– Хорошо, следуйте за мной. Но только вы двое. Этот господин останется здесь.
– Наумыч, останься, – попросил я Степу. – Не переживай, все будет нормально.
– Как скажешь, Ляксандрыч. – Парень отъехал в сторону. – Ежели что, я здесь.
– Поместье уже взяла под охрану гвардия президента, – пояснил Максимов, проезжая ворота. – Пожалуйста, ничему не удивляйтесь.
– Да ради бога, – буркнул я ему. – Не особо-то и интересно. Взяла так взяла… – а сам подумал, что в очередной раз вляпался во что-то не очень приличное. Умею же…
До зубов вооруженные люди без слов пропустили нас с подполковником в кабинет, де Йонг остался за дверью.
– Слушаю. – Я огляделся и не чинясь сел в большое кожаное кресло. А богатенько жил толстяк – резная дубовая мебель, кожа, даже китайские вазы. Ага… вот и сейф… здоровенный, зараза.
– Все просто. – Максимов закрыл дверь кабинета на замок. – Я сейчас возьму кое-что из сейфа, остальное его содержимое можете забрать себе. Я даже настаиваю на этом. А вообще, президент Стейн попросил меня передать вам, что Оранжевая Республика умеет быть благодарной. Но то, что вы найдете в этом сейфе, не имеет отношения к Республике. Можете считать это обычным презентом.
– Интересоваться тем, что вы заберете, бесполезно? – Я еле удержался, чтобы не выматериться от изумления. Вот это развитие событий!
– Это не ценности, – спокойно ответил Максимов. – А вообще, это не моя тайна.
– Еще один вопрос. – Я щелкнул массивной настольной зажигалкой и раскурил сигару. – К чему эти подарки? Если я случайно влез не в свое дело, а скорее всего так и есть, не проще ли меня убрать? Вернее, попытаться убрать.
– Гораздо проще, – подполковник говорил очень серьезно, – но некоторые люди сделали на Майкла Игла ставку, так что вариант «убрать» уже не актуален. Наоборот, теперь вас будут беречь как зеницу ока. По крайней мере – пока.
– Берите. – Я положил ключ на стол.
– Благодарю вас, Михаил Александрович. – Максимов взял ключ и шагнул к большому сейфу в углу кабинета.
– Код два-девять-девять-девять… и второй – шесть-восемь-семь-ноль.
– Спасибо, ага… – Максимов взял в сейфе какой-то пакет, передал его де Йонгу и вернул мне ключ. – Вот как бы и все.
– Точно все?
– Да, – кивнул подполковник. – Теперь ваша очередь. Я же откланиваюсь. Охрана, кроме пары человек на улице, уйдет со мной. Никого в доме нет, так что хозяйничайте.
Я молча проводил подполковника до ворот и махнул рукой Степе:
– Наумыч, заводи лошадей и бери переметные сумы. Грабить будем.
Степа одобрительно кивнул в ответ на мои слова и взялся за поводья.
Ну что я могу сказать? Круто, черт побери. Только килограммовых кустарных слитков золота нашлось ровно пятьдесят штук. Да два мешка с золотыми британскими соверенами общим счетом в десять тысяч штук. Я уже не говорю о шкатулке с драгоценностями. Только они одни могут превысить стоимость всего золота. А коллекция часов? «Брегет», «Лонжин», «Омега», «Патек Филипп», «Тиссо»… твою ж дивизию…
Но это не все; мне кажется, главной драгоценностью является карта, на которой очень тщательно отмечены некоторые места. Месторождения золота? Алмазов? Пока непонятно. На всякий случай прикупить эти участки по сходной стоимости? Но это уже потом, совсем потом. Вроде с сейфом все.
Так… а это что? Оружейный шкаф? Мать моя… Франкотт, Перде, Голанд… а это что?
Я вытащил из пирамиды винтовку с оптическим прицелом. Хм… даже чуток на современную смахивает. Винтарь – обычный Маузер, правда, в штучном исполнении, а прицел. А, ну да: австрийский «Телолар»! Древность, конечно, неимоверная, но может и сгодиться. Млять, все заберу.
– Ух, етить!!! – Степа снял со стены кривую саблю. – Твою в дышло. Карабеля!
– Забирай, Наумыч, твоя теперь. И клыч бери. Да и среди всего этого добра твоя доля есть.
– Благодарствую, Ляксандрыч. – Степа бережно прижал саблю к себе. – Не забуду.
– Да ладно тебе. Берись лучше за мешок. Тяжелый, зараза.
В общем, ограбили мы кабинет Шульца почти подчистую. Вплоть до коллекции курительных трубок и шахмат с золотыми и серебряными фигурами. Да-да… я понимаю: жадность фраера сгубила, но будем надеяться, что это не тот случай. Добра набралось столько, что пришлось конфисковать пароконную повозку из конюшни при поместье. М‑да… заразительное это дело…
Попал в гостиницу далеко за полночь. Спать… спать… Что за нахрен?!
– Мишель, спрашивается, долго я тебя ждать буду? – обиженно протянул сонный женский голосок.
– Ты как сюда попала? – поинтересовался я у Франсуазы и зажег лампу. Да, именно она. Лежит на кровати в одном неглиже. Вот же стервоза.
– Ты не рад меня видеть? – Француженка сладко потянулась; темные пятнышки ее сосков отчетливо проявились на шелке пеньюара. – Противный.
– Отвечай на вопрос. – Я расстегнул пояс и повесил его на спинку стула. – Подкупила портье?
– Угу. – Франсуаза призывно протянула ко мне руки. – Не вредничай, иди ко мне.
– И как это понимать? Говори-говори, не стесняйся. – Я налил себе и баронессе шампанского, стоявшего в ведерке с подтаявшим льдом.
– Это важно? – Большие красивые глаза опасно приблизились ко мне. Одурманивающий запах женского тела и жасмина заставил отчаянно забиться сердце.
– Как бы да. – Я провел рукой по горячему бедру баронессы. – А с другой стороны, нет.
– Тогда вперед, мой герой.
В голове крутнулась крамольная мысль. Вот как-то нехорошо получается. Лизхен в больнице, а я тут амуры развожу. Мулатки не в счет – они… для здоровья, а вот Франсуаза это совсем другое дело. Нет, я, конечно, не против здоровой конкуренции, но в данном случае… словом, если бы Лизхен была в добром здравии, все обязательно бы случилось. Нет, не могу.
– Франсин…
– Ну что такое? – Нетерпеливые пальчики француженки возились с пуговками мой блузы.
– Я заскочил в гостиницу только на минутку. Меня ждут.
Я не понял смысл французских выражений, слетевших с уст Франсуазы, кроме одного: дерьмо!!!
– Моя дорогая, ты достойна большего, чем пара минут… – Я встал и решительно подхватил ремень с кобурой.
– Но!
– Никаких «но», милая Франсин. Родина в опасности, встретимся за обедом. А вот это… – я достал из кармана и положил ей в ладошку женский перстень из драгоценностей Шульца, – это тебе…
– На нашу помолвку? – вкрадчиво поинтересовалась Франсуаза, рассматривая драгоценность.
– О нет, милая! Ты достойна большего. – Я шаг за шагом отступал к двери. – Гораздо большего… – Очутившись в коридоре, с облегчением вздохнул и сбежал вниз по лестнице. – Ушел-таки.