– Вообще-то не мало. «Пежо» – французская машина. Франция, что называется, через дорогу. Но ведь вас интересуют не все машины, а лишь одна, конкретная? – По тому, как он это спросил, я поняла, что он думает в том же направлении, что и я.
– Да, Альберто. Помнится, жена Педро обмолвилась, что у ее мужа тоже «Пежо».
– Она и номер нам сказала, – не отводя глаз от дороги, подтвердил мой спутник.
– Совпадение? Интересно, правда? Альберто, если допустить, что это не совпадение, то получается, что Настя каким-то образом связалась с Педро. И уже он провел ее на территорию Альгамбры. Кстати, как у нее с испанским языком? – поинтересовалась я. Мы с Алиной имели возможность пообщаться с лучшей подругой и парнем Насти, но нам не пришло в голову у них спросить, насколько хорошо девушка владеет испанским языком.
– При мне она не говорила на испанском и не хвасталась его знанием, но мне кажется, что она кое-что в нем понимала, во всяком случае, в вывесках ориентировалась, и меня не просила, как это делали другие туристы, поговорить с продавцами. Не было у нее проблем и в выборе блюд в ресторане. Так что могу допустить, что испанский, пускай не в совершенстве, но она все же знает.
– Да, – согласилась я с ним. – Если изначально Настя собиралась открыть ресторан испанской кухни, то она вполне могла начать с курсов испанского языка.
В сумке заверещал мобильный телефон.
– Алина, – считала я с экрана. – Я же обещала ей позвонить сразу после разговора с Литовченко. Алло, у нас все в порядке, – отрапортовала я подруге. – За нас не волнуйся. Мы едем в Гранаду.
– Жду. Есть новости? – спросила Алина.
– Не по телефону. Мы скоро приедем, и я все расскажу. Кстати, где вы?
– Я в засаде. Второй день сижу в кафе напротив дома Педро и надоедаю своим присутствием официантам. Они уже устали носить мне кофе и воду. Веня по городу слоняется. У него завелся новый знакомый. Кажется, я тебе о нем говорила.
– Алина, ты на всякий случай сиди там, где сидишь, а мы постараемся найти гостиницу, в которой останавливались Настя и Антон. Ориентиры у нас есть. До связи, – я отключилась.
Мы въехали в Гранаду. Куда ехать, в какую сторону, я даже не пыталась советовать. Альберто без моих подсказок кружил по городу. Наконец он остановился перед скромным отелем, максимум тянувшим на две звезды. «Дом приезжих» – другое сравнение трудно было подобрать. В здании напротив располагался ресторан. Слева от отеля я увидела вывеску с нарисованным на ней сапогом. И мимо нас неспешно проехал автобус, на лобовом стекле которого была прилеплена огромная пятерка. Все ориентиры совпадали.
– Пожелаем себе удачи? – спросил Альберто, из машины поглядывая на вход в отель.
– У нас говорят «Ни пуха, ни пера».
– И посылают к дьяволу?
– К черту, Альберто, к черту, – поправила я его.
Внутри гостиница оказалась еще скромнее, чем снаружи. Древняя стойка отгораживала нас от администратора гостиницы, тучного мужчины с подкрашенными черной краской усами. В том, что усы крашенные, не приходилось сомневаться. Граница между седыми волосами и иссиня черными бросалась в глаза. Наверное, мужичок и на голове бы выкрасил волосы, но, к сожалению, он был безнадежно лыс. При виде нас он широко заулыбался.
– Буэнос диас, – приветствовал он, пахнув алкогольными парами мне в лицо. Далее последовало признание, насколько он счастлив видеть нас в своей тихой обители.
Только Альберто перевел мне про тихую обитель, как с лестницы слетела тощая дама, с черными развивающимися волосами, приблизительно того же возраста, что хозяин. Она истошно орала и замахивалась на него руками. Если бы не стойка, мужчине досталось бы по полной программе.
Альберто не стал переводить дамочкины вопли, но и так было понятно, что она приходится хозяину женой и весьма этим фактом не довольна. Будь здесь сейчас Алина, она непременно бы сказала, что так орать – от души – можно только на близкого человека. Мужчина сравнялся по высоте со стойкой, но прежде чем окончательно за ней скрыться, бросил нам прощальный взгляд и пробормотал что-то похожее на «прощайте».
Только проследив взгляд мужа, женщина обратила на нас внимание … и, благодушно улыбнувшись, сделала реверанс.
– Буэнос диас. – Сейчас ее лицо излучало вселенскую терпимость и бескрайнюю доброту. – Вы хотите снять у нас номер? – обрадовалась она. – Не пожалеете, у нас очень хорошо. Чисто, уютно. Кабельное телевидение. Тихо, спокойно.
– Нет, – расстроил ее Альберто. – Мы ищем друзей. Несколько дней назад у вас останавливались двое русских: мужчина и женщина.
Хозяйка, нахмурившись, кивнула. Альберто продолжил. О чем он говорил, я лишь догадывалась, наверное приблизительно это:
– Понимаете, с мужчиной произошло несчастье. На него напали и ограбили. К вам он вернуться не смог. Его вещи остались у вас.
Хозяйка недовольно залопотала на испанском языке.
– Что она говорит? – спросила я, требуя от Альберто перевода.
– Говорит, что мужчина и женщина заплатили только за один день. Она несколько дней никого не селила в эту комнату. Кто ей теперь выплатит упущенную выгоду? Вещи сеньора она не отдаст, пока ей не заплатят за четыре дня.
– Почему за четыре?
– Потому что она честная женщина и не возьмет чужого. Через четыре дня после того, как русский сеньор пропал, она собрала его вещи и пустила в комнату постояльца, очень приличного сеньора, который заплатил ей за неделю вперед.
– Понятно, скажи ей, что мы заплатим за четыре дня.
– Не стоит торопиться, – предостерег меня от поспешных действий Альберт. – Не факт, что они не обокрали Литовченко. Посмотрите на их лица. Форменные жулики.
И, правда, лицо у хозяина, который, осмелев, выполз из-за стойки, и лицо его женушки, были по меньшей мере плутоватыми.
– Ты их о Насте спроси, – попросила я.
– Женщина, на следующий день прибежала – она тоже в ту ночь не ночевала, – собрала свои вещи и съехала. Спросила, где ее друг. Я сказала, что он как вчера ушел, так и не возвращался. Она попросила бумагу и написала для него записку.
– Где записка?
– Пабло! – рявкнула женушка. Муж тут же протянул ей свернутый вдвое листок, вырванный из ученической тетради. Альберто передал записку мне.
– «Антон, извини, что так получилось. Я вынуждена срочно уехать. За меня не волнуйся. Встретимся дома. Анастасия», – прочитала я. – Странная записка. – Я покрутила листок в руках – не написано ли что-то на обратной стороне. Посмотрела на свет – может, светочувствительными чернилами что-то еще начертано. Ничего. – Никакого намека, что ее увозят силой. Она была одна? Пришла или приехала на машине? – Вопросы адресовались хозяевам гостиницы.
Альберто перевел и вопросы, и ответ хозяйки:
– В гостиницу она входила одна. А пришла ли пешком или приехала, мы не знаем. К нам приехали родственники: тетя, дядя, их семеро детей… Сами понимаете, что здесь творилось.