание привязано к одному давно потерянному артефакту, который должен вернуть меня в родное тело. У моего друга есть месяц на то, чтобы найти его.
— А если…
— Если не успеет или не сможет — я умру.
— А если успеет?
— Буду жить. Только вот… При этом Шерт тоже умрет — и уже навсегда.
— Он уже умер.
— Об этом пока знаешь только ты, — быстро ответил он.
— А если я расскажу об этом всем?
Юноша снова посмотрел на нее, посмотрел внимательно, проникая взглядом в душу. Кита поежилась — самый жестокий взгляд брата не был таким… проникающим.