При встречах с представителями иранских властей мы откровенно и настойчиво говорили им, что действия Ирана являются нарушением норм международного права, и чем скорее они прекратят это делать, тем будет лучше для международного престижа и авторитета нового Ирана. Американская сторона знала об этой нашей позиции, как и о том, что она в состоянии разрешить свой конфликт с Ираном мирными средствами в соответствии с законными интересами Ирана, требовавшими возврата шахских ценностей. И нельзя было не разделять эти требования.
Если бы американцы действительно хотели освободить своих заложников, а не пытаться вести тонкую, как им казалось, антисоветскую игру, они могли бы сделать это очень быстро, вступив в переговоры о возврате ценностей, принадлежавших Ирану.
Иранскому же руководству нужно было некоторое время для закрепления успеха во внутриполитической борьбе, поэтому вопрос с заложниками энергично использовался для внутренней пропагандистской деятельности.
Дело чуть было не испортил Готбзаде, выполнявший поручение американцев поскорее освободить заложников. Готбзаде слетал несколько раз для секретных переговоров с американцами в Европу. Был выработан план: будет создана «международная комиссия» для рассмотрения взаимных жалоб сторон Ирана и США. Два члена будут подобраны Ираном (это Сирия и Алжир), два – американцами (Венесуэла и Шри-Ланка, один – Вальдхаймом (Франция). Комиссия представит доклад Вальдхайму для Совета Безопасности ООН. Заложников Иран освободит; США выразят сожаление за «прошлое», поклянутся «быть хорошими» на будущее; Иран выразит сожаление за «вынужденный захват», в принципе осудит захват посольства.
Американцам Готбзаде дал секретное обязательство: комиссия не будет осуждать США; она сможет встретиться со всеми заложниками, которые будут переведены в МИД из-под стражи «студентов».
Однако Хомейни в феврале 1980 г. разрушил весь этот план, заявив, что заложников может освободить только меджлис. Готбзаде и Банисадр были отстранены от решения вопроса. В стране еще на несколько месяцев нужно было сохранять антиамериканский настрой, необходимый для решения внутренних дел. Освобождать американцев, решил Хомейни, было еще рано. Готбзаде и Банисадр выдали себя с головой и быстренько постарались откреститься от всей этой истории с «международной комиссией».
Кинофильмы по телевидению детально показывают одну за другой комнаты американского посольства. Ничего не скажешь, оборудование хорошее, мощные аппараты для измельчения секретных бумаг, для превращения их в порошок, который к тому же растворяется в кислотных баках. Много различной электроники. Комната для совершенно секретных совещаний, где столы и кресла из полностью прозрачного материала – чтобы нельзя было подложить подслушивающее устройство. Взломанные сейфы, в них любопытные вещи: штемпеля иранских (!) пограничных служб, много паспортов с одинаковой фотографией владельца, но на разные имена, с разными биографиями. Это – агенты ЦРУ. Не все успели уничтожить американцы во время налета…
Затем начали появляться в печати и фотокопии секретных документов, переписки, записей бесед, где из числа иранцев по беседам и встречам имена Базаргана, Амир-Этнезама, Чамрана, Язди, Бехешти… Сразу же, однако, последовал окрик из Кума: прекратить подобные публикации!
Начали поговаривать, что «студенты», захватившие посольство США, вовсе не студенты, а агенты… КГБ, что вызвало немедленный протест «студентов».
А по телевидению показывают девушек в исламской одежде и бородатых парней, с величайшей тщательностью подбирающих, а затем склеивающих тоненькую лапшу искрошенных машиной документов. Получается вроде бы логичный текст.
Однако разоблачений связей иранских деятелей с американской разведкой становилось все больше. Появились документы, свидетельствовавшие о тайных планах США сделать все, чтобы испортить отношения Ирана с Советским Союзом.
Опять зашевелились некоторые иранские деятели, в первую очередь Готбзаде, Язди, Банисадр. Они начали секретные контакты с США об условиях освобождения заложников.
Первоначально планировались какие-то громкие «международные трибуналы» (как даже говорили, наподобие Нюрнбергского) для разоблачения преступлений американского империализма в Иране (как будто сам иранский народ не мог судить). Потом перешли к деляческим разговорам: начали подсчитывать деньги.
Первыми из задержанных американцев к Картеру обратились морские пехотинцы – охрана посольства: отдайте иранцам шаха, на что он нам, зато всех нас освободят! Картер не реагирует.
Иранцы отпустили сотрудников-негров (знак наивной солидарности с эксплуатируемыми), а также женщин. Картер не реагирует.
В Вашингтоне вроде бы и сожалеют об этом иранском жесте.
Разрешили иранцы задержанным получить несколько мешков рождественских открыток из США. Картер умиляется: как хорошо стало задержанным.
Временный поверенный в делах Лэнген живет в здании МИД. Изредка к нему захаживает Готбзаде, обещает. К Лэнгену посол Швейцарии приносит диппочту из Вашингтона, прессу, письма. У Лэнгена связь с Вашингтоном. Никто под окном не орет: «Смерть Америке!» Орут там, у посольства. Регулярно. Даже парады проводятся. Президент Банисадр стоит на стене посольства, рука у козырька. Все кругом размалевано антиамериканскими надписями, рисунками. Ну чем не яростная борьба с американским империализмом?
Здоровье шаха медленно гаснет. Или его гасят. У него, говорят, вдруг и камни в желчном пузыре, и некий вид рака лимфатической системы, и нелады с селезенкой. Ему удаляют желчный пузырь, но не совсем удачно – остаются камни в желчных протоках (это при уровне американской медицины!). Шаха снова подвергают операции. Затем усиленно пичкают сильнодействующими препаратами от рака лимфатических сосудов. Он слабеет. Его перевозят в Панаму, затем в Каир. Новая операция по удалению селезенки. Шах умирает. Или его довели до этого состояния. Ведь его существование так мешало американцам пытаться найти ключики к новому иранскому руководству, т. е. ключики к дверям у границ Советского Союза. А шах? Шах им уже давно не нужен. Деньги его нужны американским банкам, их отдавать жалко. Поэтому пусть заложники потерпят до конца игры.
Подключили американцы к шумихе с заложниками бедного генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма. Прибыл он в Тегеран, встретили его враждебно. Перед окнами гостиницы, где его поместили, вывесили увеличенную до гигантских размеров фотографию: Вальдхайм во времена шаха целует ручку шахине, шах – рядом, довольно улыбается.
К февралю – марту 1980 года прояснилось: Хомейни имеет условия для проведения нужных ему мер внутри страны. Он объявляет, что судьбу заложников должен решить «народ» через парламент, он тут ни при чем!
Теперь уже наступает очередь иранцев выкручиваться из ситуации. Многие еще верят, что со «шпионским гнездом» надо расправиться. А как? Ничего не получается. Американцы на уступки идти не хотят. Иранцам из руководства на уступки идти нельзя, а уже хочется кончить всю эту канитель. Уже, как говорят, в Исламском революционном совете проклинают «русских» (!?), которым только одним и выгодна история с американскими заложниками. Вот как меняются взгляды! А русские-то при чем тут?