Она усмехнулась.

– И что же ты сделаешь? Поставишь мне подножку в классе? Обольешь блузку апельсиновым соком? Запустишь новую сплетню и снова распугаешь всех парней вокруг? Или, может, проявишь изобретательность и будешь оскорблять меня в Интернете? Неужели ты думаешь, что все это до сих пор меня волнует? Тебе больше не удастся меня запугать.

Детка, да ты уже на крючке.

По крайней мере, мне так казалось. Тэйт бросалась громкими фразами. Правда, она начала нарываться еще до своего отъезда во Францию, но я думал, это потому, что она уезжает из страны. Она чувствовала, что ей ничто не угрожает. Черт, да так оно и было. Что я мог сделать, будучи здесь?

Но теперь она вернулась.

Я положил руку на шкафчик над ее головой и приблизился к ней почти вплотную.

– Думаешь, тебе хватит сил на борьбу со мной? – спросил я, отчасти надеясь, что Тэйт примет вызов, а отчасти – что нет.

– Еще как хватит. – И это ее обещание повисло в воздухе, словно табличка со словами «Вы выиграли в лотерею».

Черт, да.

– Татум Брандт!

Наш маленький мирок рассыпался на части. Посмотрев в сторону выхода из раздевалки, мы оба увидели, что там стоит тренер и с ним примерно половина команды по кроссу. Стоят и глазеют на нас.

Ох, черт.

Я едва не рассмеялся от того, как мне повезло.

Тэйт в полотенце. Я, склонившийся над ней. Я и сам не мог подстроить все лучше, и мне даже стало немножко стыдно, что я не предвидел такого поворота событий.

Это явно не вписывалось в ее так называемый план под названием «Они не испортят мой выпускной год».

– Тренер! – выдохнула Тэйт, хватаясь за полотенце с таким видом, словно мы не разговаривали, а занимались чем-то предосудительным.

Отлично, Тэйт.

Но мое удовольствие длилось недолго – я увидел, что девчонки из команды снимают нас на телефоны. Меня словно ударили под дых.

Нет, нет, нет… проклятье.

Тэйт принадлежала мне, я делал с ней то, что хотел. Но я не хотел, чтобы ее фотографии в полотенце увидела вся долбаная школа!

– Такими вещами будете заниматься в другом месте. – Тренер произнесла это таким голосом, как будто собиралась погрозить нам пальцем и отправить спать без ужина. – Мистер Трент? – она строго посмотрела на меня. – Уходите!

Заставив себя больше не думать о фотографиях, я вышел из раздевалки точно так же, как и вошел. Словно я хозяин этого места.

Глава 12

Прошло несколько дней, за которые мое настроение испытало больше взлетов и падений, чем даже на гребаных американских горках. Тэйт остро ощущала мое присутствие и при виде меня всякий раз съеживалась – вверх! Всякие идиоты поздравляли меня с тем, что я поимел ее как какую-нибудь распутную девицу, которая готова отдаться где угодно, – вниз.

Гребаная сотовая связь, Интернет, технологии и все это дерьмо!

И что хуже всего, я действительно испытывал чувство вины.

Я должен был радоваться. Особенно учитывая тот факт, что Тэйт записалась на один из предметов в мою группу, и теперь я мог еще чаще действовать ей на нервы.

Но в этом году все было иначе, и то фото ничего не изменило. Парни хотели ее. Хотели так сильно, что их не отпугнули бы никакие придуманные мной слухи. Я мог бы сказать, что она ест козявки, или что у нее вши, или даже что она расчленяет трупы у себя дома, – бесполезно.

Ну и хрен с ним. На этом фронте я немногое мог теперь сделать, да и зачем? Разве мне не все равно, встречается она с кем-то или нет? Фиолетово.

Меня просто бесило то, что ее фото в полуобнаженном виде гуляет по киберпространству.

Тэйт, должно быть, решила, что я все подстроил, а теперь наслаждаюсь ее унижением. Ну и пусть так считает. Мне только на руку.

Но сама ситуация меня вовсе не радовала, скорее наоборот.

– Тони, детка. Пойдем со мной. – Я подхватил Тони Винсент, капитана команды чирлидеров, под локоток и вывел ее из спортивного зала.

– Ой, посмотрите-ка, кто заговорил со мной спустя столько месяцев. – Ее саркастичный тон был игривым, но в нем слышалось раздражение.

Мы с Тони перепихнулись пару раз в прошлом году, но, несмотря на то что она была уверенной в себе и неглупой, я отношений не хотел. А она пыталась склонить меня к этому.

Однако Тони была смелой девчонкой и знала, как использовать свои сильные стороны. И мне это нравилось.

– Мы лучше ладим, когда не разговариваем, – пробормотал я, заставляя ее попятиться к стене.

Она не хотела уступить мне ни йоту, но я заметил, как на ее губах мелькнула улыбка, а потом Тони опустила свои зеленые глаза. Когда она снова подняла их, ее взгляд был твердым.

– Ну, чего ты хочешь?

– Блог команды болельщиц, – начал я. – Фотография, где мы с Татум? Удали ее.

– С какой стати? – язвительно спросила Тони. – Благодаря ей у нас отличная посещаемость.

– Потому что я так сказал, – отрезал я, не флиртуя с ней и даже не притворяясь. – Сегодня же.

А потом просто развернулся и ушел, оставив ее там. Я знал, что она все сделает.

* * *

Позже в тот же день я отправился на последнее занятие – по истории кинематографии. В этом семестре я записался на все курсы, которые вела Пенли. Она была милая, и за свое отвратное поведение в прошлом году я больше чувствовал вину перед ней, нежели перед другими учителями. Я уважал учителей, которые не жалели ради меня сил, и теперь решил использовать любую возможность показать ей, что я прилежный ученик. Или как минимум хороший парень.

Однако предметы, которые вела Пенли, несмотря на все ее старания, мне не нравились. Я не выносил литературу, сочинения и терпеть не мог выступать на публике, если это не подразумевало распития текилы или гонок за рулем быстрой машины.

Но теперь я больше всего ждал именно этого занятия. Тэйт сидела через две парты впереди меня, и я мог на протяжении всего урока сверлить дыру в ее затылке.

– Я собираюсь поступать в Колумбийский. На медицинский факультет. А ты? – спросила Тэйт у Бена Джеймисона, который сидел рядом с ней, и я навострил уши.

– Я уже отправил документы в пару мест, – ответил Бен. – Хотя с естественными науками и математикой особо не дружу. Буду изучать бизнес.

А бизнес – это у нас, простите, что? Древнегреческая литература?

– Ну, надеюсь, с математикой ты все-таки подружишься. Ты же знаешь, что в бизнес-курсы входит экономика? – Тэйт словно услышала мои мысли, и я фыркнул, когда Бен в явном замешательстве вытаращил на нее глаза. Вот придурок!

Чтобы не расхохотаться, я стал усердно грызть ручку.