— Так, мне нужно пописать, — пробормотала Алисия. Она поднялась из-за стола и вышла в коридор, даже не спросив, где здесь ванная.
— Первая дверь налево! — крикнула ей вслед Роксана.
Я почувствовала, что мне страшновато оставаться наедине с этой женщиной, хотя я не знала почему. Не то чтобы она могла украсть меня, как когда-то свою дочь…
— Так ты тоже репортер, как и Алисия, или нет? — спросила Роксана.
«А разве вы не знаете?» — хотела спросить я, но вместо этого услышала свой голос:
— Нет. Вообще-то я врач.
Внезапно комната показалась мне очень тесной, воздух очень горячим и захотелось сбежать.
— Твоя мама тоже была врачом?
Поперхнувшись последним глотком чая, я закашлялась. Я выкашливала диафрагму, а вместе с ней свой страх и неожиданную надежду, что Роксана, возможно, скажет мне то, чего я так давно хочу. То, чего я старалась добиться от «Ушедших» в тот день, когда притащила Бена в Чатокуа. Знает ли Роксана мою маму? С мамой все хорошо? А со мной? А с дядей Алисии? С нами все будет хорошо?
Вместо того чтобы ответить ей, я выпалила:
— А вы видите мой цвет?
Роксана замерла.
— Цвет? Ауру? Ну… конечно.
— И что это за цвет?
— Твой цвет… — Она помедлила мгновение. — Похоже, он желтый.
— А это плохо?
— Нет. Просто я не знаю, что это значит. Я принимаю очень противоречивую информацию. К тому же в последнее время все начали излучать желтый свет. Неяркий желтоватый оттенок. Я имела в виду, что этим видение и ограничивается.
— А почему вы не знали, что мы приедем? — спросила я.
— О, Ди знала. Ди знала и про Гейба. И знала, что вы приедете…
— Но вы ничего не почувствовали?
— Мой дар меня покинул, — с грустью произнесла Роксана. — Еще до начала интриг с новым менеджментом в «Скай Фиш».
— Алисия говорила, что ваш дар основывается на интуиции, — сказала я.
— О нет. Дар — это искусство и опыт в познавании вещей. Всплеск энергии. Мой дар основывается на Клиффорде.
Алисия вернулась из ванной. Ее лицо скривилось в гримасе, когда она услышала продолжение нашей дискуссии.
— О Боже, — простонала она, сползая по спинке своего стула.
Роксана подалась вперед и взяла ее за руку.
— Милая, я люблю тебя. Я так рада, что ты здесь.
Алисия скрестила руки на груди и, холодно посмотрев на нее, пожала плечами, но уголки ее губ поползли вверх.
— А что вы имели в виду, упомянув… упомянув Клиффорда? — спросила я с робкой улыбкой.
— Да, Клиффорд. Это мой духовный проводник, — объяснила Роксана. — У всех нас они есть. Просто нужно знать, как открыть свое сознание и настроиться на волну, на которой они с тобой говорят.
Роксана кивнула в сторону Алисии и добавила:
— Эта девочка тоже может стать медиумом, если захочет. Это у нас в крови. Все, что нужно, это быть внимательнее. Именно так я и поступаю. Я внимательно изучаю мир.
— И откуда ты знаешь, что его зовут Клиффорд? — с сомнением спросила Алисия.
— Он представился, — сказала Роксана.
— А вы можете по руке прочитать мое будущее? — поинтересовалась я, забыв, что Роксана не занимается предсказаниями на заказ.
— Я не могу предсказать твое будущее. Но я могу объяснить тебе, как я воспринимаю ту энергию, что мне откроется.
— Вы куда собрались? — внезапно разозлившись, требовательно спросила Алисия, когда увидела, что Роксана, встав из-за стола, поманила меня за собой.
— В другую комнату. Иногда мне нужно отгородиться от всего в маленьком пространстве, чтобы лучше прочитать человека.
— С каких это пор тебе понадобилось отгораживаться? Ты же рассказывала нам всю подноготную людей, просто идя по центру Манхэттена.
— Я сейчас не настолько сильна, как была тогда, — ответила Роксана. — Теперь мне требуется свет зажженной свечи и немного тишины.
— Ага, конечно. Давай, преврати это в представление, — пробурчала Алисия. — Как Джошуа Питер в своем телешоу.
Мы прошли по коридору в тускло освещенную гостиную, где несколько восточных ковров лежали один поверх другого, а каждая стена и все углы были заставлены различной мебелью — обычными столами, угловыми столиками, диванами, кушетками и лежанками. Роксана выбрала старомодный салонный диван, и мы опустились на него. Я протянула руку.
— Обе ладони, пожалуйста, — сказала Роксана. — Я не понимаю хиромантов, которые не читают обеих рук. Просто смешно не читать обе ладони.
Я неуверенно посмотрела на ее руки, сжимавшие мои ладони, и внезапно заметила маленькое поражение кожи на тыльной стороне запястья. Его не должно было там быть. Это выглядело как красный клещик, но не татуировка. Моя улыбка погасла.
Глаза Роксаны все еще были закрыты, но неплотно.
— Что ж, что у нас тут… что мне хочет сказать Клиффорд…
Я не сводила глаз с неровной красной точки, красной звездочки на ее руке.
— Во-первых, — начала Роксана, — ты неверно смотришь на вещи. Ты порвала с любовью ради жертвенности… и ты никогда раньше не видела влюбленных людей. Ты не знаешь, как они выглядят.
Интересно, можно ли мне возразить? Естественно, я видела влюбленных людей раньше.
— Ты видела других людей, которые, как ты считала, только думают, что они влюблены. А ты не хотела даже представлять себя влюбленной. Это пугает тебя. Ох… — она сказала это почти трагически. — Тебя бросили, когда ты была ребенком.
— Нет, не бросили, — возразила я, стараясь, чтобы это не прозвучало так возмущенно, как мне хотелось бы.
— Ты была отдалена от кого-то из родителей… Подожди-ка… — Она замерла на секунду. — Я чувствую целительный свет, который коснулся моих глаз.
Я задержала дыхание, забыв о странной родинке Роксаны. Мама! Я словно увидела ее. Увидела, как мы едем в ее зеленом «эм-джи» весенним днем и цветы магнолии сыплются дождем на дорогу, а она делает громче радио, из которого кричит Джексон Браун, и мы обе подхватываем: «Доктор, мои гла-а-а-за-а!»
— Купи себе новые очки. И почаще смотри по сторонам, — сказала Роксана.
— Фигуральные очки или настоящие новые линзы? — спросила я.
— Возможно, просто новые линзы, — согласилась она, подхватив мою мысль.
Я помедлила, вспомнив о Мэттью.
— Очки, как у Бадди Холли?
— Милая, я не могу увидеть некие специфические моменты. Я не офтальмолог.
В моей голове эхом зазвучал голос мамы: «Оптики помогут тебе найти оправу, оптометристы подберут стекла, но только офтальмологи занимаются хирургией».